Еще одну модель создания мира, известную разным этническим традициям, можно назвать «ремесленной». Она представляет творение как процесс изготовления объекта того или иного ремесла, мастерства: гончарного, кузнечного, кулинарного и других. В рамках этой модели в качестве творца выступает демиург — «ремесленник», «мастер», «созидатель».
В мифологии демиургами часто являются такие персонажи, как гончар, кузнец, ткач. Во многих мифологических традициях демиург сливается с более абстрактным образом небесного бога-творца, отличающегося космическими масштабами деятельности, творящего не только отдельные объекты, элементы мироздания, как демиург, но космос в целом и не только путем изготовления, но и другими способами, например посредством магических превращений.
«Ремесленная» модель наглядно демонстрирует переход от хаоса, бесформенности (сырьевая масса: расплавленный металл, размешанная глина, бродящее тесто и т. п.) к упорядоченности, то есть к обретению формы и возможности зрительного восприятия созданного объекта. У восточных славян были известны представления о возникновении мира как о процессе, аналогичном изготовлению нити или полотна. По определению носителей традиционной культуры мир «свивается», как нить, «снуется», как основа для тканья, или «ткется», как ткань. Творение мирового пространства по типу изготовления объектов прядильно-ткацкого мастерства не исчерпывается лишь использованием терминологии этого женского занятия. В обрядовой практике нить и полотно, а в фольклорных текстах их образы символизируют пространственные объекты, чаще всего дорогу; в сказках они нередко превращаются в само пространство: ведущий героя клубочек ниток — и есть пространственно оформленный путь, в котором реализуются события его жизни.
Мотив создания пространственных объектов, достигающих космических масштабов с помощью тканья или вышивания, ярко представлен в сказочном сюжете «Царевна-лягушка»: изображение на ковре, который героиня изготавливает для своего свекра, есть не что иное, как небо и земля, солнце и луна, травы и цветы, города и пригородки. Мотив творения мира опосредованно или достаточно прозрачно проявляется в процессе изготовления и других предметов женского рукоделия: в вариантах сюжета героиня ткет или шьет также скатерть, полотенце или рубаху. В одном из вариантов сказки царевна-лягушка создает «настольник» (скатерть), который «отливает золотом», а в центре его — «восход луны».
Когда Иван-царевич «взял этот подарок в шелковой косынке, его сразу позвало на землю»
Этот узелок с подарком очень напоминает былинный образ неподъемной сумочки Ми-кулы Селяниновича, в которой находится «земная тяга». Неподъемность рукоделия царевны-лягушки говорит о том, что настоль-ник есть не что иное, как само сотворенное пространство с восходящей в нем луной.
Показательно, что в повествовании вслед за мотивом «неподъемности» узла с подарком следует мотив получения героем силы из источника, хранимого царевной-лягушкой: «Лягушка открывает парник и наливает две сотых сильной воды и говорит: «Выпей, Ваня, и иди»»
Вкушение сильной воды необходимо герою, чтобы суметь поднять чудесный настольник. Мотив питья сильной воды, дающей необыкновенную силу, типичен для эпических жанров русского фольклора.
В близкой к приведенной сказке форме он встречается в былине об «Исцелении Ильи Муромца», где бездвижный много лет богатырь, выпив воды, говорит:
Если был бы во сырой земле дуб,
Во сыром дубу было бы кольцо,
Поворотил бы я всю землю-матерь поселенную.
Идею творения пространства царевной-лягушкой подтверждает также характеристика ее изделия, которая свидетельствует о его объемной структуре: «ковер, не шито, не ткано, все равно как высажено». Собственно, необычен и сам процесс изготовления героиней предметов. В его изображении в сказке нашли отражение мифологические представления космологического характера. Так, сырьем, или «материальным составом», для работы служит не обычная нить, а «природная» — трава или паутинки.
Это может быть и «культурная» нить, то есть созданная человеческими руками, но и в этом случае она необычна — это лоскутки из ткани, которую рукодельница специально рвет и выбрасывает за окно. О космогоническом характере деятельности героини свидетельствует движение от тьмы к свету в процессе изготовления предмета. Царевна-лягушка совершает свою работу ночью, во тьме, к утру же изделие готово, причем оно отмечено признаком света: «настольник отливает золотом», и на нем изображен «восход луны». Кроме того, в специфике работы героини отражается идея о преобразовании хаоса в упорядоченность: героиня либо собирает «сырье» отовсюду — «по нитинке, по паутинке, по лоскутку», либо она разрывает ткань на кусочки и выбрасывает их в окно, лоскутки разносятся по всему белому свету, а затем они собираются воедино, то есть происходит упорядочивание. В космогоническом аспекте с признаком упорядоченности создаваемого объекта перекликаются также мотив его идеализации и его эстетическая отмеченность. Творения царевны-лягушки — самые красивые, такие, что «ни вздумать, ни сказать, ни пером описать»; ее изделия, рубашку или скатерть, как отмечает довольный свекор, только «по праздникам», «в Христов день» одевать или на стол настилать.
Говоря о необыкновенных деяниях царевны-лягушки, нельзя не заметить, что в ее образе отразились мифологические представления о творце. В вариантах сюжета героине присущи черты разных типов творцов: культурного героя, демиурга и творца, обладающего божественной природой. Подобно культурному герою, царевна-лягушка добывает — достает, переносит — чудесные или идеальные предметы из царства своего отца, то есть из другого мира. Так, в одном из вариантов героиня говорит Ивану-царевичу, что у ее отца, то есть в ее царстве, есть непростая сорочка — «ни шва, ни стежка, как лита». В большинстве вариантов героиня выступает в роли демиурга, создавая особенные предметы. При этом в «производственных процессах» участвуют силы природы («ветры буйные»), птицы (вороны или «все птички, все синички, все воробушки, все голубушки, все соколы» во главе с орлихой), животные (мыши, крысы). По отношению ко всем этим персонажам героиня выступает как организатор, или волеизъявляющее существо.
