Сегодня нам навязывают миф о том, что все русские сказки прославляют дурость и леность. Только глупцам и бездельникам в них достаются счастье, богатство да царевны с царствами в придачу. Ничего-то герои наших сказок самостоятельно не делают! А трудные задания за них выполняют премудрые жены-волшебницы, волшебные вещи или волшебные существа.
А раз герои народных сказок сплошные Емели, Иваны Бесталанные да Иваны Дураки, значит таков и народ их сочинивший. Но так считать, значит совершать большую ошибку! В волшебной сказке всё непросто, всё символично, многослойно. Сказка – это шкатулка с секретом, потайным дном, добраться до которого – задача нелегкая!
Волшебные русские сказки не рассказывают о реальных людях, они вообще не рассказывают о нашем обыденном человеческом мире. Сказки волшебного жанра иносказательно повествуют о мире Ином. Они рассказывают о той Реальности, которая доступна только людям Посвященным: волхвам, шаманам, колдунам. Язык волшебных сказок – язык простых универсальных символов, своего рода шифр, которым пользовались во все времена, для изложения или сокрытия тайного знания.
Русские сказочные символы очень схожи с мифологической символикой северных шаманов, средневековых алхимиков, древних карт Таро, арийских вед, древнеегипетских жрече-ских храмовых сказок. По сути, все эти системы повествуют об одном. А потому параллельное исследование мирового мифологического и эзотерического наследия помогает и облегчает понимание и русских сказок.
Через призму тысячелетних сакральных традиций русские сказки перестают казаться простыми и детскими. Их незатейливые на первый взгляд персонажи оказываются неожиданно колоритными и многозначными. А их сюжеты обретают неизмеримую глубину.
Русские сказки ни в коем случае не учат бездельничать подобно Емеле на печи и не восхваляют глупость и наивность Иванушек. Русские сказки учат в первую очередь видеть волшебство мира, существование Иной его стороны: где щука может разговаривать, а лягушка превращаться в царевну! И в этом мире Иного все возможно «по щучьему велению, по моему хотению!», любые чудеса по заказу, главное знать меру!
Многие же, не понимая, сетуют, мол, в русских сказках только бездельникам достается счастье. Богатства и царства прямо в руки падают тем, которые ничего не делают. И за что только? – удивляются непонятливые читатели. Но действительно ли герои русских сказок бездельники?
Ведь обычным людям тоже зачастую кажется, что художники, поэты или музыканты ничего не делают, не говоря уже о духовных служителях: монахах, шаманах и других. Йог, аскет, монах по понятиям современного простого обывателя, вообще полные тунеядецы.
А ведь волшебные сказки рассказывают именно о таких людях, не от мира сего. И безделье их – безделье в поверхностном восприятии. Но это все бездействие внешнее. А ведь их главная работа идет внутри: в душе и сердце. Тяжелая, духовная работа, требующая огромного внутреннего напряжения.
Но те, кому в сказках достается счастье, да не просто счастье, а чудесные дары и волшебные богатства, не бездельники! Как не являются таковыми люди занимающиеся духовной работой. Да, они, не занимаются обычным физическим трудом и не гонятся за материальными богатствами. Но именно это освобождает их от материального мира. Даёт свободу от его материальных пут. И потому мир открывается им иной стороной и дарит им богатства иного плана.
Сказочный Иван-дурак ни воевать, ни торговать, не способен – это подчеркивается в каждой сказке, где он сравнивается со своими старшими братьями. Он погружен в мир внутренний, духовный и потому он способен услышать, что говорит лягушка, горлица или щука, а также ветер, солнце, месяц...
Он видит, слышит и чувствует этот мир, и мир дарит ему за это все, что он ни попросит, ведь эта Вселенная щедра, и справедлива, так учат нас сказки. Она бесконечно изобильна, и отзывчива. И способна любого сделать царем и мудрецом, если тот добр, чист сердцем и открыт чуду. Все существа мира, все стихии придут ему на помощь, на зов его доброго бескорыстного сердца.
