Наконец-то пришло время собирать плоды своих трудов!
“Что в августе соберешь, с тем и зиму проведешь”
“Первый сноп — первый осенний праздник”
Завершающим циклом обрядов аграрного календаря были обряды, связанные с уборкой урожая. Они не были приурочены к определенной дате, а зависели от созревания злаков.
Первый сноп зажинала старшая в семье. Этот сноп назывался “Именинником”. Его украшали цветами, торжественно несли домой, ставили под иконы в угол на лавку, а потом, по окончании жатвы, скармливали курам или оставляли до следующего сева, чтобы эти зерна подсыпать в сетево.
Жатву важно было окончить как можно быстрее, чтобы зерно не осыпалось, не перестояло, а в копнах хорошо просохло. Поэтому дожинали миром, все сходились на одно поле, на помочи, устраивали толоки. По дороге на ниву, на обратном пути домой, в полдень во время отдыха женщины пели песни, непосредственно связанные с жатвой. В жнивных песнях большое место занимают песни, восхваляющие щедрых хозяев. И не случайно хозяева за лестные слова и величания ставили еще больше угощения.
Цель жатвенных обрядов и связанных с ними песен — отблагодарить “матушку землю”, кормилицу за долгожданный урожай, с помощью магических действий вернуть земле плодородность и тем самым обеспечить будущий урожай, вернуть жницам затраченные во время жатвы силы. Жали, как правило, женщины, поэтому и песни пелись от лица женщин. Старинные жатвенные песни пелись в поле в одиночку, соло. Эти песни несли в себе аграрно-магическую функцию и помогали жнеям в их тяжелом труде, организуя его ритмически, но по дороге в поле или домой песни пели хором. Многие из этих песен описывают весь тяжелый процесс работы, когда жали не только днем, но иногда и ночью, выходя в поле всей семьей. Были песни, которые подбадривали жней насмешками над отстающими нерадивыми хозяевами или над хозяином, скупившимся на угощение для жней-работниц.
* И говорило
Аржаное жито,
В чистом поле стоя,
В чистом поле стоя:
“Не хочу я,
Аржаное жито,
Да в поле стояти,
Да в поле стояти.
Не хочу я, Аржаное жито, Да в поле стояти Колосом махати, А хочу я, Аржаное жито, Во пучок завязаться, В засенку ложиться
А чтоб меня, Аржаное жито, Во пучок взвязали, З меня рожь выбирали"
Характерным для мелодики жатвенных песен был медленный темп исполнения, иногда в конце звуковой строки звучал высокий возглас "Гу", как и в весенних песнях.
* Пора же, мати, жито жати, — у!
Ох и колосок налился, — у!
Колосок налился! — у!
Пора же, мати, дочку дати, — у!
Ох и голосок сменился, — у!
* Ой, зелена-зелена
В поле трава
Чего же она зелена?
Что коса не была
А молода-молода
У Андрея жена
Чего же она молода?
Что во поле не была
Что во поле не была,
Она жита не жала
Сказывает молода
Своему мужу жена.
“Запрягай, Андрюша,
На нивку скорей,
Поедем с тобою
Мы прогуляемся,
С молодыми жнеями
Мы повидаемся”
Уж вы жнеи, вы жнеи
Мои молодые!
Жнеи молодые,
Серпы золотые!
Уж вы жните, жните
Жните, не ленитесь,
А обжавши нивку,
Пейте, веселитесь!
* Петрочкова женка
На свою нивку
Раненько выходила,
Дочек-лебедок,
Невесток-перепелок
С собою выводила
“Пожинайте, невестки,
Пожинайте, дочки!
Дочки-лебедки,
Невестки-перепелки!
Поутру раненько,
Вечером поздненько, —
Чтобы было с чего жити
Добренько, ладненько”
* А и густо-густо на березе листъев!
Ой ли, ой люли, на березе листъе.
Гуще нету того во ржи, пашеницы
Ой ли, ой люли, во ржи, пашеницы
Господа бояре, мужики крестьяне!
Ой ли, ой люли, мужики крестьяне.
