Краткое описание события: Некое мучное изделие – Колобок – (далее именуемое К.), изготовленное Бабой по просьбе Деда из последней муки, убежал из дома в лес. Благополучно миновав Зайца, Медведя и Волка, был съеден Лисой.
Место действия: Русская деревня, крайний дом на возвышенности, так как К. покатился в лес, который никаких характеристик в этой сказке не имеет (кроме наличия в нем Зайца, Медведя, Волка и Лисы).
Время: Временные рамки начинаются с «эры Сварога»[1], когда у славян устанавливается моногамия (Жили-были Дед и Баба), то есть приблизительно с начала I тысячелетия до нашей эры и заканчивается серединой XIX века, так как колобок как кулинарное изделие еще упоминается у Даля[2], а в быту в XX веке такого блюда уже нет. Попробуем уточнить время.
Несомненно, дело было весной, так как мука подошла к концу, и медведь вышел из берлоги. День не постный – «на сметане мешон», «в сыром масле пряжон»[3]. Выход медведя из берлоги происходит, в зависимости от климатических зон, от 24 марта до 12 апреля.
Более точную дату можно узнать, разобравшись, что же такое, собственно, К.? На первый взгляд, это вид белого хлеба. Когда же его ели? В книге «Традиции, обычаи и блюда русской кухни»[4] читаем: «Щи, каша, молоко, черный хлеб да чай – вот, пожалуй, и все «разносолы» сельского труженика… Меню в праздничные дни, как правило, включало добавку из «хлебного» — обычно пироги или блины».
Итак, день воскресный или праздничный. У Даля: «…сороки святые, колобаны золотые, в день 40 мучеников пекут колобы или жаворонки»[5]
. То, что К. еда праздничная, подтверждает также поговорка: «От сына дурака не хлебы, а колоба»[6], то есть вместо ежедневной заботы только праздничные подношения.
К., как и блины, оладьи, кокурки, жаворонки и козули – ритуальное печенье, пекомое исключительно в праздники. Народные праздники условно можно разделить на общие, мужские, женские и молодежные.
Хорошая Баба, а мы обязаны, исходя из презумпции невиновности, считать нашу Бабу таковой, без напоминаний испекла бы К. на женский или всеобщий праздник. Молодежный праздник тоже отпадает, так как герои сказки бездетные старики. Следовательно, праздник мужской. Весной отмечают три больших мужских праздника: 23 апреля – Георгий Победоносец, 8 мая – Флор и Лавр, 9 мая – Николай Угодник. (Даты по старому стилю). Егорий – повелитель зверей и гадов, и день его почитания является пастушьим праздником[7]. Флор и Лавр – лошадиный праздник, день ярмарки. Никола Вещий – покровитель лошадей, на него производятся молитвы о защите и здоровье табунов.
В сказке нет домашнего скота, зато много лесных зверей. Нам подходит только Георгий-Юрий. В этот день совершается обряд «обхода скота». «Хозяин для скотины своей рано утром приготовляет пирог….Еще до солнечного восхода он кладет пирог в решето…обходит скот по солнцу три раза… Пирог разламывается на столько частей, сколько в хозяйстве голов скота, и каждому достается по кусочку…»[8] Это делалось для охраны и повышения плодовитости животных. Охотники желали того же диким зверям.
Итак, нами установлено: Заранее, до рассвета 23 апреля, старик просит Бабу испечь обрядовое печенье для жертвы в честь Егория. У них нет скота, иначе бы старик пек К. сам. Баба, собрав последнюю муку, исполняет часть ритуала – печет К. и ставит студить на окно. То, что К. поставили не на стол «божью ладонь», где постоянно лежал прикрытый полотенцем хлеб, говорит в пользу того, что К. предназначался не для семейного пользования, а для нищих, которым всегда подавали через окно, или оставляли под окнами. «Блины да лепешки подавай в окошко!» «Встань, хозяин, пробудись, ты Егорию помолись, и с нами поделись, и опять спать ложись!»[9] — поётся в особых, егорьевских заклинаниях.