Сказочный дурак, поймав рыбу или зверя, и услышав от жертвы мольбу о сохранении жизни… отпускает ее на волю! Несмотря на опасность погибнуть от голода самому! Или выкупает на свободу животное из рук мучителей на последние деньги! И здесь нет ничего сказочного. Уметь услышать голос живого существа алчному, расчетливому человеку трудно. Он не услышит не то что щуку, а и ближнего своего, обратившегося к нему за помощью.
Да и та же щука, «случайно» попавшая в Емелино ведро, не есть ли это испытание самой Вселенной на жадность? Ведь в мире все «случайности» закономерны! То, что ты даешь миру, всегда возвращается сторицей. И не брать от мира лишнего, а уметь жертвовать ему самому – главная добродетель сказочного дурака, сердце и душа которого широко открыты.
И все же, что за царства да богатства достаются дуракам в сказках? Вспомним, действо сказки происходит не в материальном мире, а в духовном. И герой путешествует не во внешней реальности, а во внутренней. Так что это он в глазах мирских людей — дурак, а в мире духовном ему открыты все Тайны. Особенно легко проникнуть в Неведомое именно человеку "не от мира сего".
Недаром юродивых, блаженных всегда почитали божьими людьми. Им открыта божественная истина, тайны мироздания. Они горячо верят сердцем и душой, и потому способны слышать голос Бога. Тогда как человек большого интеллектуального ума погружен в материальный мир, его ум и восприятие поглощены его внешними, физическими проявлениями. Дурак же не думает, не анализирует, не сомневается! Он просто стихийно, интуитивно действует. Что называется пребывает "в потоке".
Иван-дурак не имеет критического оценивающего ума, чтобы сомневаться. Он просто верит. И именно сердечная вера помогает ему обрести Разум, то есть Мудрость. Ведь он отдается на волю богов, мироздания, Высших сил. Не он сам, а они ведут его! И потому ему все удается.
Путешествуя по внутренней реальности, сказочный Дурачок путешествует в глубинах собственной души. Он постигает Иную Реальность, духовную, мистическую, в отличие от своих братьев, занятых миром материального.
Странствуя по своему внутреннему миру, он одновременно постигает мир своего подсознания, своей души. Подсознание – это и есть внутренний природный Разум, Чистое Знание без ограниченности.
Странствия по миру своей души, неизменно приводят человека к его Истокам, к осознанию своего божественного начала. Так человек находит Бога. Ведь сказано древними: «Все есть в душе твоей», «Не ищите царствия божия ни на небесах, ни на земле райской, оно внутри каждого из нас». Человек обретший целый мир, целую Вселенную в душе своей, обретший всю мудрость Вселенной на сакральном языке сказочных символов обретает «царство» и тогда-то и преображается в такого «доброго молодца, что ни в сказке сказать, ни пером описать».
Вот так разобрав сакральный язык символов, понимаешь, что нет ничего нелепого или случайного в любых сказочных «несуразицах», а тем более в обретшем целое Царство Иванушке-дурачке. Так что не об обычных дурачках, то есть не о слабоумных, идет речь в наших русских сказках. А о тех, кто, несмотря на насмешки окружающих, ищет чего-то большего, не зная еще его названия, но чувствуя сердцем. О тех, кто вопреки всему верит, что есть еще Что-то, кроме привычной, всем известной картины мира. О тех, кто стремиться за ее пределы.
А если вчитаться еще внимательнее, то можно найти удивительные параллели с древнейшими мировыми легендами и сказаниями! Сюжеты, так называемых волшебных сказок, дошли к нам из глубокой праиндоевропейской древности. Многие из них встречаются уже в рукописях древнего Египта. А значит, чтобы понять исконное значение образов-символов этих сказок, нужно их рассматривать, обращаясь к тем временам. Ведь сказки поддавались значительной трансформации под воздействием времени, наслоением различных культур, традиций, религий. Да и постепенная утрата их сакрального понимания могла искажать нить повествования при передаче.
