В 1955 году археолог-любитель Федор Заверняев начал раскопки у себя на огороде в районном городке Почеп Брянской области. Раскопки дали обильные результаты, однако их значение Заверняев понять не смог. Только через несколько лет А. К. Амброз доказал, что жилища на Почепском селище принадлежат новой культуре, генетически связанной с ЗБК. Он предложил назвать ее почепской культурой; однако в последнее время ее понизили в ранге до археологической группы в рамках культурного слоя Рахны-Почеп (Щукин, Еременко). Дело в том, что в слой Рахны-Почеп, кроме почепской группы входят и другие: лютежская, грини-вовкинская, картамышево-терновская, зубрецкая, лбищенская, славкинская, инясевская, чардымско-алексеевская, чертовицко-замятинская, кистени-чечерская, группа Рахны. У них общее зарубинецкое происхождение, но объединить постзарубинецкие группы в культуру мешает отсутствие внутрикультурных связей. Эти разрозненные племена больше всего напоминают смальту: осколки стекла, вплавленные в основу – Восточную Европу.
Почепское селище
Почепские поселения представлены в основном селищами, часто перекрывающими юхновский слой. Конструкция жилищ — полуземлянки с центральным столбом. Однако кое-где (Сеньково) встречаются и длинные дома, это говорит о сосуществовании разных культурных традиций. Во всех жилищах обнаружены очажные ямы. Сохраняется чернолощеная керамика, но качество ее изготовления ухудшилось. Появляются новые формы: глубокие реберчатые миски. Их украшают балтскими орнаментами — зигзагообразной линией, отпечатками веревочки. Еще сильнее юхновское влияние проявилось в ювелирном деле: латенские фибулы вытеснены фибулами северного типа, появляются амулеты-обереги в виде пастушеского посоха и т.д. Интересно, что почепских могильников как и юхновских до сих пор не обнаружено. Возможно, беглецы перенимают чужую религию. Так, в 1959 г. Третьяковым на селище Спартак было вскрыто и описано круглое сооружение, нехарактерное для зарубинцев. Два года спустя А. Е. Алихова раскопала на юхновском городище Успенское (Курская область) ритуальное святилище — округлая площадка с обожженным и спекшимся глинобитным полом. В центре святилища находилась пирамидка из 33 глинянных хлебцев, на вершине которой стоял миниатюрный сосудик.
Постзарубинецкая фибула — жалкое подражание кельтским. Однако в ней уже заметна основа для знаменитых изделий с выемчатой эмалью
Судя по всему, экономика почепцев претерпела изменения. Характер расположения селищ (на речных дюнах) говорит в пользу того, что пришельцы во многом восприняли местную модель экономики с упором на ячмень и молочное скотоводство. Многочисленны находки ячменных зерен — следовательно, роль ячменя увеличивается.
Вопрос о соотношении в почепской группе юхновского и зарубинецкого компонентов в настоящее время остается открытым. Безусловно, более развитая материальная культура зарубинцев одержала верх. Уходит в небытие родовой строй. А вот экономику и религию, скорее всего, почепцы наследовали у юхновцев.
Ф. М. Заверняев в своей статье "Селища бассейна Судости" определил эти вещи как зарубинецкие, но он ошибался.
Почепская группа — крупнейшая среди постзарубинецких, но не единственная. Группа Картамышево-Терновка в Посеймье и верховьях Северского Донца (около 20 селищ) достаточно хорошо исследована археологами А. Н. Обломским, Р. В. Терпиловским, Е. А. Горюновым. Поселения здесь расположены на мысах первой надпойменной террасы и приречных дюнах. Жилища представлены полуземлянками срубовой конструкции с центральным очагом. Найдены погребения — небольшие ямки, в которые ставился сосуд-урна с кальцинированными костьми. Сверху урна накрывалась черепком. Керамика в целом продолжает традицию чернолощеных сосудов и мисок. Находки артефактов редки, но среди них попадаются булавки в виде пастушеского посоха. Набор бытовых предметов стандартный: ножи с прямыми спинками, топоры-кельты, серпы, кварцитовые зернотерки. Оружия на поселениях Картамышево-Терновка пока не найдено.
В целом, влияние юхновцев на группу Картамышево-Терновка было минимальным. Это обстоятельство позволило А. А. Чубуру утверждать, что балты полностью покинули Посеймье как только там появились пришельцы.
Лютежская группа представляет зарубинцев, которые не пожелали уйти вместе со всеми и перебрались в пойму Днепра. На одном из днепровских островов напротив Лютежа найден металлургический центр, уже раскопано 15 горнов. За год здесь могло вырабатываться 50-100 кг железа, что по тем временам было немало. Скорее всего, лютежцы подчинились сарматам и вступили с ними в торговые отношения [Еременко].
Особняком стоит группа Грини-Вовки, редкие памятники которой разбросаны на большой территории от устья Березины (Абидня) до Псла (Вовки), от Припяти (Грини) до устья Трубежа (Решетки). Керамика этой группы покрыта расчесами, характерными для культуры штрихованной керамики балтского типа. Ее появление связано не с сарматским нашествием, а с естественной инфильтрацией верхнеднепровской группы ЗБК в леса. Это был некий переходный вариант на границе лесной зоны и лесостепи. Это же справедливо в отношении чечерской группы в Посожье: здесь на одних городищах соседствуют четырехугольные полуземлянки зарубинцев и длинные дома юхновцев. Л. И. Дроеушевский считает, что проникновение ЗБК на Сож началось еще во II в. до н. э., а в 50-е годы I в. н.э. наблюдается резкое усиление зарубинецкого влияния.
Такова вкратце картина расселения постзарубинецких древностей в лесной зоне Восточной Европы. Основные ингридиенты были готовы; оставалось добавить огня, чтобы заварилась "славянская каша".
