Как шаманы общаются с духами.

Известный в Казани астролог Лариса Усманова – доктор социологических наук (Япония), сотрудник Института истории АН РТ и доцент РГГУ – объехала много стран. Но самые яркие впечатления нашла этим летом в России. Её очередная экспе­диция «В поисках последних шаманов» в режиме онлайн велась на нашем сайте protatarstan.ru. Сегодня Лариса в гостях у «Татарстана», и мы с любопытством узнаём закулисные подробности её путе­шествия по Алтаю.

– Лариса Рафаэлевна, как вы­бираете место для отдыха?

– Я не выбираю, я иду по своему жизненному пути, ставлю себе ка­кие‑то задачи, задаю себе вопро­сы, и жизнь мне говорит, что ты найдёшь на это ответ где‑то там… Например, на Алтае. Направление указывается. Так меня позвали в эту экспедицию.

– На какие вопросы вы нашли ответы у шаманов?

– Мне было интересно посмо­треть, как шаманы общаются с духами. Ведь шаман – это по­средник между людьми и духами. В христианстве или в исламе люди могут общаться с богом не только через имама или священника, но и напрямую, а здесь – нет. По рабо­там многих этнографов понятно, что шамана сами духи выбирают.

– Не очень понятно, зачем это нужно человеку, у которого вот тут под боком есть и ислам, и христианство, где без посред­ников можно общаться с Богом. Зачем ехать за тридевять земель к язычникам?

– Интересно же! Шаманы напря­мую общаются с запредельным, пе­редают пожелания и ответы переда­ют. Кто у нас в обществе так владеет подобными способностями? Экстра­сенсы, гадалки какие-нибудь. Но я им не верю. А шаманы – это, ока­зывается, простые, вполне земные люди, которые помогают другим об­щаться с миром духов. И мне было интересно просто узнать, как они пришли к этому. И проверить, на са­мом ли деле они обладают таки­ми способностями или нет. Мы же Фомы неверующие, нам всё нужно проверить, во всём убедиться…

– Перенять эти способности не хотели?

– Это невозможно. Шаманом не может стать кто угодно. Его вы­бирают духи. Вряд ли они захотят выбрать в шаманы незнакомую татарскую женщину с берегов Волги. Ты можешь посмотреть только, как шаман входит в кон­такт. Если ты участвуешь в ри­туале, то можно увидеть, как он общается с духом. Как человек, занимающийся трансперсональ­ной психологией, я вижу, какие методы он использует при этом. Например, бубен – инструмент борьбы и работы. Нам кажется, что он просто колотит по бубну колотушкой. Ан нет! Он их пригла­шает и потом разгоняет – это тоже важно. То есть бубен – как меч для борьбы, например, со злыми духами. Самое интересное, что мы тоже увлекаемся, проникаем в ту атмосферу. Особенно в горах это хорошо чувствуется, потому что земля там активная и горные духи ярко себя проявляют.

Потом, шаманы интересные вещи говорят: дети с 7 до 9 вечера не долж­ны находиться на улице, потому что в это время духи ищут заблудшие души и могут забрать ребёнка. В го­рах есть тропы, по которым эти духи ходят, и не надо людям по этим тро­пам ходить, потому что таким обра­зом можешь попасть в запредельный мир. И даже если вы вернулись назад, вам всё равно будет хотеться туда вернуться…




– Похоже на страшилки, кото­рые нам в детстве, в лагере перед сном, рассказывали особо про­двинутые в этих вопросах пио­неры… И сразу возникает вопрос: а у нас нет, что ли, таких духов? В Азнакаевском районе, напри­мер, на горе Чатыр-Тау?

– Вполне возможно, я думаю, если у нас была языческая культура, то ша­манизм был и у тюрков в давние вре­мена. Это уж потом религия пришла, ислам. До этого явно какое‑то язы­чество было…

– Понятно. Какие самые яркие впечатления от встречи с шама­нами?

– Ну, во-первых, в жизни они обыч­ные люди. Ходят на работу. У них семьи, дети. Ведут обычную жизнь. Но несут некую социальную функ­цию посредничества между духами и обществом. Это там нормально воспринимается, не как страшилки из пионерского лагеря. Например, один шаман является руководите­лем службы занятости Улаганского района – Тойдонов Леонид Ильич. У нас такое невозможно предста­вить. Мы считаем, что шаманы – это пережитки, суеверие и т.д. А там это встроено в систему жизни. Даже люди при власти доверяют этим ве­щам. И народ не мыслит жизни своей без шаманов. Там не шутят с таки­ми вещами. Потому что чревато. Вот в марте этого года произошёл случай: вертолёт упал в Телецкое озеро. В вертолёте погибли пятеро. Среди них один из бывших руко­водителей какого-то подразделе­ния Алтайской Республики. Ушёл с поста, был под следствием… Стал бизнесменом и, как алтайцы гово­рят, захотел заполучить это Телецкое озеро в собственность, построить там курортную зону. Ну и получил озеро в собственность. То есть само озеро себя отстояло.

