Я, если что, вполне осознаю, что заголовок выглядит довольно провокационно, да. Но, тем не менее, предлагаю всё же не закрывать вкладку браузера, а продолжить чтение. На эти мысли меня натолкнула недавняя статья Максима о «пути Синто», с которой я рекомендую ознакомиться. Не могу сказать, что я согласен с автором целиком и полностью, но этот текст, безусловно, заслуживает внимания.
Когда-то давно довелось мне прочесть одну научную статью о неоязычестве в Германии. Не помню сейчас имени автора, да и вообще — подробностей, но высказывалась в ней следующая любопытная мысль:
Вся история немецкого неоязычества делится на три этапа. На первом этапе (приблизительно начало 20 века) попытки реконструировать религию древних германцев были тесно связаны с оккультизмом и расовыми теориями. Гвидо фон Лист, Герман Вирт с «хроникой Ура Линда» и так далее и тому подобное. Для второго этапа (приблизительно семидесятые годы прошлого столетия) были характерны куда более научные реконструкции и стремление к созданию религиозных объединений. На третьем же этапе (современность) доминирующей тенденцией в неоязычестве Германии стало конструирование личной религии из осколков традиции (и, соответственно, увеличение числа практиков-одиночек).
Любому, кто знаком с историей неоязычества в России, вполне очевидно разительное сходство. В сущности, у нас всё происходило приблизительно так же, с той лишь разницей, что неоязычество появилось примерно на сто лет позже, и переход к третьему этапу ещё не завершился окончательно. Долгое время в родноверии доминировали правые политические взгляды (хотя параллельно существовала и оппозиция в лице КЯТ), потом градус политизированности снизился и родноверие стало напоминать немецкое неоязычество семидесятых годов (научные реконструкции + множество общин и объединений). В настоящее же время у нас становится всё больше язычников-одиночек и всё заметнее проявляется стремление не к возрождению традиции, а к конструированию своей личной религии (собственно, наша творческая лаборатория — яркий тому пример).
Продолжу мысль. Не секрет, что наиболее распространённой неоязыческой религией на Западе является викка. В нашей стране она тоже постепенно набирает популярность. И на то, конечно же, есть свои причины. Будучи условным «общеевропейским» язычеством, в значительной степени основывающемся на европейском фольклоре и этнографии (восемь главных праздников, ведьмы и шабаши, йольское полено и т. д. и т. п.) викка (в отличие от какого-нибудь вуду или, скажем, кеметизма) легко встраивается в любую европейскую этническую традицию, не воспринимаясь как нечто совершенно чуждое. Взять, к примеру, то же йольское полено — у славян ему соответствует бадняк (Бадняк). Но эта способность викки — далеко не главное её «конкурентное преимущество». В самом деле, ну зачем нам их йольское полено, если у нас уже есть бадняк? Сила викки, на мой взгляд, заключается в другом.
Современные виккане вовсе не пытаются возрождать какую бы то ни было традицию. Они (как правило) честно признаются в том, что практикуют «религию-конструктор», из которой каждый собирает свою личную религию. И истина заключается в том, что именно это и нужно современным людям (по крайней мере, большинству из них). Просто потому, что мы — те, кто мы есть. Мы не древние русичи 10-го века, мы — не крепостные крестьяне 19-го, мы живём здесь и сейчас. Нам в действительности не нужно возрождение традиции (хотя не все из нас это осознают), нам нужен конструктор. Я уже писал об этом ранее.
Следовательно, викка — религия будущего. Я, если что, вовсе не призываю завязывать со славянским новоязычеством и всем поголовно становиться викканами. :) Может быть, для кого-то это вполне себе вариант, но сам я, когда размышлял об этом, пришёл к выводу, что викка для меня неприемлема. Максим говорит, что в викке (в отличие от этнических традиций) нет «Глубины». «Глубина» (в понимании Максима) — понятие крайне субъективное, конечно же, но факт налицо — основы викканской теологии и мифологии не взяты напрямую из какой-то реальной традиции, а были изобретены создателями этой религии (хотя и, скорее всего, на основе доступных им источников и научных трудов). К слову сказать, по этой теме рекомендую к прочтению статью Дмитрия Гальцина «Классические корни викки». Добавлю ещё, что лично я не могу всерьёз воспринимать религию, основатель которой (Джеральд Гарднер), мягко говоря, больше похож на любителя «эзотерики», склонного приврать, чтобы привлечь к себе внимание и прибавить себе значимости в глазах других, чем на святого или вдохновенного пророка:
«Как и всякий трикстер, Гарднер мистифицировал других. Слово «врал» тут неуместно, потому что предполагает корыстный умысел и плачевные последствия для обманутых – а Гарднер оставил по себе удивительно хорошую память. Его мистификации были для него образом жизни и совершались почти автоматически. Мне до сих пор непонятно, зачем ему нужно было представляться Кроули не просто как «посвященный масон Королевской Арки» (тоже неправда, но и этого бы для Кроули хватило), но также и как «доктор философии Сингапурского университета». Помимо того, что Гарднер не был доктором, Сингапурский университет он тоже придумал – и возможно, на ходу. После этого попытки вычленить какую-то историческую правду о возможном культе ведьм из наследия Гарднера выглядят делом безнадежным». (Дмитрий Гальцин. Трикстер-основатель. Источник)
Однако, повторюсь, несмотря на свои недостатки, викка — религия будущего. И для того, чтобы наше с вами славянское новоязычество могло с ней конкурировать, оно должно быть похожим на викку.
