Как уже было отмечено в одной из наших ранних наивных публикаций (Дмитрий Гаврилов. Боги в славянской Традиции // «Порог», Кировоград, 2001, №1. – С. 1–4, №2. – С. 1–5.), издание в России массовым тиражом знаменитой трилогии Толкиена «Властелин Колец» в конце 80-х — начале 90-х годов двадцатого века, а затем публикация лучших фэнтэзийных романов знаменитых западных фантастов: Урсулы ле Гуин, Пола Андерсона, Спрэга де Кампа и др., породили у нас сонм бессознательных подражателей.
Святой обязанностью у целого ряда отечественных авторов стало поминание эльфов. А с повсеместным распространением по России Интернета «эльфы» объявились и в сети. Без многократного пережевывания известного богословского вопроса: «Сколько чертей (читай — «эльфов») уместится на кончике иглы?», можно с уверенностью сказать, в 1990-х годах не обошлась ни одна, сколько-нибудь заметная, электронная литературная конференция. И поныне книжный рынок России кишит рассказами, повестями и романами про них, родимых, про остроухих эльфов. По прочтении складывается впечатление, что или наши авторы, включая именитых, насмотрелись в детстве «Дюймовочки», либо это «Чип и Дейл» да диснеевские мишки с эликсиром прыгучести слишком рьяно спешили к нам на помощь.
Мы прекрасно понимаем Пола Андерсона («Сломанный Меч»), в чьих жилах течет кровь древних скандинавов, или профессора Толкиена, которому по профессии было положено знать и любить кельтскую мифологию. Но зачем это нужно нашим, отечественным авторам?
Господа! Читайте хотя бы первоисточники, прежде чем сочинять что-то об эльфах, гномах и прочих Перворожденных.
В отечественной прозападной литературе сложилось несколько представлений о природных духах, одно нелепее другого. Например, что эльфы — это какие-то гномы или карлики с крылышками. Или, что «они зеленые и с острыми мочками ушей, питаются кровью невинных младенцев». Между тем, в скандинавских народных верованиях эльф, а правильнее альв (по-датски — elv, по-шведски — a»lv, по-норвежски — alv, по-исландски — alfur) — это сверхъестественное существо мужского или женского пола, внешне ничем не отличающееся от человека. Альвы Эдды — вообще духи четырех стихий, древняя раса существ, внешне похожих на людей.
«Альвы — это природные духи, при этом различались светлые альвы, дружественные богам и людям (их мир называется Альвхейм), и темные альвы, подобно карликам живущие под землей»,
— так пишет ведущий специалист в этой области, Ольга Смирницкая, в «Примечаниях к Старшей Эдде»
Младшая Эдда вот как освещает этот вопрос:
«Немало там (на небе) великолепных обиталищ. Есть среди них одно — Альвхейм… Там обитают существа, называемые светлыми альвами. А темные альвы живут в земле. У них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные — чернее смолы»
«Песнь о Велунде» в десятой строфе называет кузнеца Велунда «Альвов хозяин», таким образом, он хозяин светлых альвов огня — духов огненной стихии. В «Поездке Скирнира» бог-ван Фрейр говорит, что «Альвов светило всем радость несет». Фрейр — бог света, как славянские Даждьбог или Радегаст, а в «Речах Гримнира» сказано, что «некогда Альвхейм был Фрейром получен от богов на зубок». Таким образом, альвы еще и духи света или ветра, поскольку они неразделимы.
В более поздней европейской традиции альвы не любят прикосновения холодного (кованого) железа, хотя сами искусные мастера. Их можно видеть, обладая особым колдовским зрением.
Эльфы живут где-то рядом с миром людей, обычно — «в горе». Они водят ночью хороводы в лесах, заманивают к себе людей, нередко вступают с людьми в любовные связи, но обычно человек оказывается не готов к Встрече, что бывает причиной внезапной болезни или сумасшествия.