Последняя строка подтверждает раннее утро. К., видимо, не желая такой участи, укатился в лес, где встретил Зайца, Медведя, Волка и Лису. Все они вышли на тропу не случайно. Зимой зайцы, даже преследуемые хищником, не осмеливаются бежать по тропе или лыжне, а если некуда деться, бегут параллельно, и голодный хищник легко догоняет их по натоптанному снегу. Что же заставило Зайца выйти на тропу?
Посмотрим народные приметы апреля о зверях (по старому летоисчислению):
12 апреля – Василий Парийский землю парит, медведь встает, выходит из берлоги. Заяц, заяц, выскочи из куста! Зайцы бегают днем.
14 апреля – Мартына Лисогона. На Мартына на лисиц нападает куриная слепота. Переселение лис со старых в новые норы.
23 апреля – Егория. Каравай пастуху, крохи – скоту. На Егория прилетают ласточки. Все звери у Егория под рукой. Что у волка в зубах – Егорий дал[10]
Весна! Птицы щебечут, зайцы бегают, как очумелые, лисы слепнут, медведи ломятся «сквозь густой валежник». Ярая мощь солнца пробудила всех, все потеряли голову и, учуя запах К., не побоялись выйти на тропу.
Георгий, Юрий заменил языческого Ярилу[11] — олицетворение яркости солнца, ярой мощи полового влечения, ярости битвы с соперником – мужской эквивалент Весны[12]. И хотя академик Б.А. Рыбаков убедительно доказывает дату Ярилиного дня – 4 июня, возможно, что 23 апреля был Ярила Вешний, а 4 июня – Летний[13]. По народной примете лиса слепнет, по Далю, куриная слепота – «…глазной недуг, отнимающий зрение от заката до восхода»[14].
По другим свидетельствам мы установили, что дело было до восхода солнца, значит Лиса была слепой. И все-таки съела К притворившись глухой и заманив его к себе на нос. В сказке нет погони Деда и Бабы за К., нет его оплакивания. По языческим меркам, обреченный в жертву К. оказался у Лисы в зубах, а что у лисы в зубах, то Егорий дал. Вполне очевидное на первый взгляд убийство оказалось обычным в те времена жертвоприношением. Состава преступления нет. Дело закрыто.
Дополнительные материалы к делу.
Все вышеизложенное указывает на то, что кумулятивная (состоящая из повторений) сказка «Колобок» — егорьевская сказка. Но такого понятия в фольклористике нет. Есть егорьевские заклинательные песни. С другой стороны, кумулятивная сказка «Репка» в некоторых сборниках значится как песня[15].
В.В. Пропп в работе о кумулятивных сказках отмечает их глубокую древность, а чем древнее произведение, тем с меньшим основанием можно говорить о его принадлежности к определенному жанру. Почти вся языческая информация пелась. Стихи, проза, вокал были слиты воедино. Следовательно, можно предположить, что «Колобок» — одна из егорьевских весенних песен, но, мало похожая на известные егорьевские песни. Все они имеют такой смысл: «спаси нашу скотину!» А в сказке просьб нет. Объединяет их (сказку и песни) только перечисление диких животных:
…Волку, медведю –
Пень да колода,
За полем дорога!
Зайцы, лисицы,
Ходите в наше поле,
В нашем-то поле
Травка-муравка,
Зеленый лужок![16]
Вообще, эта четверка зверей наиболее популярна в сказках, хотя в наших лесах водились не менее колоритные персонажи: лоси, кабаны, бобры, барсуки, и др. Интересно, почему? Возможно, они оказывали наибольшее влияние на хозяйственную деятельность человека. Медведь, например, мог не только заломать охотника и испугать девок в малиннике, но и нанести серьезный вред общине. Например, в инвентаре XVII века «имения Буйвиджяй написано, что урожай гречихи плохой, так как его уничтожили медведи» (Литва)[17].