Чтобы найти утраченные звенья для реконструкции полной картины понимания русской сказки, нужно обращаться за помощью к другим более древним историям, не столь еще подверженным искажению.
В Индии – наследнице древнеарийской культуры сохранилось множество схожих с русскими сказками древних преданий и легенд. Вот, как например, описывается один из героев знаменитой «Бхагавад-гиты»: «Спутанные волосы прядями падали ему на плечи, одет он был в лохмотья. И был он грязен, как неотшлифованный камень. Он сидел в своей убогой хижине…».
Ну, чем не наш Емеля, у которого также кафтан – заплата на заплате, весь рваный, сам не мыт, волосы не стрижены, нечесаны. Только наш Емеля день-деньской просто лежит на печи, а герой из сказаний древней Индии, сидя целыми днями перед очагом в своей хижине… приносит огню жертвы.
Также как Емеля, этот убогий получает в жены царскую дочь, которая также как царская дочка из нашей сказки, сама упрашивает отца отдать ее ему в жены! И, также как Емеля, он, обладая могучими волшебными возможностями, ничего не желает и ничего не совершает… кроме молитв.
Аскет долгие годы живет со своей царственной супругой в своей жалкой хижине. И, лишь когда после долгих лет смиренного служения супругу, царевна молит его о создании дома, чтобы зачать и родить ребенка, он призывает на помощь свои мистические силы и в мгновение ока строит волшебный дворец. И так же как Емеля он по своему желанию преображается для счастливой жизни со своей царственной супругой. Этого древнеарийского «двойника» Емели зовут Кардама Муни. Он бедный брахман и аскет. Боги наделяют его мистическим даром за долгие годы суровой аскезы смирения плоти.
Так может и Емеля, изначально, не просто лежал на печи, перебирая золу? Да и печь не всегда была печью? А ведь она является важным центром сказки. Ее Емеля, во что бы то ни стало, не желает покидать, даже едет на ней к царю. Сотворив же великолепный дворец, плачет и горюет по родной печеньке и саже. (Кстати ведический Кардама, имея возможность наслаждаться всеми благами жизни, также тоскует по своей убогой хижине аскета.)
Может этот образ русской печи, когда-то являлся священным жертвенным огнем, а затем был искажен до неузнаваемости? В незапамятные времена, к которым и восходит сюжет сказки, печь заменял очаг, являющийся также сакральным центром жилища. И каждая семья совершала у своего очага собственные обряды и жертвоприношения. Обязанностью самых младших в семье было слежение за священным огнем, его поддержание. Емеля по сказке и есть самый младший в семье. А раз очаг священен, то Емеля мог изначально проводить время у священного огня-печи как его служитель и хранитель. Тогда становиться отчасти понятным, за что он был награжден священным даром высшими силами.
А ещё наш Емеля постоянно перебирает сажу. Он весь ею перемазан. И не желает ее смывать. Пепел же во многих древних культурах – символ смирения, покаяния, очищения. Во многих ритуалах разных народов священный пепел жертвенного огня наносится на тело и лицо, им посыпают голову, валяются в нем. Это означало отрешенность человека от явленного мира, уход из обыденной Реальности.
Итак, не есть ли тот же Емеля или иной подобный герой «бездельник» – искаженный образ древнего служителя и аскета? Обретение волшебного мистического дара указывает на это однозначно. В одном из вариантов сказки о Емеле бедный мужик обретает свой дар, молясь целыми днями и голодая. «Начал он богу молиться; по целым дням голодает, а все молится».
Вспомним также русскую сказку «Неумойка». В ней по сюжету солдат 15 лет не моется, не стрижется, одежды не переменяет. И также по истечении срока получает за это… царевну и царство в придачу! Казалось бы совершенно абсурдная мораль сказки!
