Собрал здесь воедино все, что на настоящий момент известно мне про перекрестки (а также про развилки дорог, которые по смыслу практически сливаются с перекрестками) в славянской мифологии. Сначала я расскажу про мифологический смысл перекрестка, о том, что это такое, потом – про то, что можно со всем этим делать, а также о мифологических персонажах и объектах языческого культа, связанных с перекрестком.

Начнем с того, что в современном русском языковом сознании можно выделить «перекресток» и «перепутье». Они отличаются друг от друга как «дорога» и «путь», конкретное и абстрактное. Причем, если перепутье ассоциируется у людей с «выбором» и с основными обрядами в жизни человека, такими как крещение, похороны и свадьба, то перекресток – по большей части сугубо с повседневными реалиями, такими как «дорога» или «светофор» [1]. Однако за развилками дорог, наоборот, закрепилось название «распутье», что возвращает нас к идее «выбора» (ср. «витязь на распутье»). Развилки дорог реализуют идею ‘расхождения, разнонаправленного движения’ (рус. распутье, росстань, укр. расхидна дорога), что, помимо ситуаций выбора, актуально, например, и для магических ритуалов выпроваживания [2]. Но, повторюсь, отделить «перекрестки» от «развилок» вряд ли возможно (однако, в некоторых ситуациях ритуально значима, например, развилка всего из трех дорог, о чем еще будет ниже). «Классическая» развилка дорог, по сути, отличается от перекрестка лишь тем, что образующие ее дороги не образуют прямых углов, т.е. развилка не несет в себе смысла «пересечения одной дороги другой», но сами понимаете, это весьма шаткий критерий. Если, например, я не знаю, какое направление пути мне выбрать, то перекресток также может восприниматься мною как развилка – то есть не как пересечение двух дорог – моей и перпендикулярной ей, но как развилка из трех дорог (не считая той, по которой я пришел к развилке) – налево, прямо и направо. Так что далее я буду писать о «перекрестках», подразумевая под ними также и развилки дорог.

Прежде всего, перекресток осмысляется как граница. Зазор между двумя пространствами, «дыра» в ткани мироздания, где одно пространство закончилось, а второе – еще не началось. Как порог дома, например, стоя на котором, понимаешь, что это – уже не «внутри», но еще и не «снаружи». Я долгое время не понимал, причем здесь перекрестки, пока буквально недавно, идя по пешеходной дорожке, не дошел до пересечения ее с проезжей частью – т.е. до перекрестка. Я привычно остановился, посмотрев налево и направо, и вдруг наконец-то понял – вот он, «разрыв в ткани пространства». В месте пересечения с перпендикулярной проезжей частью, дорога, по которой я шел, «размыкалась». На два участка – до пересечения и после него. В этом плане перекресток похож на такой объект как мост (по сути, это тот же перекресток – дороги по суше и реки): «кульминационный момент пути совпадает с максимумом энтропии. Он приходится на стык двух частей, указывающих на границу-переход между двумя по-разному устроенными «подпространствами» (…). Если орудийное выражение неопределенности на пути — перекресток, развилка дорог, каждая из которых сулит опасность, то орудийным воплощением самой опасности, кризиса, некоего провала в пути (выпадение одного из необходимых его звеньев, так сказать, «выдирка» из пути и, следовательно, связываемого им пространства), служит мост, переправа. В этом месте опасность сгущается настолько, что ставится под угрозу сама реальность пути и возможности его преодоления»[3]. В общем, идея в том, что «разрывы» в пространстве нашего мира служат точками входа в иной мир.

Во вторых, перекресток считается ключевым местом дороги (которая сама по себе является также границей между пространствами – между пунктом отправки и пунктом прибытия), поэтому перекресток концентрирует в себе те смыслы, которые в славянской мифологии относятся к «дороге» в целом: «дорога — разновидность границы между «своим» и «чужим» пространством… Мифологическая семантика и ритуальные функции дороги в наибольшей степени проявляются в местах скрещения двух или нескольких дорог, на развилках…»[4].

