Гнёздово – это название многое значит для тех, кого интересует история России, кто бережно и с уважением относится к ее памятникам. На обоих берегах Днепра в 13 км к западу от Смоленска расположился Гнёздовский комплекс археологических памятников – курганный могильник, когда-то насчитывавший около 4000 курганов и несколько поселений, в том числе укрепленных, общая площадь которых составляла более 30 га.
К настоящему времени сохранилось около 1500 курганов и одно поселение, что объясняется в значительной мере расположением комплекса в зоне активной хозяйственной и строительной деятельности растущего города. Это крупнейший на территории России и Европы комплекс археологических памятников, относящихся к периоду образования древнерусского государства – его площадь составляет почти 200 га. В соответствии с Постановлением Совета Министров РСФСР от 30.08.1960 № 1327 и Решением Исполнительного комитета Смоленского областного совета депутатов трудящихся от 25.03.1961 № 233 комплекс принят на государственную охрану как памятник археологии государственного (федерального) значения.
Возникший на рубеже IX — X вв. на берегу Днепра небольшой поселок довольно быстро стал важным торгово-ремесленным центром, в котором мирно уживались славянин и скандинав, воин-дружинник и ремесленник, торговец и землепашец. Время расцвета Гнёздова – это X век, когда оно становится одним из важнейших центров на «пути из варяг в греки…», своеобразном стержне формирующегося государства, который связал Север и Юг Европы. О том, что здесь находятся многочисленные курганы, стало известно случайно, благодаря масштабным работам по прокладке железной дороги Витебск – Орел. В 1867 году во время этих работ на окраине деревни Гнёздово был найден клад серебряных украшений X в. (ныне хранится в Государственном Эрмитаже). Место обнаружения клада и привлекло к себе внимание историков и археологов.
Материалы многолетних археологических раскопок позволяют нам представить себе не просто древнюю жизнь этого пригорода современного Смоленска, но и его торговые связи, характер хозяйства и особенности развития ремесла, своеобразие этнического состава населения, его языческие обряды и признаки постепенного проникновения христианства.
Наиболее известная часть Гнёздовского комплекса археологических памятников – это курганы, образующие несколько групп, большинство из которых расположено на правом берегу Днепра, часть из них плотным полукольцом подступают к территории Центрального поселения. Курганные группы расположены цепочкой вдоль правого берега Днепра почти на 3 км. Несколько курганов сохранилось в настоящее время и на левом берегу Днепра, напротив городища. Курганы Гнёздова составляют самый крупный из сохранившихся в Европе языческих могильников IX- начала XI вв. Подавляющее большинство гнёздовских курганов содержит погребения местного населения, славян и скандинавов. В языческую эпоху погребальные обычаи этих народов имели много общего: умершего сжигали вместе с его личными вещами, над остатками погребального костра насыпали округлый в плане курган. Значительная часть погребений – это остатки кремаций, которые производились на месте дальнейшего сооружения кургана. Остатки сожжений собирались в глиняную урну (иногда встречено 2-3 урны). Погребения в ряде случаев сопровождаются различными предметами, в числе которых детали костюма, украшения, предметы домашнего обихода, оружие, языческие амулеты, торговый инвентарь, монеты и т.д. Среди курганов с остатками трупосожжений выделяются несколько погребений, при совершении которых обряду «умерщвления» были подвергнуты мечи или копья – эти предметы были сначала сломаны (мечи), а затем вонзены в погребальное кострище (мечи, копья). В нескольких случаях сожжение покойного происходило в ладье, установленной на площадке кургана. Причем большинство этих курганов отличается своими внушительными размерами, богатством и разнообразием погребального инвентаря и, видимо, содержит парные захоронения (мужчина-воин и женщина). В них были найдены бронзовые котлы и оковки от ритуальных питьевых рогов, что указывает на связь погребального обряда с неким храмовым ритуалом, характерным для языческой Скандинавии. Одним из самых замечательных является курган, в котором были найдены остатки парного сожжения в ладье, сопровождаемого сломанным мечом, железной скандинавской гривной, славянским височным кольцом (типичное украшение славянского костюма), арабскими монетами и византийскими сосудами: амфорой и кувшинчиком. На черепках разбитой во время совершения погребальной церемонии амфоры обнаружилась процарапанная надпись по-славянски «Горуна» — это мужское славянское имя (в родительном падеже). Кроме обряда сожжения жители Гнёздова в некоторых случаях практиковали обряд трупоположения, но при этом по-прежнему насыпали над погребением курган. Такие погребения совершались как в узких обычных ямах, так и обширных земляных камерах. Погребальные камеры иногда имели вид деревянного сруба или деревянного сооружения столбовой конструкции с дощатым настилом-полом и потолочным перекрытием. Несколько раз рядом с умершим воином располагались останки его полностью снаряженного верхового коня. Во второй половине X в. оба обряда погребения сосуществовали.
