Лужский район славится своими древностями. Многие из них восходят к дохристианским временам. Это многочисленные археологические объекты: курганы, селища и городища, языческие капища. Особую группу древностей составляют культовые камни: следовики с выбоинами в виде следов человека, чашечники, камни с круглыми ямками рукотворного происхождения, почитаемые камни, связанные с водными объектами, рощами и отдельными деревьями.
Особый вид культовых камней составляют валуны с высеченными на них желобами. Они встречаются довольно редко. Так, в окрестностях Шум-горы, к западу от деревни Подгорье, «у западного края болотца располагалось языческое святилище, устроенное из группы крупных валунов с центральной гранитной глыбой», перед которой «археологи обнаружили опрокинутый на бок валун с продольным желобом».
Шаловский камень. Местоположение на карте
Ярославские исследователи В. Ерохин, Ю. Курдюков, С. Чернецова сообщают: «Среди культовых валунов, распространенных в северных районах России, камни с желобами выделяются в особую категорию каменных сакральных объектов. Для этих камней характерно наличие на верхней поверхности камня вырубленного желоба, идущего от края до края либо от вершины камня по одной из граней. Данная группа камней практически не изучена, поскольку такие памятники крайне немногочисленны и исследований по ним очень мало. Все известные до сего времени камни сосредоточены преимущественно в районе Ленинградской и Псковской областей».
Действительный член российского географического общества Вячеслав Мизин в одной из своих относительно ранних статей сообщил об этих камнях следующее.
Данные камни мало изучены. На территории северо-западного региона их известно всего несколько: 2 камня в верховьях реки Луги, 2 на реке Оредеж, 1 в среднем течении Луги и 1 на Стороженском мысу Ладожского озера. Предположительно еще один подобный камень расположен в святилище на озере Воловжа. В этой же статье Мизин упомянул и довольно известный «Мамин камень», находящийся в Гатчинском районе вблизи реки Оредеж.
Далее В. Мизин высказывает предположение о возрасте камней с желобами: «В отличие от следовиков, имеющих богатый мифологический ареал, камни с желобами практически нигде не упоминаются. Эти объекты не получили православной трактовки. Из этого можно предположить, что культ этих камней очень древний, возможно, древнее следовиков».
Чтобы ознакомиться с этим видом камней, связанных с седой древностью, лужанам далеко ходить не надо. Достаточно прогуляться по шаловскому лесу, где до наших дней в целости и сохранности находится крупный валун, расположенной на вершине пологой горушки и потому хорошо заметный в окружении светлого соснового бора и редкого ельника с вкраплениями поросли можжевельника. Набрел на этот камень Алексей Клубин, настойчивый искатель артефактов лужских окрестностей. Он вполне мог пройти мимо, не обратив особого внимания на камень, подобно многим грибникам и просто любителям отдыха на природе. К счастью, этого не случилось.
Алексей Клубин у шаловского камня
Алексей осмотрел камень и сделал несколько фотографий. Позже он произвел обмеры камня и сообщил мне, как председателю Лужского общества краеведов, о своей находке, предложил выехать на место.
Камень представляет собой блок гранита рапакиви, характерного для Выборгского массива. Рапакиви занимает ведущее место в каменном наряде Петербурга. Им оформлены набережные Невы, из него высечена Александровская колонна на Дворцовой площади, колонны Исаакиевского собора и мн. др.
Шаловский камень, трапециевидный в плане, продольной осью ориентирован по линии восток – запад. Высота его сравнительно небольшая – 1,15 м, длина 2,40 м; ширина восточной стороны 1,55 м, с западного конца 0,8 метра.
Верх камня представляет собой гладкую площадку с проходящим по ее продольной оси желобом длиной 1,55 м, выдолбленным как по линейке. Желоб выдолблен с постепенным наклоном дна, доходит до западного края площадки, где его глубина составляет 0,13 м.
Боковые грани камня обработаны более грубо. С восточной стороны к площадке ведут четыре ступенчатых уступа. Верхний уступ имеет полукружную форму и основательно поврежден выбоинами.