Божественное начало героини в некоторых вариантах сюжета передается через мотив не-рукотворности творения: ее произведение «не шито, не ткано, все равно как высажено»
Зачастую ее изделия созданы магическим путем:
«собрала все мучинки и крупинки и дунула своим духом — ну, так хлеб и испекся»; «она собрала нитинки и паутинки, собрала и дунула своим духом, вот и выткалось полотно»
Рассматривая мотив творения в сюжете «Царевна-лягушка», нельзя не отметить «космическую» природу самой героини, которая проявляется в различных ее характеристиках. Так, иногда она именуется «Свет-луна». Ее «родственники» подчас имеют «космическую» природу.
Так, в одном из вариантов героиня говорит о своих родителях: «Если земля клонит, то мать в погоню гонит. Лес шумит — отец летит»
Сам образ царевны-лягушки причастен к стихиям-первоэлементам: воде, земле, огню, воздуху (ветрам). Связь героини с землей и водой устойчиво проявляется в разных планах. Так, местопребывание царевны-лягушки — болото. Героиня имеет хтоническую (подземную) природу, так как она — лягушка. В мифологическом аспекте причастность героини к водной стихии особенно очевидна в ее функции хранения сильной воды, а также в том, что появление царевны-лягушки на пиру сопровождается дождем. Ее связь с ветром и огнем также очевидна в эпизоде появления на пиру: оно сопровождается не просто дождем, но и ветром, громом и молнией.
Возвращаясь к мотиву творения мира, следует сказать, что в сюжете «Царевна-лягушка» он не исчерпывается «ремесленной» моделью. Отражение одного из актов космогенеза (создание ландшафта, живых существ — птиц и рыб, а также культурных объектов — корабля) реализуется с помощью такого явления, которое в сказке квалифицируется как «чудесное умение». В данном случае это — умение «танцевать». Особенности «чудесного танца» царевны-лягушки явно соотносятся с мифологическими представлениями об акте творения. Прежде всего, в сюжете присутствует мотив ущербности существующего пространства, отсутствия в нем чего-то важного и нужного.
В пермской сказке героиня, приехав на пир, говорит своему свекру:
«Все у тебя, тятенька, хорошо, а одно неисправно <…> У тебя вот вокруг дому саду нет»
В сюжете всегда присутствует четкая регламентация времени, когда произойдет творение: пир, с его кульминационным моментом — пляской героини, назначается всегда на ночь — темное время суток.
Характерное для космогонии преобразование тьмы в свет осуществляется в сюжете с помощью мотива сияния в ночи света, огня, молнии при появлении царевны-лягушки, а также посредством обозначения видимости того, что сотворила героиня: «все вокруг увидели»
«Сырьем» для объектов творения царевны-ляшки оказываются остатки еды и питья, смешанные (то есть приобретшие состояние хаоса) в рукавах героини. При этом куски мяса и мослы — это прах и твердь, а вино, напитки — представляют собой жидкую субстанцию.
Акт творения в «чудесном танце» имеет двухчастную структуру, что связано с особенностью танца: «махнула одной рукой, махнула другой рукой»
В разных вариантах сказки действие творения может осуществляться по разным принципам, но в любом случае оно соответствует мифологическим представлениям о космогоническом процессе. В некоторых текстах создание героиней объектов в пространстве происходит по принципу различения исходного «материала», который она кладет в рукава. В один рукав царевна-лягушка помещает косточки — «твердый» материал, и из него при взмахе рукой получаются сады. Во второй рукав она льет напитки, и из них образуются пруды. В других текстах творение в танце совершается по принципу поэтапности заполнения пространства: при первом взмахе героини появляется ров, при втором — вода в нем. Есть также сказки, где созидание осуществляется по принципу движения от заполненности пространства к его «оживлению»: при первом взмахе появляется сад и пруд, при втором — рыба в пруду начинает играть и плывет судно, или при первом взмахе образуется озеро, при втором — по нему плывут лебеди, гуси.
Нередко в сказочном повествовании присутствует оценка созданного царевной-лягушкой в эстетической категории красоты: «Красота-то какая стала»
Это соответствует мифологическому представлению об эстетической отмеченности космоса, его украшенности.
С появлением этой красоты в сказке связывается также возникновение и необычного до этого момента состояния гармонии, веселья: «и такое сделалось веселье, какого никогда не бывало»
Героиня сюжета «Царевна-лягушка» — волшебная невеста, своего рода идеал, обладающий способностью творить мир. Этот мотив встречается не только в сказке, но и в свадебной поэзии.
В русской традиции каждой девушке в самый важный для нее момент жизни припевали обрядовые песни, в которых изображался процесс шитья или тканья, при этом уровень рукоделия невесты в тексте определялся как достигающий мастерства творца:
На коленочках держит,
Полужоныя пялечки,
Во правой-то руке держит
Она иголку серебряну,
Во левой-то руке держит
Она цевоцку золота.
Она шьет да вышивает
Три узора мудреные:
Как первый узор вышила
Она краснаго солнышка
Со лучами со ясными,
С обогривами теплыми.
Как другой узор вышила
Она светлова месяца,
Со звездами со мелкими,
А третей узор вышила
Она всю подвселенную.
В реальной действительности невеста с помощью предметов своего рукоделия создавала, конечно, не вселенную, а «свой мир». Подобно сказочной царевне, разворачивающей свое царство из волшебного яйца, деревенская невеста заполняла новое для нее пространство мужнина дома приготовленной ее руками тканой утварью, извлеченной из сундука с приданым.
