В «Повѣсти врємѧнныхъ лѣтъ» — наиболее раннем из дошедших до настоящего времени древнерусских летописных сводов начала XII в. — под 980 г. читаем:
«И нача княжити Володимеръ въ Киевѣ единъ, и постави кумиры на холму внѣ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а усъ златъ, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь. И жряху имъ, наричюще я̀ богы, и привожаху сыны своя и дъщери, и жряху бѣсомъ, и оскверняху землю требами своими. <...>
Володимеръ же посади Добрыну, уя своего, в Новѣгородѣ. И пришедъ Добрына Ноугороду, постави кумира [согласно „Ипатьевской летописи“ и другим источникам, речь идёт о Перуне: „постави Перуна кумира“, — прим. В.] надъ рѣкою Волховомъ, и жряху ему людье ноугородьстии аки богу» (цит. по изд.: Повесть временных лет / Подгот. текста, пер., статьи и коммент. Д.С. Лихачева. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб.: Наука, 1999. С. 37).
Перевод
«И стал Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Даждьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, и приносили жертвы бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими. <...>
Владимир посадил Добрыню, своего дядю, в Новгороде. И, придя в Новгород, Добрыня поставил кумира над рекою Волховом, и приносили ему жертвы новгородцы как богу» (цит. по изд.: Там же. С. 174).
