В последнее время в России наряду с монотеистическими религиями возрождается и язычество. Происходит это совершенно незаметно как для большинства обывателей, так и для исследователей. Русско-славянская родноверческая община "Родолюбие", созданная в начале 1998 г., — одно из наиболее заметных неоязыческих объединений Москвы. О том, чем живут язычники в современной России, рассказал в интервью нашему корреспонденту основатель общины волхв Велеслав ("в миру" — Илья Черкасов).
-Велеслав, ты когда-то говорил, что в современном мире невозможно быть язычником. Бегать голым по лесу в купальскую ночь и бороться с "засильем христианства" в наши дни одинаково глупо. Что с тех пор изменилось?
- Для меня язычество — прежде всего духовный путь. Он начинается с осознания собственного несовершенства. Но не в смысле христианской онтологической греховности. Каждый несовершенен, и это заставляет его стремиться к духовному росту. Поскольку боги внутри нас, мы с божественным не разделены. Нет твари и творца, а есть человек, который раскрывает себя. Боги, как мы их понимаем, это не только силы природы. Например, Перун — это не только молния на небе, но это и наша воля к преодолению. И через обряд мы воссоединяем внешнее и внутреннее.
Поэтому внешние обстоятельства для нас не слишком существенны. Духовный путь может пролегать через что угодно. Это может быть купальская ночь или даже противостояние чему-то. Но в первую очередь язычество — это внутреннее намерение видеть красоту мира. Например, в листе, падающем с дерева. Это и есть первичный контакт с природой, с той жизнью, частью которой мы являемся.
- Но ведь и для христианина падающий лист прекрасен как часть мира, сотворенного Богом?
- Все-таки в Библии упор делается совершенно на другое. Конечно, и в христианстве были святые люди, которые что-то в себе раскрыли. Но, на мой взгляд, не благодаря догматизму, а вопреки ему. Например, Серафим Саровский и какой-нибудь черносотенец — люди, по-разному ощущающие мир, хотя формально оба они христиане. Поэтому я рад людям, которые независимо от своей религии, могут наслаждаться красотой листа.
- Собирается ли ваша община регистрироваться? И вообще, каковы ее перспективы?
- На первый взгляд удобнее, когда есть некая социальная ниша, общественное признание. Но здесь же кроется и опасность: на смену светлым, вдохновенным людям, создающим религиозную организацию, нередко приходят совершенно другие. Скажем, первые христиане качественно отличались от сегодняшних толстых батюшек. И мне не хотелось бы, чтобы нас постигла та же участь.
Я думаю, что язычество в России получит признание как исконная вера нашего народа. Возможно, оно станет одной из государственных религий. Но когда из него начнут делать Церковь, а такие попытки обязательно будут, я боюсь, что новые русские начнут освящать "Мерседесы" на капищах. Поэтому именно сейчас, когда язычество еще не признано, основную массу язычников составляют люди, не ищущие личной выгоды. И это хорошо.
- Ваша община контактирует с язычниками за пределами России?
- Да. Мы общаемся с литовским обществом "Ромува". В Литве, кстати, язычество стало одной из религий, признанных на государственном уровне. У меня есть знакомые, которые контактируют с европейскими и британскими язычниками. Но язычество сильно тем, что связано именно с родной землей, с родной природой. Оно самодостаточно. Мы признаем, что каждый народ имеет право на свое мироощущение, на свою религиозность, но, как сказано, "изучай мудрость иных родов, но следуй мудрости собственного рода".
- Тебя не смущает отсутствие канонической преемственности? Ведь не осталось ни одного волхва, который мог бы передать традицию.
- Наша традиция — это сама природа, это окружающая жизнь. Язычество — это естественная духовность, которая опирается на саму природу вещей. В какой-то момент человек осознает, что в нем есть некое религиозное чувство. До тех пор, пока он не прочитал сотни книг, не попытался выразить это чувство словами других религий, у него есть в чем-то наивная, но при этом очень искренняя, очень сердечная вера. И у него есть все для того, чтобы эту веру выразить.
Другое дело, что существуют разные уровни понимания. Есть, например, люди одаренные, волхвы и жрецы, а есть те, кого в большей степени интересуют воинские единоборства. Для них высшее проявление религиозности — перед тренировкой сказать "Слава Перуну". Но они и не лезут в законоучители. Сословность — это нормальное состояние общества. И не в том смысле, что кто-то выше, кто-то ниже, а в том, в котором клен отличается от березы. Ведь глупо говорить, что это одно и то же дерево. Сила, которая творит мудрость и ведет нас по духовной стезе, — Велес, бог мудрости. Он отличается от бога Перуна, который ведет людей по воинской стезе и заставляет их искать в себе силу. И это нормально.