Помимо «разрыва пространства» в осмыслении перекрестка как опасного места, по всей видимости, играет роль и то негативное значение, которое приписывается пересечению пути (ср. знаменитое «великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше»), в результате чего пересечение одной дороги другой начинает восприниматься как некая преграда на пути: «перейти дорогу, по которой движется человек или домашнее животное, – это значило отнять здоровье, счастье, плодовитость. Так делали ведьмы и колдуны… С другой стороны, в Полесье, в с. Ветлы Любешовского района Волынской области, отмечено поверье, что если перейдёшь дорогу ведьме, то тем самым можешь ей повредить… в Полесье среди способов распознавания ведьмы было немало тех, что связаны с символическим перегораживанием дороги ей самой или её корове… В общем, ведьма могла пострадать оттого, что ей перешли (или символически перегородили) дорогу. Так что недаром выражение “перейти дорогу” означает недоброжелательное поведение: если влюбленной в парня девушке какая-нибудь другая “красивая и смелая дорогу перешла” (как это в песне поётся), – значит, отбила жениха… Само слово “поперёк” (быть поперёк чего-либо, стать поперёк чему-либо и т. п.) часто использовалось для обозначения препятствия, помехи. В повести М. П. Погодина “Сокольницкий сад” (датирована 1825-м, напечатана в 1829 г.) есть фраза: “Ты знаешь уже, что нынешний год был для меня високосный, везде поперёк”. Н. Н. Златовратский в своём очерке “Город рабочих” (1885) приводил пример расхожего народного выражения, связанного с этим действием: “Господь с ним, – сказала старушка, – я ему никогда не перечила, никогда поперёк дороги не стояла…” “Перечить” – это ведь тоже буквально означает: идти поперёк, идти против кого-либо или же становиться напротив кого-либо»[15]. Согласно полесским быличкам, демоны (черти, оборотни, ходячие покойники), преследующие человека или стремящиеся в село, не могут пересечь преграду в виде перекрестка – они или теряют ориентацию, либо исчезают [2].

В былинах и сказках перекресток воплощает собой идею выбора пути (ср. расхожее выражение «развилка судьбы»). Причем одни исследователи, такие как Неклюдов, отрицают связь данного мотива с актуальными народными верованиями: «…вернемся к выбору на распутьи своей дороги-судьбы былинным и сказочным героем. Прежде всего, следует отметить, что к нему, вероятно, не имеет прямого отношения мотив росстани в актуальных верованиях и в связанных с ними жанрах былички или заговора. Перекресток дорог и их развилка (которую можно рассматривать как частный случай перекрестка) здесь являются лишь местом повышенной концентрации самых общих мифологических качеств дороги (опасных или, напротив, используемых), но без специального акцентирования ее фаталистической символики. На формирование рассматриваемых сказочных и былинных эпизодов подобная семантика могла оказать лишь косвенное влияние. Кроме того, хотя эти эпизоды встречаются в популярных текстах, представленных большим количеством записей (около сотни . былины об Илье и Соловье-разбойнике и несколько десятков . былины «Три поездки Ильи Муромца»), они характерны лишь для чрезвычайно ограниченного круга сюжетов. Оба случая — сказка, в которой встречается данный эпизод (СУС 300, 303, 550, 551 иногда 567), и былины об Илье, включающие мотивы судьбоносного перепутья и двух дорог (трудной прямой и легкой окольной), в сказочно-эпической традиции стоят особняком. Напрашивается предположение, что они имеют какой-то более поздний источник, внешний по отношению к фольклору.

Им могла быть притча о двух дорогах, известная в русской рукописной традиции. Это «Видение о двух путях» (рукопись XVII в.), которые расходятся направо и налево за некими воротами: «…одесную в лесу мало будет тернистый и неравный, блатный и острый, по сем же по нем поле пространное и зело прекрасное и равное, различными цветы украшенное. Второй же путь, иже лежит ошую, в лесе вправду есть и равен, сух, пространен и к шествию удобен, но недалече, ибо абие поле великое каменистое, блатное и неудобное ко прохождению <…> избери от сих единый»… Один из главных источников данной притчи обнаруживается в новозаветном тексте…»[5].