Не могу стояти, колоса держати.
Ой ли, ой люли, колоса держати,
Буен колос клонит,
Ой ли, ой люли, буен колос клонит
Песни на завивание “бороды” Егорию осеннему в дожинки
* Егорий, приходи,
Коня приводи.
И наших коней корми,
И овечку корми,
И коровку корми!
* Сей год — борода, на ново бы друга.
Если старик стопчет, то помрет,
Старуха стопчет — тоже помрет,
А молодей, стопчет — в солдаты пойдет,
А девица стопчет — замуж пойдет.
* Ходил козел по меже, Ходил козел по меже, Дивовался бороде. “А чея й-то борода, А чея й-то борода Черным шелком повита? Черным шелком повита, Черным шелком повита, Сытой-медой полита?” Иванова борода, Иванова борода Черным шелком увита, Черным шелком увита, Черным шелком увита, Сытой-медой полита. Марусенька, не лежи, Марусенька, не лежи, Ему бород оближи!
* Нивка, нивка, Я тебя жала, Жала, не лежала, Снопы повязала, Копны подсчитала. Нивка, нивка, Дай мою силку На другую нивку. Выйди, выйди, Темная туча, Со великого леса. А не вышла темная туча С великого леса,
Да не вышла, А выслала дробные дожди. Поливайте, дробные дожди И буйные ветры, С великого двору. Выйди, выйди, наша господыня, С высокого бору. Ой, не вышла наша господыня С высокого бору. Да выслала сына-соколку, Дочку-перепелку. Пожинайте, сынки-соколики, Дочки-перепелки, Пожинайте вы, молоденъки, Серпы золотеньки.
* Яровая спорыня! Иди с нивушки домой, Со поставушки домой, К нам во Кощено село, Во Петровково гумно. А с гумна спорыня Во амбар перешла. Она гнездышко свила, Малых деток вывела, Пшеной выкормила, Сытой выпоила.
* Дожали, дожили, Оспожинки встретили, Каравая почали, Толокна проведали. Гостей угостили, Богу помолили! Хлебушко, расти! Времечко, лети, лети! До новой весны, До нового лета, До нового хлеба!
* А у нас седни обжиночки, А у нас седни обжиночки, — Дайте нам горелочки. А нам горькой не хочется, Ой, нам горькой не хочется, Дайте нам солоденъкой. А горькая в горле першить, Э, горькая в горле першить, Солодкая сама летить.
* А кто ж-то у нас Кудреват, кудреват? — Степанушка Борисович Кудреват, кудреват. Он кудрями, кудрями Потрясет, потрясет, Жницам горелочки Поднесет, поднесет.
* Ax и дай. Боже, Ах и дай, Боже, Два Илюшки в году, А Петрушки хоть и ни одного! Илюшка и накормил, И накормил и напоил. А Петрушка было С голоду уморил!
Хозяйственный достаток перед Ильиным днем противопоставляется голодным Петровкам. “Два Илюшки в году, А Петрушки хоть и ни одного!” Ильин день, 20 июля (2 августа) — начало жатвы; Петров день, 29 июня (12 июля), когда старые запасы хлеба уже кончались, а новых еще нет.
* Слава тебе, Боже,
Слава тебе, Боже,
Что в поле пригоже!
У поле копами,
У поле копами,
На гумне стогами!
На гумне стогами,
На гумне стогами,
В клети закромами!
В клети закромами,
В клети закромами,
В печи пирогами!
Ти рад наш хозяин,
Ти рад наш хозяин,
Что в поле пожали?
У поле пожали,
У поле пожали,
У копы поклали.
* Мое жито реденько,
Мое жито реденько.
Болит моя серединка.
Болят мои ручки, ножки,
Болят мои ручки, ножки,
Болит моя головонька.
Моя мамка догадлива,
Моя мамка догадлива,
У субботу ранюсенько,
У субботу ранюсенько,
У субботу ранюсенько
Она вытопила баенку,
Да вытопила баенку,
Да вытопила баенку,
Наломала березничку,
Наломала березничку,
Упарила серединку.
