В одну реку нельзя войти дважды.
Даже в гораздо более славные эпохи Традиции, мудрые люди знали, что закат неизбежен и ничто ни вечно под солнцем. Отсюда традиционные, языческие истоки эсхатологических учений об умалении Блага и света Священного из мира, о неизбежном грядущем разрушении и смерти человека, общества, мироздания. Вплоть до полного растворения всего сущего в предвечном Хаосе.
Поэтому разговоры модернистов и археофутуристов о том, что когда-то был «неправильный социализм, а мы построим правильный» или «раньше был неправильный прогресс, а мы построим традиционалистский прогресс» и т. п. — это разговоры в пользу бедных и глупых.
Скорее всего, история дает всем крупным идеологиям один шанс, а потом река времен двигается к другим берегам.
Упование на позитивное будущее прогресса не имеет отношения к Традиции от слова совсем, потому что Традиция мыслит время 1) не линейно в духе восходящего графика, идущего от примитивного-худшего к развитому-лучшему, а циклично, где все имеет стадии роста и угасания, смерти и перерождения; возвращения во времени пульсации Вечности; 2) мыслит время как движение к смерти, к упадку, к концу времен, в то время как прогрессивная шкала мыслит время как «все только начинается, мы только-только выросли из детских сказок религии» (и смерть наука тоже обещает отменить).
Уже по этим осям традиционное мифопоэтическое мировоззрение и научно-прогрессивная картины мира несовместимы в принципе. Традиционалисты это видят и признают, археофутуристы и просто глупые язычники пытаются играть сразу на двух полях, скрещивая ужа с ежом. Поэтому традиционалисты в разы адекватнее воспринимают реальность отчуждения и подлинным образом живут сегодняшним днем, не имея иллюзий о том, что живут в самом центре адских миров.
Но, тем не менее, все же надо дать некоторый позитивный образ для контраста утопиям в духе работ Хайнлайна, которые тиражируют футуристы.
Наверное, в числе первейших и абсолютно императивных решений, следует назвать общую интенцию Каарло Пентти Линколы и Теодора Качинского, от которой мы будем отталкиваться далее.
В сумме звучать она будет так:
«Открытие электричества — величайшая неудача в истории человечества. Все инженерные, научно-технические и т. п. книги и библиотеки, и знание в целом, будет уничтожено и предано забвению. Техногенная Цивилизация заканчивается во всех сферах и навсегда.»
Для полноценной жизни человеку действительно надо не так много, ещё великий русский писатель Лев Толстой пришел к идее опрощения.
В языческом ключе это будет движение к безусловно трудной, но прекрасной жизни в полноте бытия, свободы, жизни и смерти, в богатом окружении эмпирически наглядных духов, предков, Богов, существ и чудес.
Камни вновь начнут летать, деревья — говорить, ветер будет петь песни рекам. А человек восхищаться Бытием посреди ночного поля, под куполом из сомна душ предков, которые глупцы прошлого по глупости считали «газово-плазмовыми небесными телами» где-то далеко от нас.
«Как же они могут быть далеко, если одна только что упала с небосвода, а значит чей-то предок навестил потомков!»
— справедливо заметит старик, сидящий на утесе, и духи скал будут кивать ему.
Человеку надо уметь обрабатывать Матерь-Землю, знать важные ремесла, уметь охотиться и отдавать часть добычи духам, уметь строить дом и делать богатые запасы, уметь танцевать, петь песни, славить Богов и перерождаться в Роду.
Уметь отличать козни Лешего или мёртвого колдуна от своих оплошностей или добрых шуток Банника.
Воину треба знать ремесло войны, закон подчинения и приказа, воздаяние за доблесть по смерти и что смерти не знает вечная слава деяний достойных. Будут войны, ибо война — отец всех вещей.
А самое важное знание о мифе и глубинной Божественной природе мироздания людям расскажут волхвы, жрецы, философы и шаманы.
Никакого общего образования и равного доступа к знанию, — каждому своё согласно духовному уровню воплощенной в теле души.
Если у крестьянина или воина есть вопросы к миру — он идет поговорить с мудрецом, который скажет как оно есть и как надо. Потом они вместе приносят жертву Богам и духам, себе на радость и им во славу.
Ничего другого не нужно.
Если человек заболеет, то шаман в ином мире найдет его душу и приведет её назад в тело, одолеет пробравшихся в тело злых духов, соберет травы, поможет роженице.
Если же человеку умер, — значит норны или мойры отмерили ему такой срок и ему пора — нет, не исчезнуть в небытии, — но уйти к Предкам в иномирье до срока нового перерождения. А родня проводит его песней и тризной, Харон отвезет на ту сторону, Боги взвесят деяния и в срок душа выберет себе новую судьбу.
Так было — так будет.
И все это не будет вечным. Вновь ход Солнца пойдет к закату и этот мир Традиции снова сточат змеи и хтонь.
Закат неизбежен и посох жреца перейдет из правой в левую руку, и мы снова окажемся посреди Великой Зимы, среди руин и будем потешаться над одурманенными неведением и Майей клоунами, которые будут бить себя в пяткой в грудь «мы построим лучшее трад-футуристическое будущее!»
И Боги будут смеяться вместе с нами.
Я уже смеюсь.