Что смешнее всего, сами кельты и германцы не называли Их эльфами, и вот почему:
«Больше, чем сказки о трётлях (троллях), распространены в Исландии сказки о сверхъестественных существах, которые собирательно называются huldufo’lk -буквально «скрытые жители»
В английском оригинале все представители скрытого народа обозначаются словом «fairies» (близкое по этимологии к «феям»). В не менее великолепном, чем «Сломанный меч», романе Пола Андерсона «Три сердца и три льва» герой волею судеб оказывается как раз в Фаэре. Также в оригиналах отсутствует разница между терминами Волшебная Страна и Страна Эльфов — и то, и другое звучит на английском как Fairyland. И только наши родные переводчики, отдавая дань моде, лепят эльфа на эльфе, оскорбляя Их этим.
Кельты же, если смотреть оригинальные кельтские тексты, вовсе не пользовались словами «фея» и «эльф», это народы, пришедшие из Иного мира, и потому кельты называли их «человек Древнего народа», «Дева Озера», «Люди дивных Родов», наконец, «сиды»…
Поскольку есть черные альвы (т.е. альвы из камня), а из датской и шведской мифологии известны водные «эльфы», например Нокке, есть в шотландской мифологии эльф Shellycoat, то правомочно говорить об альфах, и как о Дивном Скрытом Народе, и как о духах всех четырех стихий. Конечно, не стоит понимать буквально, что Страна Эльфов лежит «внутри горы или озера», хотя сам Переход осуществляется, как и в русских сказках, либо благодаря дальнему плаванию за море, либо сквозь нору-дыру-пещеру…, иногда даже через лес.
Вернемся же после такого вступления к русской и славянской традициям. В славянской мифологии нет слова «альв» или «эльф», однако, кто же ветра-стрибы из «Слова о Полку Игореве», как не первородные духи воздуха? Вспомним о Хозяйке Медной Горы в сказах Бажова, что вполне соответствует эльфийской княгине из Горы. Наш друг, Ренат Мухамеджанов, исходивший Урал вдоль и поперек в 1990-х, уверяет, что и по сей день горняки с почтением поминают Хозяйку. А Огневушка-Поскакушка (опять из уральских сказов в изложении Бажова) — кто она, как не одна из представительниц Народа Огня. Наконец, водяные — духи колодцев, рек, озер — разве это не Народ Вод? А лешие — не Народ Лесов? Ну, и наконец, русалки, что сидят на ветвях (причем зачастую в перьях, а не с рыбьими хвостами)… Тема необъятная, интересная, не утратившая живости и по сей день. И требующая отдельной книги, вероятно, не одной.
Очень часто легенды о низвержении «Чёрного бога» и его помощников содержат мотив возникновения природных духов, читай по-православному «нечистой силы».[1]
Например:
«На небе у Бога были андели [Авт. ангелы]. Их было много. Жили ладом, хорошо. Потом о чем-то застырили промеж собя — это андели и Бог-то. Бог-то взял и спихнул их с неба. Ну, они полетели вниз, на землю. Кто куда упал, тот таким и доспелся. Новой упал в лес, доспелся лешим, новой в баню — так банник, а другой на дом — тот суседка; на мельницах живут мельники, на гумне и ригах — рижники. В воде опеть же водные черти. А один упал в чан с пивом, баба наживила, ну там хмельник живет»[2]
Разумеется, мы, нарушая субординацию, чаще стремимся обратиться сразу к Высшим — богам и богиням. Но не обмолвиться о Тех, вера в которых бытует и по сей день повсеместно, не считая правда барабашку-полтергейст, именуемого сквозняком, невозможно.
Вера в природных духов была широко распространена в России еще в 19-ом веке, да и в веке 20-ом и отмечена в трудах славистов, пересказывать сведения которых нет нужды, большинство их трудов доступны современному читателю.[3]
Современные нам исследования о Них, одно лучше и толще другого, выходят периодически. Интерес к дивному народу не ослабевает[4].
А вот и примеры обращений к Иным из некоторых реальных заговоров, записанным в Советской Карелии в прошлом веке и вполне отвечающим архаичному мифологическому мышлению наших предков, которым тысячелетнее гонение на народную веру оказалось «как с гуся вода». Обращения настолько прозрачны, что не нуждаются в дополнительных комментариях. К духам обращаются, как к старшим.