Упарила серединку,
Упарила серединку,
Да помыла головоньку.
Когда заканчивали жать рожь, старшая из жней начинала “обнимать козу”, — она оставляла ряд колосьев по кругу в полметра диаметром. Кругом и внутри чисто выпалывали траву, а колосья связывали вверху. Получался шалашик — “коза”. В середину клали ломтик хлеба с солью. Потом все молились — благодарили Бога за то, что благополучно завершили работу. Тут старшая садится на землю и начинается гаданье. Она собирает все серпы, берет за рукоятки в обе руки и кидает через голову. Женщины, которые отдали серпы, задумывают желание, следят, как упал серп. Чей серп воткнулся в землю по направлению к погосту — предвещает смерть, если далеко от “козы” — долгую жизнь.
* Жали мы, жали,
Жали-пожинали, —
Жнеи молодые,
Серпы золотые,
Нива долговая* ,
Постатъ широкая;
По месяцу жали**,
Серпы поломали,
В краю не бывали***,
В краю не бывали.
Людей не видали.
* Нива долговая — поле, обрабатываемое в порядке взаимопомощи
** По месяцу — до восхода солнца, при луне.
***В краю не бывали — не дожали до конца поля
* Жала молоденька
Кло лесу близенько,
Кло лесу близенько,
Кло земли низенько,
Кло земли низенько,
А чьи это жнеи,
Чьи это жнеи,
Как лебеди белы,
Как лебеди белы
Домой полетели?
Хозяин спужался,
Под печку сховался,
Корытом накрылся,
Ступом накатился.
А хозяюшка смела,
Она на лавушку села,
Жнеюшек встречала,
За столишек сажала,
За столишек сажала,
Пивом угощала.
“Пейте, мои жнеи,
Пейте, дорогие”.
Пироги подносила,
Пироги подносила,
Жнеек угощала.
* Э, мы все лето жали,
Краю не видали.
Ай. слава Богу!
На сегодняшний денек
Мы увидели краек.
Ай, диво, диво!
До краю дожнемся,
Горелки напьемся.
Ай, диво, диво!
Наш хозяин-господин
К нам на нивку приходил.
Ай, диво. диво!
Кругом нивку обходил
Да Богу молися,
Чтоб овес родился.
Ай, слава Богу!
К нам на нивку приходил,
Нам бутылку приносил.
Ай, диво, диво!
А хозяйка хороша —
Зарезала килоша.
Ай, диво, диво!
А хозяйка-тетеря,
Ты готовь вечерю.
Ай, диво, диво!
Когда готовенъка,
Сиди веселенька.
Сиди веселенька,
Ай, диво, диво!
Если не готова,
Не сиди ты дома.
Ай, диво, диво!
Сиди в бане под полком
И накройся подолком.
Ай, диво, диво!
* Да я жала, не лежала.
Да я жала, не лежала,
До вечера сноп нажала
Я думала, зажалася,
Я думала, зажалася,
Одна в степи осталася
Я думала, пирог дадут,
Я думала, пирог дадут,
аж на мене с козой ведут*
*Аж на мене с козой ведут Имеется в виду обряд дожинок завивание бороды Коза — последний клок несжатых колосьев
Дожиночная “дразнилка” между жнеями соседних полей
* У Васильки жнеи,
Как лебедки белы
Домой прилетели,
За стол посели
Поросенка съели
А у Романки жнеи,
Как черные змеи
Домой прилетели,
На крыльцо посели,
Вороненка съели
* А я, молоденъка, рожь топчу,
Рожь топчу, рожь топчу,
Травку-муравку вытопчу,
Вытопчу, вытопчу,
Зеленое жито вырастет,
Вырастет, вырастет,
А я, молоденько, буду жать,
Буду жать, буду жать,
И да у снопочки вязать,
Да вязать, да вязать
И в сарай буду возить,
Да возить, да возить
И на раю буду садить,
Да садить, да садить
И цепами буду молотить,
У печи буду сушить,
Да сушить, да сушить
В квашне буду творить,
Да творить да творить
И рабочих всех кормить,
Всех кормить, всех кормить
После жатвы существовал еще обычай "Женить серп", благодарить его за то, что он не резал рук Для этого серп, начиная с рукоятки, обматывали пучком ржи или пшеницы так, чтобы колосья свешивались с острия серпа. При этом серпом несколько раз кололи землю.