Как известно, в 988/989 году по инициативе князя Владимира Русь официально принялахристианскую веру. Но в археологическом материале свидетельства проникновения новой религии на территорию Руси относятся к более раннему времени. Примерно в 70-х гг. X века в Гнёздове были совершены несколько погребений, в которых оказались восковые свечи или подвески-крестики, вырезанные из листового серебра. Среди этих погребений есть погребения воина с полным набором вооружения и женщин в одеяниях скандинавского покроя – это погребения представителей гнёздовской знати. В целом же материал раскопанных курганов позволяет говорить не только об этнической и социальной неоднородности гнёздовского населения, но и о его половозрастной структуре. Судя по процентному соотношению, в гнездовском сообществе примерно равными долями были представлены мужчины, женщины и дети, т.е. это поселение не было военным лагерем, а являлось обычным раннегородским образованием. И внутри этого образования не существовало изолированных групп населения, что нашло свое отражение и в структуре курганных групп – на их плане не возможно выделить отдельные кладбища славян или скандинавов.
Выбор места для поселения первыми насельниками Гнёздова был обусловлен ландшафтной ситуацией – широкая не затапливаемая половодьем пойма правого берега Днепра с двумя небольшими внутренними озерцами и достаточно высокая и ровная терраса, образующая два мыса по обоим берегам р. Свинец. Поселение в Гнёздове возникло в условиях некоторой засушливости климата, когда занятая лесной растительностью пойма Днепра была достаточно суха для размещения на ней построек различного характера. Исследования территории поселения показали его неоднородную структуру и наличие различных зон: селитебных, производственных, а также участков, связанных с функционированием Гнездова, как речного порта. Одно из озер могло быть использовано в качестве внутренней гавани, а второе — как дополнительный источник воды для обеспечения производственных зон, связанных с высокотемпературными процессами. Первоначально поселение состояло всего из нескольких жилых и хозяйственных построек, расположившихся по обоим берегам маленькой речушки Свинец при впадении ее в Днепр. Беспорядочно расположенные небольшие жилые срубы или неглубокие полуземлянки отапливались печами, слепленными из глины или каменными очагами. Как оказалось, часть этих построек одновременно могла быть и жилищем, и мастерской. В некоторых из них жили ремесленники-бронзолитейщики, делавшие женские украшения. Глиняная посуда лепилась вручную – первые жители Гнёздова еще не знали гончарного круга. Недалеко от поселения, на свободном от леса высоком береговом склоне Днепра были совершены первые языческие захоронения (трупосожжения) и насыпаны первые курганы. С ростом численности населения и размеров поселка разрасталось и кладбище, возникали новые группы курганов.
С самого начала своей истории Гнёздово отличалось неоднородным этническим составом населения, которое появилось здесь не ранее рубежа IX-X – начала X вв. – это были славяне и скандинавы. В то время широкая округа будущего торгово-ремесленного центра был относительно слабо заселена предками кривичей древнерусской летописи – племенами культуры так называемых смоленских длинных курганов. Исследован целый ряд таких могильников, но поселения ранних кривичей практически не известны. Судя по материалам Гнёздова, среди населения этого поселения могли быть отдельные представители ранних кривичей, но и они едва ли проживали здесь постоянно. В течение всего X века население поселка эпизодически пополнялось то за счет новой группы славян, выходцев с территории современных Украины (Левобережье) и Словакии, то благодаря появлению здесь пришельцев из Северной Европы. Вероятно, уже во второй половине X в. в Гнёздове проживало от 800 до 1000 человек. Постепенно поселение разрасталось вдоль правого берега Днепра, занимая территории не только песчаной береговой террасы, но и значительную часть сухой поймы реки. Застройка поселения не была регулярной, но можно говорить о существовании нескольких усадеб, разделенных пустырями, на территории которых хозяйственная жизнь была особенно активной в течение длительного времени. Обширное поселение, видимо, первоначально не имело оборонительных сооружений. Примерно в середине X века возникла необходимость оформления его укрепленной части. К этому времени на одном из наиболее ранних освоенных участков, расположенном на мысу левого берега Свинца над поймой Днепра, были подрезаны склоны террасы, возведены вал, частокол и с напольной стороны выкопан ров. Таким образом был обозначен своеобразный детинец торгово-ремесленного поселения – Центральное городище. Результаты раскопок последних лет показали, что укрепления городища после нескольких пожаров перестраивались и подновлялись.
Материалы гнёздовского комплекса археологических памятников свидетельствуют о том, что здесь в X – начале XI вв. располагался большой по тем временам древнерусский раннегородской центр, тесно связанный своей историей с путем из варяг в греки.
