Несмотря на все попытки создать в последние десятилетия «моду» на язычество, людей отпугивает мысль о возрождении верований, от страшных обычаев которых отказались наши предки тысячелетие назад. И все-таки неоязыческие верования в жизнь современного человека пытаются протащить «хоть тушкой, хоть чучелком»: или как «сенсационные новые открытия ученых», о которых в научном сообществе говорят разве что на конференциях, посвященных разоблачению псевдонауки, или как «исторические исследования» – правда, основанные всего на одном-двух фактах, вырванных из исторического контекста, или как «возрождение национальных традиций», опять же под соусом оппонирования «официальному мнению». О том, как «дымовой завесой» для неоязычества порой может стать даже музейная деятельность, рассказывают, в частности, исследователи из Ивановской епархии.
Сколько лет Плёсу на Волге, никто точно не скажет, но, во всяком случае, он никак не моложе Москвы: в летописях XII века этот городок на севере Ивановской области упоминается ранее российской столицы. В XIII веке Плёсская крепость была разграблена и разрушена монголами; в начале XV – восстановлена сыном Дмитрия Донского князем Василием I как форпост на важном стратегическом рубеже.
Немало следов оставила здесь поступь истории. В годину Смуты, когда два Самозванца и польский король претворяли в жизнь проект по устранению русского Православия, на приволжских холмах взошли первые ростки нашего национального возрождения. Сначала дело казалось безнадежным – когда в 1609 году поляки и изменники разграбили Плес – но продолжалось с верой и упорством, так что через несколько месяцев, к концу лета, элитные части захватчиков были уничтожены и большая часть нынешней Ивановской области освобождена от врага. А тремя годами позже именно здесь пролегал путь войска князя Пожарского на Москву…
Православная вера во все времена была тем топливом, а точнее, двигателем, откуда идет энергия человеческого подвига – самопожертвования, труда, созидания, творчества. Свидетельство тому находим мы не только в исторических анналах, но и в видимой, наблюдаемой простым глазом реальности. Сердцем, глазом и кистью художника засвидетельствовал это Исаак Левитан: здесь, в Плёсе, в мастерской под открытым небом, достиг совершенства его бессмертный живописный портрет Православной России.
Неудивительно, что в ХХ веке Плёс, как и другие русские христианские крепости, стал добычей новых агрессоров. Разрушенные храмы, оскверненные святыни, сосланные и погибшие священники и миряне, вера, ушедшая вглубь, словно Китеж-град, – печальная параллель с нашествием Батыя и польской интервенцией!
«…Их собирали, всех священников, на Соборную гору, чтобы они отреклись, расстриглись…. Дедушка мой отказался. Я, – говорит, – дал клятву, я расстригаться не буду, отрекаться не буду», – вспоминает Г.В. Высотская, внучка священника Павла Алексеевича Молчанова, – «Забрали его ночью. На нем была вся одежда очень хорошая: полушубок теплый, яловые сапоги, шапка теплая… И с него уголовники все это сняли. А он страдал ангиной, и он от ангины в конце концов и умер там, на Севере».
Было это в 1932 году. Имя плёсского священника Павла Молчанова, отдавшего жизнь за Христа и за Россию, внесено в базу данных новомучеников и исповедников ХХ века, собранную Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом.
XXI век: Церковь освобождена от гнета безбожников, храмы восстановлены, национальное сознание возвращено, вера России жива. Печальная и постыдная страница истории перевернута и закрыта? – Хорошо, если бы так! Но на смену монгольскому копью, польской сабле и «тройке» ГПУ выдвигаются другие средства борьбы с христианством: яд фальсификации русофобов, неоязычников, дымовая завеса псевдонауки. Обороняться против этого оружия далеко не просто: на ложь надо отвечать доказанной истиной, на огульные высказывания – доскональным исследованием, на туманные положения – четкой и строгой логикой. К сожалению, наше традиционное легкомыслие и легковерие очень мешают делу...
Мы живем в свободной стране, и никому не возбраняется иметь и распространять свои мнения, сколь бы экстравагантными они ни были (в рамках действующего законодательства). Однако же, когда они проникают в учебные пособия и в программы экскурсий, транслируются в мозги изумленных слушателей, готовых верить «авторитетным научным данным», поневоле приходится обращать на них внимание, исправлять ошибки, вскрывать заблуждения…
В Плёсе есть частный «Музей древнерусской семьи». Его организованно посещают школьники, гости Плёса – туристы, экскурсанты. Что же узнают там посетители о прошлом нашего народа и нашей страны, о связи прошлого с сегодняшним днем?
Владелец музея П.Н. Травкин с 2010 года играет лидирующую роль в неформальном неоязыческом движении «мерянства». Оно заявляет об исключительно финно-угорской, а не славянской, принадлежности центральной России. По нашему мнению, тем самым наши сограждане отрываются от единства русского народа и от Православия под тем предлогом, что они якобы не русские, а «меря». – Как показывает сегодняшняя судьба юго-западных областей исторической Руси, такие приёмы были и остаются действенным оружием в руках разрушителей России.
П.Н. Травкин утверждает, будто в XII столетии по воле святого князя Андрея Боголюбского и под началом Ростовского епископа Феодора, который якобы по совместительству был волхвом (т.е. шаманом), в Плёсе действовал языческий «сакральный центр» совместно с христианским храмом. Мало того, языческие жрецы, именуемые им то «волхвами», то «шаманами», якобы дожили в Плёсе до XV века, что было бы невозможно без официальной санкции княжеской власти…
Данный материал лег в основу диссертации П.Н. Травкина по специальности «Отечественная история», что предполагает широкое использование архивных и письменных источников. Однако, как выяснилось, ведущим источником информации о епископе Феодоре для диссертанта послужила одна из глав сборника «Введение христианства на Руси», изданного еще в 1987 году. Немудрено, что под давлением официального советского атеизма православная вера святого князя Владимира и Древней Руси смешалась с волхвами и шаманами!
Обратившись к письменным источникам, нетрудно выяснить: по какой причине Ростовского епископа Феодора называли «волхвом». Оказалось, на самом деле никаким местным волхвом-шаманом он не был. Феодор происходил из Киева, был родственником греческого епископа, пострижен в монашество в Киево-Печерском монастыре. А слова Никоновской летописи «неции же глаголаху о нем, яко от демона есть сей, инии же волхва его глаголаху» характеризуют самоуправство и жестокость епископа Феодора на своей кафедре, что и окончились его заслуженным наказанием. Попутно открываются и другие ошибки П.Н. Травкина в отношении этого персонажа.
Об уровне упомянутой диссертационной работы в немалой мере свидетельствует также используемое г-ном Травкиным в качестве научного аргумента сообщение местной газеты: «Летом 1991 г. плёсский рыболов-любитель видел в Волге необычное животное примерно четырехметровой длины, похожее на змею. Согласно описанию, «голова этого речного чудища больше похожа на поросячью морду, только меньших размеров, Тот же лоб, пятачок. Если смотреть на существо сзади, когда оно уплывает, то задняя часть напоминает крокодиловый хвост».
Остается только пожелать жителям и гостям Плеса, как и всем согражданам, смотреть на «существо» неоязыческих бредней только «сзади, когда оно уплывает».