* Жали-пожали, —
Три пряди нажали
Первая прядь — на еду,
Вторая прядь — на семена.
Третья прядь — про запас
* Ниву сожали,
Страду пострадали,
Гибкими сапинами,
Вострыми серпами.
* Хвала тебе. Боже,
Хвала тебе, Боже,
Что жито дожали,
И в копы склали,
И в копы склали.
Жнеи пели, выстроившись в ряд и повернувшись лицом к "лету" т.е. к солнцу. "Егорий обжался" —те сжали яровое, которое засевают на Егория 23 апреля (6 мая).
* Слава Богу
До нового году.
Слава Богу
До нового году
Егорий обжался,
Яковлевич обстрадался!
Ниву пожали,
Страду пострадали!
Слава Богу
До нового году,
Слава Богу
До нового году!
* Выходила туча,
Выходила туча
С-под темного леса.
Не бей, не бей, Боже,
Не бей, не бей, Боже,
Ни ржи, ни пшеницы.
Ни ржи, ни пшеницы.
Ни ржи, ни пшеницы.
Ни всякого хлеба.
Убей, убей, Боже,
Убей, убей, Боже,
Мого лютого свекра!
Свекыра горозою,
Свекыра горозою.
Свекровь цепелою!
Эта песня пелась хозяину поля по окончании жатвы
Но перед тем как уйти с поля, женщины-жнеи валялись, катались по земле, стараясь плотнее прижаться к ней, говоря:
* Жнивка-жнивка, отдай мою силку
на пест, на колотило, на молотило,
а кривое веретено!
или
* He боли, моя спинушка,
заживи на яровую жнивушку!..
Матушка ржаная жнивушка,
отдай мою силушку
на яровую жнивушку.
Последний дожиночный сноп на своем поле каждая жнея жала молча (поэтому этот сноп иногда называли молчальным), оставляя несжатым пучок колосьев — пожинальную бороду какому-либо из святых: Илье, Николе, Егорию. Это было центральное обрядовое действие. Стебли свивали жгутом, а колосья втаптывали в землю, и тут же клали кусок хлеба с солью. Этим как бы возвращалась земле сила, породившая урожай.
При этом говорила хозяйка одна или все жнеи хором: “Вот тебе, Илья, борода, рости овес на прок, корми доброго коня”
“Вот тебе, Никола, бородка! Уроди нам и на будущий год хлеба!”
Объясняя эти действия, В.И.Пропп писал: “Если предположить, что в "бородке" будто бы сохранена плодородящая сила зерна, то исконный смысл обряда становится ясным. Завивание в венок эту силу сохраняет, а пригибание к земле или закапывание имеет цель возвращение земле тех сил, которые из земли ушли в зерно”
Затем жнеи забирали молчальный, или дожиночный, сноп и молча несли его домой. Его почтительно называли “хозяином”, воздавали почести, считая обладателем магической целительной силы. Зерно из этого снопа обязательно подсыпали в сетево при начале следующего сева, солому скармливали приболевшему животному.
Внося дожиночный сноп в дом, хозяйка-жница произносила: “Кшите, мухи, вон, хозяин пришел в дом!” — считая, что от этого все вредные насекомые исчезнут.