В Гнёздове наряду с хорошо знакомыми древнерусскими предметами найдены небольшие, нодостаточно выразительные серии скандинавских застежек-фибул и подвесок с характерным орнаментом, языческих скандинавских амулетов, славянских височных колец, восточных ременных наборов, отдельные предметы вооружения североевропейского, западнославянского и восточного происхождения – значительная часть этих предметов была сделана местными мастерами. В мастерские ювелиров металл поступал в виде слитков, проволоки, монет или лома. Вместе с тем, находки сырьевых продуктов в виде чистых металлов – меди, свинца и серебра – позволяют предположить, что гнёздовские ювелиры самостоятельно получали некоторую часть необходимого для работы материала, добавляя к расплавленным слиткам или лому определенные порции чистого металла. Для этого использовались небольшие весы вроде современных аптекарских и наборы гирек разной формы и веса, сделанных из железа, бронзы или свинца. Среди найденных инструментов есть маленькие ювелирные молоточки, клещи и пинцеты, массивные и миниатюрные зубила, бородки, лучковые сверла, напильники, точильные камни, различные виды пуансонов – инструментов чеканщика. Благодаря строчечному и гравированному орнаменту на украшениях можно предположить, что в арсенале гнёздовских ювелиров были зубчатое колесико и штихели. Основными способами изготовления изделий из цветных металлов были литье и ковка. Находки тиглей для плавки металла и их фрагментов известны на всей площади поселка.
Особенно выразительная концентрация находок, свидетельствующих о местном ремесленном производстве, в виде сырьевых продуктов, заготовок ювелирных изделий, отходов литейных и кузнечных работ намечает четыре самостоятельных производственных участка на территории поселка. Жившие в юго-восточной части городища мастера работали с серебром и медными сплавами. С помощью литья в глиняные и каменные формы они изготавливали украшения, характерные для женского убора разных этнических групп: скандинавские овальные, трилистные и круглые фибулы и височные кольца западнославянского облика. Примечательно, что на этом же участке встречаются находки, говорящие об изготовлении здесь изделий из рога и кости, например – гребней, украшенных геометрическим узором, рукоятей ножей, игральных шашек и проч.
Такая же крупная производственно-хозяйственная зона по обработке и производству изделий из черных, цветных и драгоценных металлов недавно была исследована в пойменной части поселения. В частности, в одной из мастерских здесь отливались бляшки для ременных наборов, подражавшие восточным образцам, а с помощью тиснения изготавливались легкие объемные височные кольца так называемого волынского типа (славянские). Специализация другой кузнечной мастерской, располагавшейся в прибрежной зоне, – сезонное обслуживание речных судов. Возможно, что кузнечная мастерская длительное время была связана не только с починкой судов, но и их строительством. В пользу этого свидетельствует не только само расположение кузнечных горнов у реки, но и большое количество найденных на прилегающем участке заклепок и их фрагментов. Кроме того, несомненно, местными мастерами были изготовлены погребальные ладьи, обнаруженные в гнёздовских курганах. Многочисленные следы подтопления прибрежного участка заставляют предполагать, что мастерская не могла работать круглогодично и функционировала только в течение летнего сезона.
Еще один выразительный комплекс находок, связанных с кузнечным и ювелирным ремеслом, обнаружен на правом берегу Свинца на территории западной части селища. Характерная особенность этой ремесленной зоны – изготовление украшений, распространенных у населения смоленско-полоцких длинных курганов: здесь найдены бракованные или незаконченные подвески трапециевидной и ромбовидной формы, а так же трехкольчатые подвески-цепедержатели.
Четвертая мастерская располагалась на усадьбе в восточной части селища на левом берегуСвинца. Работавший в ней ремесленник специализировался на изготовлении скандинавских амулетов из листового металла. Реконструкция техники изготовления многих видов изделий показала, что процесс производства занимал значительный промежуток времени и требовал особого устройства рабочего пространства в дворовой части усадебных комплексов. Сезон, пригодный для работы ювелиров, был ограничен, вероятно, теплыми летними месяцами. Однако высокий уровень мастерства гнёздовских ремесленников позволяет уверенно говорить о стационарном характере производства. Неоспоримым доказательством местной металлообработки являются многочисленные находки кузнечных шлаков и куски криц. Эти находки особенно обильно представленных в западной и некоторых участках пойменной части селища. Сырьем для гнёздовских кузнецов, работавших с черным металлом, могла быть так называемая болотная руда. Документы XVII века сообщают о залежах такой руды и ее добыче в нескольких километрах от Гнёздова на реке Ольше. Как оказалось, гнёздовские кузнецы X в. знали и умело использовали все основные технологические схемы, известные в это время: так называемый трехслойный пакет, варку и наварку стального лезвия, отковку изделия целиком из железа или сырцовой стали и т.д. На изготовление наконечников стрел в основном шло железо или малоуглеродистая сталь. Замки и ключи обычно делались из железа, швейные иглы – из стали. А вот при изготовлении ножей кузнецы могли применять разные технологии: поковку железа или стали, а так же сварку стальной и нескольких железных полос. Подавляющее большинство найденных в Гнёздове ножей не просто изготовлено с использованием сложной послойной сварной технологии, но и имеет характерную форму, которая нечасто встречается на других памятниках Смоленщины. Как технология изготовления, так и сама форма этих универсальных бытовых предметов оказывается связанной происхождением с Северной Европой.