Таким образом, шаловский камень уникален своей сложной композицией, в которой прекрасно просматриваются две взаимоувязанные части. Главная из них является подобием высокого подиума с проходящим по нему желобом. Вторая часть может быть отождествлена с просцениумом с ведущим к нему ступенчатым подъемом. Если немного напрячь воображение, шаловский камень можно трактовать как предшествующий аналог христианским храмам: площадка с желобом может рассматриваться как подобие алтаря, площадка верхней ступени могла выполнять функцию амвона.
Третьей частью композиции шаловского камня можно назвать его положение в ландшафте. В восточном направлении от подножия валуна начинается пологий склон, ведущий к широкой поляне, с которой открывается, может быть, главный вид камня. Поляна могла быть чем-то вроде наоса, серединной части православного храма, предназначенной для размещения молящихся. Не находим ли мы здесь древнее святилище, от которого, кроме главного камня и структуры рельефа, больше не осталось никаких следов?
При обследовании шаловского камня была сделана попытка определить его связь с сейдами, священными объектами северо-европейских народов. Сейдами часто называют артефакты, которые напоминают собой каменные пирамидки или имеют вид композиции из крупного валуна на опорах из более мелких камней. Обследование подножья камня щупом показало, что он установлен на грунте без каких-либо каменных подпорок. Следовательно, сам по себе он не был священным камнем, объектом культа, а только местом, предназначенным для проведения ритуальных действий.
Шаловский камень является, может быть, единственным полностью сохранившимся объектом, связанным с языческими обрядами. Есть мнение, что желоба такого рода камней имеют «внешнюю схожесть с нарочито гипертрофированным изображением женских половых органов». В определенной степени это укладывается в рамки языческого мировосприятия.
Вышеупомянутые ярославские археологи справедливо заметили, что одним из главных вопросов в исследовании подобных валунов является вопрос о предназначении желобов. Они предполагают, что эти желоба «по всей видимости, использовались для стока и сбора дождевой воды для ее дальнейшего использования в ритуальных целях. Возможно, в обрядовых действиях особую роль играла именно движущаяся, т. е. живая вода». Ранее к подобному выводу пришел и В. Мизин: «Желоба создавались с учетом возможности стока по ним воды и ее сбора для дальнейших действий. В этом отличие камней с желобами от камней-следовиков и чашечников, в которых вода накапливалась в выемках. Камни с желобами предназначались для обрядов во время дождя либо со специально приносимой водой».
Возможно, аналогом обряда, связанного с желобчатыми камнями, могло быть обрядовое действие с известняковым крестом у дер. Щупоголово. Жаждующие исцеления обмывали крест водой и собирали ее для омовения.
Похожие сведения касаются Киндяковского камня на севере Московской области. «Скаченной» с камня водой обмывали и поили неизлечимо больных детей в надежде избавить их от недуга.
Существует описание обряда «причастия» водой, собранной в процессе обмывания культового камня. Воду собирали в специальный ковш, который передавали старейшине. Он поднимался на возвышение, отпивал воду из ковша и, закончив произношение ритуальных речей, передавал ковш собравшимся для испития оставшейся воды.
Согласимся, что собирать стекающую с камня воду гораздо проще и экономичней с помощью желоба. Алексей Клубин вылил в желоб бутылку воды. Вода без задержки прошла по всей длине желоба и стекла на землю тонкой струйкой, удобной для сбора ее в бутылку.
Откуда брали воду для ритуала наделения ее лечебными свойствами? Давайте вспомним про туровский святой источник, находящийся примерно в двух с половиной километрах от Шалова. Он мог быть почитаемым и в дохристианское время. Торжественное приношение туровской воды к шаловскому камню в обрядовых целях – вполне жизнеспособная гипотеза.
Напрашивается и другая версия. Этот камень мог предназначаться для жертвоприношений кому-то из местных божеств. На нем могли производить заклание жертвенных животных, кровь которых стекала по желобу и собиралась в специальный сосуд для дальнейших обрядовых действий.
В завершение перейдем к вопросу о целебности прошедшей по желобу воды. Доля истины здесь, несомненно, есть, как и в случае с водой, освящаемой на Крещение под воздействием интенсивного потока нейтронов, наблюдаемого ежегодно 18-19 января. Только в случае с шаловским камнем вода приобретает целебные свойства за счет повышенной радиации гранитных пород или воздействия других природных сил.
В любом случае шаловский камень является уникальным археологическим раритетом, достойным дальнейшего изучения для признания его объектом культурного наследия.