(О последнем снопе в Белорусской традиции)
В жатвенных песнях нам не раз встретилось слово “толоки”, “толока”, “помочи”, Что это такое? Толоки, помочи — это вид общинной взаимопомощи крестьян в тяжелой работе. Толоки, или помочи, устраивались, когда нужно было вывозить на поле навоз, убирать и обрабатывать лен, заготавливать капусту и т.п. Так, например, в июне все работоспособные жители деревни собирались в один дом, к одному хозяину: приводили своих лошадей и телеги, чтобы вывезти навоз из хлева на поля. Работа велась дружно, споро, с песнями и шутками. В этот день в доме хозяина толоки в обед было обильное угощение, состоявшее обязательно из двенадцати блюд (овсяный кисель, картошка с молоком и яйцами, квас, сочни, щи из щавеля со сметаной и другие), — чтобы каждый месяц в году был сытным. Всех проходящих мимо дома непременно приглашали к столу. Отказаться — значило обидеть хозяина. После окончания обеда все участники толоки выходили во двор и начиналось общее веселье, песни, обливание друг друга водой (вероятно, остатки древнего обряда вызова дождя). Потом — сон, отдых и опять работа в поле дотемна.
Специальные толочанские песни восхваляли хозяина, его щедрость, добротное хозяйство, намекая на необходимость хорошего угощения, или благодарили за угощение. Они были ритмичными, мажорными, под них легко было плясать.
* Уж мы вьем, вьем бороду
У Гаврилы на поле,
Завиваем бороду
У Васильевича да на широком,
У Васильевича да на широком.
На нивы великой,
На полосы широкой,
Да на горы на высокой,
На земли чернопахотной,
На землице на пахотной.
* На горушке на крутой,
На раздолъице широкой
А стоит народ всей толпой,
Глядит народ толоку.
А чья это толока?
Богатого мужика,
Богатого мужика, —
Акимова толока.
Он ходит по двору,
Повесивши голову,
Повесивши голову,
Расчесавши он бороду,
Расчесавши бороду,
И кричит он да жену:
“Жена моя барыня!
Выходи, жена, на крылец,
Выходи, жена на крылец,
Состречай, жена, гостей!
Эти гости не частые,
В годок разок толока!”
* — А хозяйка-тетерька,
Ти готова ль вечерька?
Охи люлюшки-люли,
Ти готова ль вечерька?
—А я пьяна напилася,
Вдоль по улице прошлася!
Охи люлюшки-люли,
Вдоль по улице прошлася.
— А хозяин-соловейка,
Ти готова ли горелка?
Охи люлюшки-люли,
Ти готова ль горелка?
— Ти сказать тебе, молодка,
Что в твоем дому несчастье?
Охи люлюшки-люли,
Что в твоем дому несчастье?
Что в твоем дому несчастье —
Мужик с печи свалился!
Охи люлюшки-люли,
Мужик с печи свалился.
Мужик с печи свалился,
Он в корыто уволился!
Охи люлюшки-люли,
Он в корыто уволился.
— Когда б знала я несчастье,
Я б погуще замесила!
Охи люлюшки-люли,
Я б погуще замесила.
Я б погуще замесила
Свойго мужа накормила!
Охи люлюшки-люли,
Свойго мужа накормила
* Ты хозяин наш, ты хозяин,
Всему дому господин!
Наварил, сударь хозяин,
Пива пъя-пьяного про нас!
Наварил, сударь хозяин
Пива пьяного про нас,
Накурил, сударь хозяин,
Зеленого, братцы, вина!
Накурил, сударь хозяин,
Зеленого, братцы, вина!
Нам не дорого, хозяин,
Твое пиво и вино,
Нам не дорого хозяин,
Твое пиво и вино!
Дорога, сударь да хозяин,
Пир-беседа со гостьми!
Дорога, сударь да хозяин,
Пир-беседа со гостьми!
Во беседушке, хозяин,
Люди добрые сидят,
Во беседушке, хозяин,
Люди добрые сидят.
Басни бают, рассуждают,
Речь хорошу говорят.
Басни бают, рассуждают,
Речь хорошу говорят!
* Ай, спасибо хозяину
За мягкие пирожки
Ой лели, ой что лели
За мягкие пирожки
Ай спасибо тому,
Кто хозяин в дому!
Ой лели, ой что лели,
Ой что лелюшки мои!