Кроме металлообрабатывающих ремесел важную роль играло гончарное ремесло. Самая частая находка во время раскопок поселения – это черепки разбитых сосудов. Сосуды (а это в подавляющем большинстве кухонные горшки, хотя иногда встречаются небольшие глиняные сковороды и мисочки), начиная примерно с середины X века, делались уже на гончарном круге, который приводился в движение рукой. Поверхность горшков чаще всего украшалась узором в виде параллельных или волнистых линий, образующих иногда различные сочетания. Изредка сосуды украшены оттисками поставленной наискосок гребенки или штампа в виде решетки. Форма и декор гнёздовских сосудов типична для славянской керамики этого времени. Днища многих сосудов отмечены клеймами – выпуклыми изображениями круга, колеса, ромба, креста и т.д. Такие клейма принято считать знаками мастеров. Если это так, то мы можем смело предполагать, что одновременно в Гнёздове жили и работали 4 – 5 гончаров, изделия которых использовались и в быту, и при совершении погребальных обрядов. Изделия гнёздовских гончаров находили сбыт и среди редкого населения округи – точно такие же горшки найдены при раскопках нескольких пунктов, отстоящих от Гнёздова на расстоянии от 5 до 20 км.
О значении торговли говорят находки византийских и арабских монет и их обрезков. Большинство из них найдены на территории поселения, а в погребениях эти монеты чаще оказывались превращенными в украшения-подвески. Серебряные монеты в это время принимались не на счет, а по весу и, кроме того, использовались местными мастерами в качестве сырья для изготовления украшений. Гнёздово – второй после Киева центр сосредоточения находок монетного серебра на Руси этого времени. Кроме того, как показали исследования последних лет, здесь наблюдается наибольшая концентрация восточного и византийского «импорта» в виде дорогой поливной посуды, шелковых тканей, стеклянных изделий и редких предметов из слоновой кости. Все эти вещи следует лишь условно называть импортом, поскольку они моги попасть в Гнёздово и попадали не столько в качестве товаров, сколько как дары, своеобразные сувениры илитрофеи. Выразительным свидетельством значения торговли и зажиточности жителей Гнёздова являются несколько кладов, зарытых в середине – третьей четверти X века и обнаруженных в процессе раскопок и случайно на территории поселения. В составе кладов более 1400 серебряных восточных монет (целые, в обломках, с пробитыми отверстиями или приклепанными ушками) и две византийские золотые монеты, превращенные в подвески, а так же различные предметы скандинавского и славянского происхождения, преимущественно являвшиеся частью парадного женского убора.
Гнёздово, один из наиболее масштабных раннегородских центров домонгольской Руси, который во многих смыслах, и не в последнюю очередь, хронологическом, является предшественником исторического Смоленска — столицы древнерусского княжества XII-XIII вв. Хотя Смоленск упоминается в летописи достаточно рано, культурный слой ранее второй половины XI в. на территории города пока не обнаружен. В то же самое время нижняя граница Гнёздовского комплекса археологических памятников – это рубеж IX-X вв., верхняя – первая половина XI в.
Известный русский археолог А.А.Спицын, издавая результаты произведенных там раскопок, написал в начале XX в.:
«Гнёздово – место старого Смоленска»
Это заключение Спицына на всем протяжении XX века имела как сторонников, так и противников, послужив своеобразным толчком для дискуссии «о переносе городов». Учитывая весь накопленный к настоящему времени материал, мы полагаем, что масштабы Гнёздова, известного нам для X века, позволяют видеть в нем тот самый «Милиниск», о котором писал византийский император Константин Багрянородный. Название «Смоленск», известное ранним письменным источникам, скорее относится к раннегородскому торгово-ремесленному центру, расцветшему вблизи современной деревни Гнёздово. После того, как постепенно раннегородское поселение утратило свою экономическую и военно-административную роль, название было перенесено на незаметно существовавшее ранее поселение, расположенное выше по течению Днепра на его левом берегу.
