Книга русского филолога, поэта, прозаика и переводчика Григория Андреевича Глинки (1776—1818) о древней религии славян — одна из первых (после М.И. Попова и М.Д. Чулкова) монографий, посвящённых непосредственно славянской мифологии.

Хотя в настоящее время многие представления, изложенные автором, кажутся безнадёжно устаревшими, отчасти по причине их заимствования более из романтических (вроде поэмы «Владимир» М.М. Хераскова), нежели из собственно исторических источников, данный труд занимает своё законное место в ряду литературных памятников, предшествовавших современному возрождению Славянской Родной Веры.

В главе, посвящённой Перуну, находим описание «Перунова храма», во многом заимствованное у Хераскова и значительно отличающееся от известных по первоисточникам описаний капищ Перуна в Киеве и Новгороде:

«Перунъ. Грозное Славянское божество. Онъ почитался произвестителемъ всѣхъ воздушныхъ явленïй. Рука его управляла громомъ и молнïями. Кажется, что Славянскому Перуну столько же прилично, какъ и Гомерову Зевсу, приложенïе погонятеля облаковъ. Сïе божество особенно было почитаемо въ Кïевѣ и Новѣгородѣ. Въ первомъ, храмъ его сооруженъ былъ на холмѣ надъ Боричевымъ потокомъ. Г. Херасковъ въ Владимирïадѣ такъ описываетъ сей храмъ:

Сей храмъ, ужасный храмъ, надъ Боричевымъ токомъ
Стоялъ сооруженъ на холмѣ превысокомъ;
Куренïй возходилъ передъ кумиромъ дымъ;
Запекшаяся кровь видна была предъ нимъ.

И онъ же и въ другомъ мѣстѣ:
Созижденъ высоко Перуновъ гордый храмъ;
Онъ тѣни разпростеръ далеко по горамъ.
Предъ нимъ всегда гороитъ неугасимый пламень;
При входѣ утвержденъ краеугольный камень,
И камень гибели народомъ нарѣченъ;
Онъ черной кровïю казался оточенъ;
На немъ несчастная та жертва трепетала,
Свирѣпости жрецовъ которая питала;
Тамъ смертоносныя оружïя висятъ;
Сосуды кровïю наполнены стоятъ.

Владимиръ по принятïи надъ Россïей самодержавïя, въ честь сему божеству соорудилъ многïе храмы. Стоявшïй же надъ Боричевскимъ потокомъ, можетъ быть имъ только возобновленъ и украшенъ, будучи построенъ еще изъ самыхъ древнихъ временъ. Самое наименованïе сего ручья не произошло ли отъ отеческаго имени Перуна? — Первоселенцы Кïевскïе будучи Сарматскаго произхожденïя, и пришедши туда, вѣроятно, отъ Скандинавскаго полуострова, принесли съ собою Цельтïйскихъ боговъ. Боричемъ можетъ быть назывался Перунъ, какъ и Одинъ, сынъ Бора, отъ чего и холмъ и потокъ или ручей названы Боричевыми; ибо Боръ быль отецъ боговъ, или лучше отецъ Одина, владыки Скандинавскихъ боговъ. Самые Цельтïйскïе жрецы утверждали, что они произходятъ отъ сего Бора.

Перунъ, въ настоящем значенïи сего слова, берется за громовую стрѣлу, или естественнѣе, за молнïю, за электрическую струю, или за громовую искру. Но вѣроятнѣе кажется, нарицательное слово получило начало свое отъ собственнаго наименованïя бога грома. Перунъ кажется произходитъ отъ слова Торымъ или Торумъ, которое на Сарматскомъ языкѣ значитъ всевышнее существо, богъ. Истуканъ сего божества былъ здѣланъ не изъ одного вещества. Станъ былъ вырѣзанъ изъ дерева; голова вылита изъ серебра; а уши и усы изваяны изъ золота; ноги же выкованы изъ желѣза; въ рукѣ держалъ нѣчто похожее на молнïю, которую представляли вмѣстѣ составленные рубины и карбункулы. Предъ нимъ горѣлъ неугасимый пламень, за небреженïе коего жрецъ наказывался смертïю, состоящею въ сожженïи его какъ врага божества сего.

Въ Владимирïадѣ онъ описанъ нѣсколько отличнѣе отъ сего; однакожъ совершенно соотвѣтственно столь высокочтимому божеству.

