В двух русских заговорах («Молитва на свадбу ехати» и «Молитва, тем же молитвам замок свадебный») из рукописи, датируемой XVII в. (Великий Устюг), появляется любопытный образ царя Трояна: «Здыни же, Боже, ветри за святое море Окиян ко царю ко Трояну по тридевять ключев морских», «Здуни же, Боже, с небесь ветри своим Святым Духом за святое море Окиян, ко царю ко Трояну, по те по тридевят ключей морских святаго моря Окияна и царя Отрояна, и емли ту тридевят ключев святаго моря Окияна и царя Трояна» (ОЧР, С. 220, 222)
Это уникальное свидетельство.
Нет сомнения, что речь идет о том же самом божестве, что упоминается рядом исторических и одним литературным источниками: «то они все боги прозваша: сълнце и месяц, отъ камени ту устроя Трояна, Хърса, Велеса, Перуна» («Хождение Богородицы по мукам»), «и въ прелъсть великоу не внидут мняще богы, многъi Пероуна и Хорса, Дыя, и Трояна, и инiи мнози» («Слово и откровение св. апостол»),
«Рища (Боян) въ тропу Трояню чрез поля на горы» («Слово о полку Игореве»)
Но, если поучения против язычества вместе со «Словом о полку Игореве» ничего о данном божестве не поясняют (исключая попытку истолковать его в качестве римского императора Траяна), вероятно, подробностей попросту не зная, то указанные заговоры могут определенно пополнить наше представление о нем. Поскольку за морскими ключами здесь предлагается обратиться к царю Трояну, следует естественный вывод о его связи с морем. Хранить морские ключи, очевидно, на дне морском, как месте едва ли не самом труднодоступном, уместно как раз морскому владыке. Заговоры, замыкаемые под конец неким умозрительным ключом, зачастую отправляют его для надежности как раз в море-океан, вероятно, перепоручая их, таким образом, владыке вод. Подразумевается, что уже никто без его воли данный ключ достать, нарушив тем самым заговор, не сумеет.
Второй из приведенных заговоров описывает возвращение морских ключей обратно, хотя и без упоминания имени Трояна: «И отпускает те тридевет ключев во святое море Окиян по синь камень во веки веком» (ОЧР, С. 223)
Данный вывод можно подтвердить параллельным текстом, где в аналогичном случае описан как раз морской царь:
«из моря глубины придет царь морской с тридевятью замками, с тридевятью ключами, тридевять ворота затворити и тридевятью замками замкнет и ключи в море бросит» (Ефименко 1878, № 55н; Майков, № 313)
С именем Трояна, воз-можно, перекликается весьма необычное имя героя украинских и белорусских сказок, которому поручается добыть, ни много ни мало, морскую деву: укр. Трём-син-Борис (Чубинский 2, № 76), Трёмсин (Драгоманов, С. 288),
блр. Трём-сын (Романов 3, № 41)
А на связь подобных имен с индоевропейскими теонимами, причем относящимися к водной стихии, уже указывалось В.В. Ивановым и В.Н. Топоровым:
«Еще один круг мифологических персонажей, связанных с обозначением нижнего мира, объединяет ряд божеств, чьи имена восходят к индоевропейскому *Trit-: древнеиндийскому Trita, Trita Aptya, «Трита Водяной» (ср. хетт. Нар-, «бог ручья», «бог потоков», «бог-судья» при ордалиях), авест. Θrita, Θraētaona (Траэтаона) и т.д., ср. также др.-греч. Τρίτων (Тритон) как обозначение морского мифологического персонажа или потока, а также ирл. triath «море».
С этими персонажами связан миф о спуске героя в колодец (иногда вследствие предательства двух старших братьев); само имя Trita, вероятно, обозначает «третий» (брат или мир, который так обозначается в сравнении с двумя предыдущими мирами – небом и землей). Он попадает в нижний мир, добывает богатства или живую воду, которые позволяют преодолеть смерть и вернуться к жизни на земле (другие варианты спуска в преисподнюю и путешествий в загробном мире, например в мифе об Орфее и Эвридике; ср. также героя русских сказок о трех царствах, которого иногда называют Иван Водович или Иван Третий, Третьяк)» (МНМ 1, С. 530-531)
Ср. также появление в рукописном заговоре от недругов фигуры царя Шустии, определенно связанного с морской стихией и символикой числа «три»: «Есть море окиян, есть в том в окияне мори царь Шустия, у царя Шустия 3 сына булатных. И будите мне в помощ(ь) супротив моег(о) недруга» (РЗРИ, С. 143)
Если же высказанная гипотеза о природе Трояна верна, то прочие упоминания его имени следует отнести к редким примерам, зафиксировавшим образ морского владыки.