Но при обращении к древним ведическим параллелям, все становиться на свои места! Это опять те же древние многолетние традиции аскезы и последующего божественного воздаяния. Но память о древних практиках оказалась утраченной и соответственно исказился и забылся смысл сказки...
Еще одна деталь, характеризующая сказочного русского Емелю: он все время спит. Но сон ли это, если, как мы уже разобрались, прообразом Емели был ведический йог и аскет? Для йога умение погружаться в глубокую релаксацию является необходимым качеством, дверью в мир Иного. Это йогическое искусство «йоганидра» или «сон йога» является способом настройки и управления энергетическими силами, циркулирующими в теле йога и вселенной.
Мистические способности по Ведам обретают достигшие совершенства в йоге, медитирующие в течение долгих лет. Йог, достигший высшего божественного осознания может:
1 становиться меньше мельчайшего.
2 становиться больше величайшего.
3 становиться легче легчайшего.
4 получать все что пожелает.
5 творить все что пожелает.
6 подчинять воле своей любое существо.
7 отправиться куда пожелает.
8 стать обладателем каких угодно богатств.
Это ли не те же способности, которые обретают герои-«лентяи» наших сказок, побывав в мире Иного?! Только выносят они их оттуда иной раз в виде символических волшебных даров: ковер-самолет, шапка невидимка и т.д.
А ещё можно сказать, что в сказке о Емеле идет речь о силе намерения. Где щука лишь воплощение природных тайных сил. Обращаясь к образу щуки – Емеля обращается к своему бессознательному. В нем главная тайна сила исполнения желаний! А если вернее, то не просто желаний, а магических намерений.
В русской сказке, царь наслышав о чудесах творимых Емелей, просит привести его во дворец.
В древние времена было принято, чтобы цари посещали жилища отшельников-мудрецов, а мудрецы приходили к царям. И как в русской сказке посланцы царя с дарами склоняются перед Емелей, так в индийском сказании сам царь Сваямбхура склоняется в глубоком поклоне перед бедным брахманом-отшельником. Ведь брахман – божий человек по ведическим законам выше царя-кшатрия. Потому и в русской сказке царь не может приказать Емеле явиться во дворец, и его посланцы вынуждены УПРАШИВАТЬ Емелю принять приглашение.
В русских сказках бездельники и дураки, с чьим образом мы уже разобрались, обязательно женятся на царских дочерях. И это не прихоть, и не мечты простого народа. Есть также множество древних ведических параллелельных сказаний, в которых женами бедных отшельников-брахманов становились царские дочери, добровольно разделяющие их нищенское аскетичное существование.
Такой супруг для царевны являлся в представлении древне-арийского общества идеальным. Считалось, что с таким человеком жизнь женщины будет духовно совершенной. Следуя за ним, она получала великое благо.
Более того, и для царского рода подобный брак был благом, подарком от богов. От брачного союза с человеком, обретшим божественное осознание, рождаются дети, которым покровительствуют высшие божественные силы, что для продолжения славного царского рода очень значимо. У Емели в сказке, родившийся от царевны ребенок вырастает «сильномогучим богатырем».
Емеля в сказке оказывается также посаженным в бочку с царевной и выброшен в море. Этот древний сюжет восходит, по меньшей мере, к древнеегипетским временам. Необычайная сказочная жестокость царя по человеческим меркам на самом деле символизирует инициацию-посвящение, второе рождение героя. Его рождение как сверхчеловека, его рождение в духе.
Второе рождение – это и знак божественного покровительства, знак необычности человека и предопределенности его судьбы.
Емеля повелевает бочке выплыть на берег. И с этого момента в нем начинает пробуждаться Осознанность. Он начинает теперь с мудростью использовать свой дар. Сначала во спасение себя и своей царственной супруги, затем для организации гармоничной жизни и, наконец, для собственного окончательного преображения...
Вот такие интересные параллели... и это их только малая часть.