Сей мрачный храмъ вмѣщалъ ужаснаго кумира,
На немъ златый венецъ, багровая порфира;
Извитые въ рукѣ перуны онъ держалъ,
Которыми разить во гнѣвѣ угрожалъ.
Златые на челѣ имѣлъ велики роги,
Серебряную грудь имѣлъ, желѣзны ноги;
Горѣлъ рубинами его высокий тронъ;
И богомъ всѣхъ боговъ именовался онъ.

Изъ сего описанïя явствуетъ, что онъ былъ ужасное громомещущее божество: а потому въ смыслѣ нравственномъ беззаконныхъ казнитель и изтребитель. Онъ также почитался владыкою между богами, и крѣпкимъ; словомъ, произвестителемъ всего ужаснаго въ природѣ для человѣка.

Пространный шаръ земный лица его трепещетъ,
Разитъ перунами, онъ молнïями блещетъ;
Убïйство на челѣ, смерть носитъ на очахъ;
Его вѣнецъ змïи, его одежда страхъ.
Владим.

А потому и жертвы были сообразны съ воображаемыми свойствами царя боговъ. Въ честь ему закалали не токмо скотовъ, но и плѣнниковъ; а неистовое суесвятство обагряло руки даже въ крови собственныхъ своихъ дѣтей. Суевѣрïе же, по глупости почитаемою существенною частïю самого себя ему жертвовало, т.е. бородою и головными волосами, обривая ихъ.

Изъ посвященныхъ ему вещей, были цѣлые лѣса и рощи, изъ коихъ взятïе всякаго сучка почиталось достойнымъ смерти святотатствомъ.

Изключая многихъ странъ и городовъ, въ коихъ были сему богу посвящены божницы, великолѣпнѣйшая была въ Кïевѣ надъ Боричевымъ потокомъ, Княземъ Владимиромъ воздвигнутая, или лучше, украшенная. Другая не меньше великолѣпная была въ Новѣгородѣ, которая сооружена дядею его Добрынею, пожалованнымъ имъ въ Новгородѣ Посадникомъ или Намѣстникомъ. Обѣ онѣ получили свой конецъ по просвѣщенïи Россïи Христïанствомъ, равно какъ и кумиры Перуновы, и свержены Кïевской въ Днепръ, а Новогородской въ Волховъ.

Здѣсь приложу я кстати отрывокъ древняго или на древнюю стать сочиненнаго Гимна:

Боги велики; но страшенъ Перунъ;
Ужасъ наводитъ тяжела стопа.
Какъ онъ въ предшествïи молнïй своихъ
Мракомъ одеянъ, вихрьми повитъ,
Грозныя тучи ведетъ за собой.
Ступитъ на облакъ — огни изъ подъ пятъ;
Ризой махнетъ — побагровѣетъ твердь;
Взглянетъ на землю — встрепещетъ земля;
Взглянетъ на море — котломъ закипитъ.
Клонятся горы былинкой предъ нимъ.
Страшне! свой гнѣвъ ты отъ насъ отврати!
Бросивъ горсть граду во тысячу мѣръ;
Только ступилъ, ужъ за тысячу верстъ;
Лишь отъ пяты его облакъ зардѣлъ;
Тяжка стопа гулъ глухой издала,
Кой горы, море и землю потрясъ,
И лишь сверкнуло возкраïе ризъ».

Цит. по изд.: Древняя религïя Славянъ. Сочиненïе Григорïя Глинки, Профессора Дерптскаго Университета. Митава: Въ Типографïи у I.Ф. Штефенгагена и Сына, 1804. С. 21–29.

HItCO3ivhZM
Титульный лист «Досугов» М.И. Попова, где было опубликовано «Краткое описанїе древняго Славенскаго языческаго баснословїя, собраннаго изъ разныхъ Писателей, снабденнаго примѣчанїями, и въ азбучный порядокъ приведеннаго; изданїе второе, съ поправленїемъ и умноженїемъ перваго».

Tk5pdsS3sog
М.Д. Чулков

XlAbfcg6ZjE
Портрет М.М. Хераскова работы К. Гекке (1800-е гг.).

sUXyk9u qI0
«Владимиръ, эпическая поэма» М.М. Хераскова.

Поиск

Журнал Родноверие