Что я под этим подразумеваю? Во-первых, нужно перестать цепляться за свою (липовую) традиционность и честно признаться себе и другим — да, мы создаём конструкт. Из того, что у нас есть — языческих по сути (хотя, иногда, возможно, и христианских по происхождению) элементов, сохранившихся в фольклоре и этнографии. И тех крох исторического язычества, что известны нам из древних письменных источников.
Во-вторых — не стесняться новаций и заимствований. Нет у нас, к примеру, никакой славянской языческой философии — и ладно. Её можно разработать самим. Можно позаимствовать элементы из реальной языческой философии — эллинизма или индуизма. Это — не плохо. Плохо — выдавать эти заимствования и новации за исконно-посконно славянскую философию, донесённую до нас дедами-язычниками в тайных сибирских скитах.
И в третьих — сделать своё язычество менее славянским. Вот, смотрите. Почему многих современных русских привлекает викка со своей «общеевропейской» эстетикой? Или асатру и кельтская реконструкция, чья эстетика хоть и не «обще-», но тоже вполне европейская?
Ответ прост. Потому что мы — современные русские. Мы — не крестьяне 19-го столетия, мы воспитаны в европейской культуре, а не в нашей с вами народной традиции. Да, мы читали в детстве русские народные сказки и былины — но этим мы не ограничивались. Мы изучали в школе науки, созданные не славянами, а древними греками. Мы читали европейскую классику — от «Илиады» Гомера до «Фауста» Гёте. Да и русская классическая литература была создана не крепостными крестьянами, а людьми, получившими европейское образование. И поэтому в нашей с вами собственной этнической традиции многое для нас — чуждо. Не привлекательно. Не выдерживает конкуренции с европейскими аналогами.
Можно, конечно, сетовать на историю России-матушки и лично Петра Первого, уничтожившего нашу посконность и самобытность и прорубившего окно на «загнивающий Запад». Старательно косплеить крестьян 19-го века, заставлять себя наизусть учить былины на диалекте олонецкой губернии и водить хороводы в аутентичнейших косоворотках и холщовых портах. В общем, изо всех сил заставлять себя любить свою народную традицию и возрождать её в максимально возможной полноте. Может быть, это даже получится. Как получается у православных участников фольклорного движения.
Только задумайтесь — а надо ли вам это? Заслуживает ли любви народная традиция крестьян 19-го века? Некоторые элементы — безусловно, заслуживают. Но нужно ли современному русскому язычнику восстанавливать эту традицию как можно точнее? И если нужно — не проще ли тогда податься в «народное православие»?
Вот поэтому я и считаю, что наше язычество нужно сделать менее славянским. Брать из традиции то, что нравится, то, что нам близко, прочее же — отбрасывать. Не пытаться казаться крестьянами 19-го столетия, а просто быть теми, кто мы есть. Не пытаться возрождать традицию, а использовать её как материал для конструирования собственной неоязыческой религии.
Возможно, такое отношение к традиции может привести нас к тому, что наше новоязычество перестанет быть славянским. Как пишет Максим в своей статье о «пути Синто», «Сразу же – данный путь несомненно опасен. Опасен скатыванием в некое «абстрактное язычество». От каких-либо конкретных корней совершенно оторванное и, поэтому, слабое… без Глубины (…)». Что ж, если такое произойдёт — значит, мы уже совсем не славяне. Но не лучше ли быть тем, кто ты есть, чем пытаться казаться тем, кем ты не являешься?
Я всё же думаю, что до этого не дойдёт. Сужу по своему опыту — я вижу в народной традиции немало того, что меня вдохновляет, что я считаю заслуживающим сохранения. И хотя в моей личной религии есть место и античной философии, и финно-угорским молитвенным текстам, и даже викканскому йольскому полену в виде рулета со свечами, в основе своей она всё же остаётся славянской.