Другие, такие как Н.А. Криничная, наоборот, считают данный мотив чуть ли не ключевым для понимания мифологического смысла перекрестка: «…На пересечении разновременных, разнородных и противоречивых представлений о предопределении, неотвратимости судьбы и вместе с тем о возможности ее преодоления, реализации права свободного выбора и формируется многозначный символический образ росстани, где погружаются в раздумье о предстоящем эпические, сказочные, песенные герои (вспомним сюжет «витязь на распутье») и где являют свою магическую силу персонажи мифологической прозы — ведуны всех уровней и специализаций. Здесь они предопределяют, программируют и корректируют судьбу человека в целом и в частных ее проявлениях…»[6].

Т.Б. Щепанская, говоря о перекрестках в своем фундаментальном труде про «культуру дороги»[7] также акцентирует внимание на идее неопределенности направления и приводит, в подтверждение этому, поверья о том, что при пересечении перекрестка следовало соблюдать особые правила, чтобы не потерять ориентацию (например, креститься на все четыре стороны перед прохождением перекрестка, чтобы леший не увел вас в ложном направлении)[7].

Нельзя не отметить, что из-за своей формы перекресток неизбежно оказывается связан с атрибутами христианского культа (например, обычай креститься при въезде на перекресток или обычай установки крестов, о чем еще будет ниже), однако ассоциация с символом креста, очевидно, древнее христианства, поэтому, для понимания мифологического смысла перекрестка нам стоит обратиться к архаичной символике креста: «Человек мифопоэтического сознания стоит перед Крестом как перед перекрёстком, развилкой пути, где налево — смерть, направо — жизнь, но он не знает, где право и где лево в той метрике мифологического пространства, которая задаётся образом креста. Не случайна ключевая роль перекрёстка <.. .> как выбора между жизнью и смертью в сказках, героическом эпосе, заговорах, бытовом поведении и т.д. Перекрёсток — переход из одного царства в другое, и добро и зло пытаются контролировать его: здесь почитают Христа, <…> но здесь же место свидания ведьм и демонов <.. .> здесь место <.. .> душ усопших» [8] (см. также мою статью (для подписчиков) про «крест»). Символика креста прямо отражается в восточнославянских названиях перекрестка (рус. «кресты», полес. «крыжова дорога») и в магических действиях, связанных с перекрестком, эта символика может дополнительно усиливаться тем, что там ставят кресты или кладут предметы крест-накрест [2].

Вспомним, что крест, помимо «пересечения» символизирует также и понятие «центра». В зависимости от положения наблюдателя, перекресток может восприниматься не только как разрыв на нашем пути и/или точка выбора дальнейшего направления, но и как центр (см. также мою статью (для подписчиков) про Центр Мира). Начало путей. Точка, от которой расходятся дороги. Значение «расхождения дорог» встречается и в обрядности (например, в Полесье, «помывшись в профилактических целях рано утром в Чистый Четверг, выливают воду «де дароги расходяца, – каб расходилась твая балезь, не було»[2]). Или, реже, наоборот, – перекресток воспринимается как та точка, в которой эти дороги сходятся (ср. «все дороги ведут в Рим»). В этом плане перекресток сближается с образом Центра Мира («символикой «центра мира» в топографическом аспекте были отмечены храм, перекресток дорог, центр поселения, холм, чаща леса и пр., а также остров/камень (на море, озере, реке). Причем материалы показывают, что различные символы «центра» не изоморфны друг другу, а являлись когда-то взаимосвязанными в едином семантическом комплексе»[9]).

В этой связи, я бы рекомендовал современным городским новоязычникам обратить самое пристальное влияние на такие места как (авто) вокзал, или даже аэропорт. Мало что в современности воплощает идею перекрестка как центра, от которого расходятся пути, настолько полно (если вы хотите следовать не только духу, но и букве традиции, найдите в вокзальных пределах реальный, физический перекресток дорог).

Любопытно, что в славянской традиции существует такой «водный» аналог перекрестка как место слияния водных потоков. Так, вода зачастую приобретает «магические» свойства в зависимости от места, где она набирается – и это могут быть как места вблизи перекрестков дорог, так и места, где сливаются два-три потока [10] (впрочем, верно и обратное – особой значимостью наделялись перекрестки неподалеку от места разветвления водных потоков [2].

Поиск

Журнал Родноверие