Время летит незаметно в спешке полевых работ. Все нужно успеть сделать и вовремя, и до дождей. Наконец настал Семенов день — 1 (14) сентября, с 1-го f(14) по 14 (23) сентября наступало “бабье лето”. Женщины в прямом смысле слова могли разогнуть уставшие спины, пойти в лес за грибами, отдохнуть. С Семенова дня начинались “засидки”, работа в избах при огне. В старину в этот день гасили старый огонь, который поддерживался в загнетке (углубление в печи справа от заслонки), и выжигался двумя сухими палочками новый огонь, который потом поддерживался весь год
Считалось, что если первый день “бабьего лета” будет теплый и ясный, то и вся осень будет такая.
Семенов день в древней Руси имел и юридическое значение. Это был срок уплаты государственных податей, явки к суду и др. В первые дни сентября девушки хоронили мух и тараканов. Для этого вырезали из репы или брюквы маленькие гробики, в них помещали пойманных мух и тараканов, зарывали их, изображая горе, с плачем и причитаниями хоронили. Блох просто зарывали в землю.
Когда все выходили с “гробиками”, хозяйка говорила, гоняя мух: “Муха по мухе летите мух хоронить”
В деревне счет времени велся от праздника к празднику. Вот и Воздвиженье подошло — 14 (27) сентября, и с ним опять свои причеты и обычаи.
“На Воздвиженье птицы в отлет двинулись”,
“Воздвиженье — последняя копна с поля на гумно двинулась”,
“На Воздвиженье медведь в берлогу залегает”,
“В Воздвиженье начинают рубить капусту, с этого дня две недели шли капустенские вечера, капустники — вечеринки с песней-игрой “Вейся ты, вейся капустка”...
1(14) октября церковь чествовала Покров пресвятой Богородицы.
“На Покров до обеда осень, а с обеда зима”
Девушки, мечтавшие выйти замуж, говорили про себя: “Матушка Покров, покрой землю снежком, а мою голову платком”
Замужняя женщина не должна была ходить с непокрытой головой. С Покрова крестьяне начинали конопатить избы.
“Захвати тепла до Покрова”
На Покров закармливали скотину дожиночным (последним) снопом, и с этого дня ее держали в хлеву дома.
Покров — начало посиделок, новых знакомств. Девушки, веря в чудотворную силу праздника, чтобы встретить хорошего парня и выйти замуж, чуть свет бежали в церковь, чтобы поставить свечку Празднику. Кто раньше поставит, того и желание раньше исполнится.
В декабре русская зима полностью вступает в свои права. Егорий с гвоздем, Никола с мостом, говорили наши деды, т.к. Егорий, Юрий зимний чествовался 26 ноября (9 декабря).
Именно к этой дате относится поговорка: “Вот тебе, бабушка и Юрьев день”
Дело в том, что до XVI века 26 ноября (9 декабря) безземельные крестьяне могли переходить от одного боярина к другому, от одного помещика к другому. Но Борис Годунов отменил это право, что позднее было утверждено указом Василия Шуйского 9 марта 1607 года.
Вот и получилось: “Дожидайся Юрьева дня, когда рак свистнет”
Однако, по старой памяти и в XIX веке сохранился обычай производить в этот день хозяйственные расчеты, заключать сделки, нанимать крестьян на работу.
6 (19) декабря — Николин день, день святого Николая чудотворца. В народе он считался покровителем земледелия, земных вод, помощником крестьянина в бедах и несчастьях, первым заступником перед Богом.
Во многих селениях в Николин день начиналась “Николыцина”, — варили из молодого зерна пиво и брагу и старшие в роду праздновали 2—3 дня, приглашая ближайших родственников и соседей.
“В Николин день во всяком дому пиво”,
“Никольщина красна пивом и пирогами”,
“Знать мужика, что никольщину справлял, коль на голове шапка не держится”
К этому дню приурочивалась распродажа лишнего хлеба и установка цены, в зависимости от урожая.
“Никольский торг всему указ”
А молодежь, собираясь на посиделки, начинала готовиться к Святкам: делали костюмы и маски для ряженых, звезду для колядовщиков...
Святки-то совсем близко!
Отрывок из книги "ЖИЛИ-БЫЛИ"