Итак, в этой песне заяц и лиса – положительные, приглашаемые герои. Лиса наших сказок персонаж не порицаемый, хотя и не положительный, она вызывает лёгкое уважительное удивление своими хитростями. На протяжении многих тысячелетий соседства с человеком лисы жили в таких условиях: « Лет 150 назад никого не удивляли, например такие описания: « В Саратовской и Астраханской губерниях всё пространство по течению Волги, на расстоянии 400 вёрст, бывает усеяно дикими гусями, утками, куропатками, перепёлками, бакланами, бабами, лебедями, журавлями, дрохвами, тетерями, бекасами, дупелями и другими птицами. Гусей и уток такое налетает множество, что они пожирают хлебные стога и приводят в крайнее разорение поселян»[18]. В такой ситуации лиса становиться положительным персонажем, потому, что охотиться на этих птиц.
Итак, медведь и волк уносят скотину, заяц и медведь портят посевы, а лиса травит мышей и ворует птицу, дефицит которой бывает редко. То есть мы видим, что чем далее в глубь веков, тем меньше значения имело птицеводство для крестьян, и тем положительнее роль лисы в фольклоре. Может быть именно поэтому К достался Лисе, то есть был принесен в жертву. Возможно, сказка «Колобок», как егорьевская песня, гораздо древнее ныне известных егорьевских песен, так как в них велика роль скотоводства, а в сказке домашнего скота нет.
Праздник весны справлялся на всех стадиях развития общества, начиная с эпохи собирательства. Похоже, сказка о Колобке отражает стадию охоты и раннего земледелия. Но этому этапу общественного развития совершенно не соответствует антропоморфный Ярило (Георгий) хотя он и покровитель зверей. Ей соответствует скорее « скотий бог» Велес. Возможно, слово «ярило» было сначала эпитетом этого бога в весеннюю пору. А превращение эпитетов в отдельных богов явление общеизвестное.
Итак, приурочение сказки «Колобок» к периоду 12 — 23 апреля остаётся в силе, но при этом её в полном смысле нельзя назвать егорьевской, она древнее, скорее это весенняя песня Велесу.
«Ныне известно, что многие древние религии использовали и используют в своей практике т. н. календарное чтение своих канонических текстов».«…в определённый день солнечного года нужно было прочитать (произнести в слух) соответствующий отрывок из текста и «объёмно» представить описанный в нём сюжет». Этим достигался «…МИР ГАРМОНИИ ЧЕЛОВЕКА С ФИЗИКОЙ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ, ФИЗИКОЙ КОСМОСА»[19].
[1] Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1994. С. 10 и далее;
[2] Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1995. Т. II. С. 138;
[3] там же;
[4] Ковалев В.М. Указ. Соч. М., 1998. С. 45;
[5] Даль В. Там же;
[6] там же;
[7] Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. С. 232.
[8] «Воложане… кусочки такого хлеба раздают нищим» — Максимов, там же;
[9] Обрядовая поэзия. Кн. I. Календарный фольклор. С. 271;
[10] Даль В. Пословицы русского народа. Т. 2. С. 334 и далее;
[11] Топоров В.Н., Иванов В.В. Исследования в области славянских древностей. М., 1974. С. 184;
[12] Яра – Весна. См. Фасмер. Этимологический словарь. Т. 4. С. 559;
[13] Рыбаков Б.А. Указ. Соч. С. 514;
[14] Даль. Там же Т. 2. С. 224.
[15] Пропп В.В. Поэтика фольклора. М., 1998. С. 225;
[16] Обрядовая поэзия. Там же. С. 272 ;
[17] ПОЛYТРОПОN. К 70-летию Владимира Николаевича Топорова. М., 1998. С. 183;
[18] Терещенко А. Быт русского народа. 1848.
[19] Воронов И. А. «Слово о полку Игореве» — древнерусская методика обучения ратному делу. В сборнике «Песни братчины». СПб. 1998. С.125, 126.