– Жестоко. Но справедливо.

– Таких историй – масса. Москви­чи периодически пытаются чем‑то там завладеть, что‑то построить, во что‑то деньги вложить для из­влечения прибыли. Алтайцам это не нравится, но они спокойны – Алтай сам себя защитит, говорят.

Говорят, что здесь такая земля, ко­торую нельзя вот так прийти и по­эксплуатировать в корыстных целях, она не позволит. Если ты не уважаешь её, ты получишь за это.

– А туристы не получают за это? Ведь они могут и мусор за собой не убрать, и вести себя не очень прилично? К ним как духи отно­сятся?

– Нет, мы никаких безобразий не встречали. Возможно, туристы сейчас другие. В любом случае мы для себя сделали вывод, что надо быть осторожными в этом плане. Не гне­вить духов.

Самый сильный шаман по имени Слава Челтуев нам рассказывал… В прошлом году он ездил в Амери­ку, на Гавайи, на Конгресс Земли, представлял алтайский шаманизм. А приглашали его из‑за этой извест­ной истории с принцессой Укок. Слы­шали?

– Что-то, где-то, как-то…

– Понятно. Археологи в конце 90‑х годов раскопали один курган и на­шли мумию 25-летней женщины. По её одежде определили, что это яркий представитель народа, кото­рый тогда жил. И назвали принцессой Укок. Мумию вывезли в Новосибирск на генетическую экспертизу, а затем на Алтае произошло очень сильное землетрясение. А тут ещё начались неурожаи, какие‑то лавины начали с гор сходить и т.д. Алтайцы начали требовать вернуть мумию обратно. Обратились к руководству. В общем, мумию привезли обратно, положили в горно-алтайской столице в музей. Выделили ей специальную комна­ту-склеп на цокольном этаже, как бы имитация захоронения. И всех шама­нов пригласили для участия в цере­монии. То есть на государственном уровне было принято решение про­вести ритуал.

– А почему принцессу обратно не захоронили? В том же кургане, раз такое дело?

– Шаманы говорят, что мы, мол, не знаем, по какому обряду её хорони­ли. Вдруг неправильным обрядом при­несём вред нашему народу, природе. Лучше оставить всё как есть. Вот такое мышление у них удивительное.

– Какую‑то пользу из этого пу­тешествия удалось извлечь?

– Я со всеми шаманами лично раз­говаривала, спрашивала про себя, про свои дела. Естественно, мне было интересно, не фейковые ли эти ша­маны, может, просто зарабатыва­ют на туристах. А потом поняла, что опасно зарабатывать на этом. Кстати, один шаман сказал, что у него есть ученик из Набережных Челнов, приезжает к нему учиться. Я, конеч­но, не знаю, насколько он татарин, может, он всё‑таки алтаец напо­ловину, потому что ты не можешь стать учеником шамана, если у тебя нет зова к этому. И потому что идти по шаманскому пути опасно, даже можно погибнуть, общаясь с духом.

– Сколько же этих духов всего?

– Шаманы делят мир на три ча­сти. То есть: нижний мир, челове­ческий мир и верхний мир. Нижний мир – это злые духи, которые свя­заны со смертью, а верхний мир – это продвижение вперёд, помощь. Сам шаман – посредник между эти­ми мирами. Люди приходят к ним с разными вопросами, связанными со здоровьем, с карьерой, с пропажей родных, они помогают. Они проводят ритуалы на улучшение ситуации… Как их назвать? Магами или шарла­танами? Но они не маги и не шарла­таны, они обычные люди, вписанные в сообщество и помогающие другим. Шаманы, одним словом.

– Чему научило вас это шаман­ское лето?

– Во-первых, мы поняли, что с при­родой надо вести себя тихо, культур­но, не мешать ей своим шумным присутствием. Когда мы слишком много галдели, фотографировались с какими-то поросятами в деревне, запугав их чуть ли не до смерти, на­рушая покой алтайской природы, с нами случались странные и часто неприятные вещи: одна девушка чуть не сломала позвоночник, банкомат в городе зажевал карточку, водитель отказался нас везти обратно, дочка руководителя нашей группы отрави­лась в Москве… Нас будто выталки­вало оттуда. Хотя мы вроде не пили, не сорили. Просто, что называется, дорвались до природы.

«Нужно бережно относиться к при­роде, люди это сейчас потеряли, – наставлял нас шаман Василий Ива­нович. – Вы идёте в лес или в горы, должно быть тихо, вы должны при­слушаться. Уважать природу, дове­рять ей».

Как только мы это осознали, по­явилась радуга. Она сопровождала нас всё время путешествия. Хороший знак.

У меня лично ничего плохого не было, но на примере других убе­дилась, что сначала Алтай нас не принимал, а потом он нас принял.

Поиск

Журнал Родноверие