Что касается письменного изложения традиции, то, как мне кажется, веды должны писаться все время. Это не то, что было написано раз и навсегда. Ведь открытие жизни через себя самого происходит постоянно.
- А как ты относишься к "Велесовой книге", якобы написанной в X веке?
- Лично я думаю, что "Велесову книгу" написал Миролюбов в начале XX века, хотя доказывать это я бы не взялся. Тем не менее я считаю Миролюбова волхвом, то есть человеком, озаренным свыше, который хотел сделать благое дело. И поклон ему до земли за это. Важно другое. Даже если "Велесова книга" — действительно древнее произведение, это мало что меняет. Потому что язычество — это не религия книги. Каждый озаренный человек, каждый волхв может записать свое понимание язычества. Что сейчас и происходит.
А почитаться произведения должны по степени их значимости, которая проверяется временем. Независимо от подлинности "Велесовой книги", очень многие берут из нее духовные идеи, которые верны по сути. Можно, конечно, спорить о частностях. Например, я не согласен с тем, как в ней описан этногенез славян. Но это не самый главный вопрос вероучения.
- Правда ли, что во многих языческих общинах процветает национализм?
- Что касается нашей общины, то к национализму в вульгарном смысле слова мы просто не имеем отношения. Мы считаем, что любовь к своему народу не должна измеряться ненавистью к другим. К сожалению, действительно есть некоторые люди, которые в язычестве видят прежде всего идеологическую базу для борьбы с чем бы то ни было. Но эта борьба не вытекает из сути веры. Такие элементы, наверное, всегда будут в любом движении. Ведь и в христианстве есть люди, которые занимаются не тем, чем занимались святые.
Ненависть не должна ослеплять человека. Потому что смысл язычества — это внутренний лад. Если ты постоянно кого-то ненавидишь, лада не будет, и на своем духовном пути не достигнешь ничего. Понятно, что если враг захватил твою землю, необходимо дать отпор. Но надо правильно расставлять акценты.
- Вы подвергаетесь преследованиям со стороны представителей других религий?
- Несколько раз христиане разрушали наши капища, но каких-то массовых драк не было. Приходилось, конечно, сталкиваться с негативным отношением. Подходили люди с угрозами. Но когда с ними удавалось поговорить по-человечески, оказывалось, что всегда можно найти общий язык. И в результате мы расходились друзьями.
Вся беда в непонимании. Благодаря христианской пропаганде слово "язычество" веками ассоциировалось с чем-то низменным и примитивным. А это совершенно неверно. Большинство людей не дают себе труда самостоятельно докопаться до истины. Они высказывают поверхностные суждения, которые идут не от их понимания проблемы, а навязаны проповедниками.
- Много ли сейчас в России язычников?
- Каждый человек в какой-то момент жизни ощущает свою приверженность родным корням. Изучая русскую культуру и пытаясь понять истоки большинства христианских праздников, он вдруг понимает, что истоки эти языческие и сам он во многом язычник. Хотя Тертуллиан сказал, что душа по природе — христианка, мы-то как раз думаем, что душа по природе язычница.
Языческие общины существуют практически в каждом городе, хотя крупных организаций пока нет. Судя по интернету и личному общению, людей, которые симпатизируют нашей исконной вере, достаточно много. В одной только Москве речь идет даже не о тысячах, а о десятках тысяч. Это при том, что никакой публичной проповеди язычества ни одна из общин не ведет. Бывают случаи, что кто-то разместит статью в интернете или пригласит знакомых на обряд. Но с христианской или сектантской пропагандой это не сравнимо.
- Расскажи про ваши печатные издания.
- Наша община уже с 1998 г. выпускает книги. К сожалению, очень маленькими тиражами, потому что в основном их приходится издавать за свой счет. Мы публикуем и описания обрядов, и языческую поэзию. При этом мы стараемся делать упор не на идеологии, а на собственном мироощущении.
Совсем недавно вышел наш обрядник. Он интересен тем, что по крайней мере со времен князя Владимира это первое издание, описывающее языческое богослужение. Конечно, мы не говорим, что в дохристианской Руси оно проводилось именно так. В те времена и потребности людей, и сами люди были другими. Но тот факт, что такая книга вышла, — это, на мой взгляд, значимое событие в языческом движении.
- Откуда же тогда вы берете обряды?
- Всякий обряд начинается с внутреннего побуждения. Допустим, человек пришел в лес, зажег костер и сказал "Слава богам!". Поначалу он даже не думает, что делать дальше. Но он уже ощущает нечто. Постепенно складываются заклинания, заговоры, призывания. Для этого существуют волхвы.
Кроме того, по крайней мере до первой половины XX века в христианской среде сохранялись многие народные праздники. Известно, как они справлялись, какие мистериальные действа на них происходили. На основе этого возможна реконструкция обряда. И здесь уже можно говорить о прямом наследовании традиции.