Хозяевам, владельцам, царям — они были в мире до появления смертных:
«333. Домовой хозяин, хозяюшка с малыми детушками весьма приходящимися, спаси и сохрани мою семью (перечислить имена). Под лестницу бросить кусочек хлеба или сахару, чтобы люди не видели. Тогда в жизни будет все хорошо. <…>
Обращение к хозяину хлева. Надо сказать: Хозяин с хозяюшкой, прими мою скотинку, маленькую животинку, воспитай, береги. Вот такие слова, как во двор загоняешь. <…> А если кто слова не знает, так скотина и погибае, и домой не пригнать.
… Хозяевам надо сказать — четыре царя есть: Земляной царь, водяной царь, лесной царь, … местный царь, примите мою скотинку на летышко красное, кормите, пойте, спасите, сохраните, тоже ключевой водушкой поите, шелковой травушкой кормите.
В сарай пустить скотину и сказать: Хозяева и хозяюшки, дорогие бабушка и дедушка, дорогие детушки, милую мою скотинку вы встречайте, кормите, поите, домой приведите.
<…> Бабушка на Пасху, бывало, выходила на дворовы ступени и брала там чего-то, в бумашки завертывала, выйдет на ступени и говорит:
Дворовой хозяин, дворовая хозяюшка, малые детушки, не обижайте моей скотинушки, поберегите, приласкайте, добрым здоровьем наградите. Вот вам угощеньице — угощайтесь, а мою скотинушку не трогайте, не обижайтесь…
Если леший заведёт: Пойди на росстань и стань к деревне лицом и к лесу спиной. На белой щепанке крестики сделай угольком.
Царь лесной, царица лесна, маленькие детушки, нянушки, служанушки! Отдайте мне мою милу бажону скотинушку. А не отдаите, так я закрещу вам дорогу и не дам ходу по лесам, по горам, по водам и по всем сторонам.
Лучинку брось на росстань, тоб кверху крестики были. Называется закрестить.»[5]
Их уже, конечно, не называют по старинным именам, обращаются иносказательно.
«248. Царь водяной, царь земляной, царь небесный, прости мою душеньку грешную! Светел месяц и красно солнышко, и все частыя звездочки, беленькие камушки, и дальние и ближние, и семейные, простите мою душеньку грешную!»[6]
Пока мы Их помним и чтим Их, Они нас оберегают! Они помогают нам! Не верите? А зря!
(с) Д.А. Гаврилов, 2001, (ред) 2008.
[1] Сила, относимая к потустороннему «иному», «нездешнему» миру, которому человек противопоставляет здешний, «чистый», правильный.
[2] Фольклор Приангарья / Пред. и публ. Запорожца В.В. // «Живая старина», 2000, №2. – С. 48.
[3] См. например: Русскiй народъ, его обычаи, обряды, преданiя, суеверiя и поэзiя. Собр. М. Забылинымъ. – М.: Изданie книгопродавца М. Березина. 1880. – 607 с. – С. 245–249; Ильменские водяные. по изд. Остряков П. Суеверия в Новгородской губернии// Новгородские губернские ведомости. 1861. №46. – С. 394–398 / Традиционный фольклор новгородской области. – Спб.: Тропа Троянова, 2006. – 479 с. – С. 362–370.
[4] Среди лучших работ отметим: Криничная Н.А. Русская народная мифологическая проза. Истоки и полисемантизм образов: В 3-х т. Том 1: Былички, бывальщины, легенды, поверья о духах-«хозяевах». – Спб.: Наука, 2001. – 584 с. Мифологические рассказы и поверья Нижегородского Поволжья. – Спб.: Тропа Троянова, 2007. – 496 с. – С.9–141.
[5] Русские заговоры Карелии/ составитель Т.С. Курец. Петрозаводск: Издательство Петрозаводского государственного университета, 2000. – 276 с.
[6] Великорусские заклинания. Сб. состав. Л.Н. Майков (по изданию 1869 г.)/ Чародейство. Волшебство. Знахарство. Заклинания. Заговоры. – М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 1998. – 352 с.
