Как масленица помогает «сформировать в себе славянина».
В субботу, 26 марта, язычники отмечали масленицу-комоедицу. На праздник проводов зимы в деревню Валищево Московской области приехали больше 600 почитателей Перуна, Ярилы и Сварога. Среди них как участники «Битвы экстрасенсов», так и фанаты группы «Коловрат». За обрядами и беседами со жрецами наблюдали авторы «Заповедника».
Парковка у Славянского кремля забита джипами задолго до начала праздника. Поток людей в русских народных костюмах регулируется дружинниками в кожаных штанах, потягивающими коктейли из жестяных банок.
Чтобы посмотреть, как «светлые боги возвращаются в явь, а души предков прилетают на птичьих крылах», посетители должны купить билет у женщины в длинном платье, которую зовут Ульяна. Для взрослых проход стоит 500 рублей, «отрокам и чадам до 14 лет» – скидка.
Славянский кремль – это несколько деревянных построек с мельницей и небольшим храмом. Люди собираются в центре усадьбы на поляне. Почти все они в нарядах: мужчины – в основном в косоворотках, женщины – в павлопосадских платках, дети – в льняных рубахах. Некоторые одеты в патриотичные майки и толстовки «Я русич, и я проснулся», «Вера – предки – Русь», BELOYAR (имя древнерусского князя – прим. ред.). В толпе есть дамы на каблуках и в песцовых шубах в пол, молодые люди в джинсовой или спортивной одежде, которой они придали славянского колорита: украсили деревянными ободками, поясами, оберегами.
Все стоят вокруг костра и смотрят на деревянного идола. Кажется, что сейчас начнётся репетиция фольклорного ансамбля.
– По искону всё да по русскому, по преданию да по славянскому, како предки наши верили, како нам верить заповедали! – начинает обряд жрец Родобор, поднимая бубен выше головы.
– Смерть не страшна, страшно отчаяние, – обращаясь к небу, говорит жрец Кресень. И продолжает с пафосом греческих трагиков. – О, великая владычица душ умерших, непоколебимо владычество твоё. Все мы дети твои, равно как и других богов. Прими, матушка, поклоны наши! Гой, черномати!
– Гой! – вторит толпа.
Они тянут руки вверх, но все делают это по-разному. Одни точь-в-точь повторяют за жрецом, другие направляют руку с прямой ладонью под углом, подобно нацистскому приветствию.
– Давай, молись. Чего не молишься-то? Вдруг поможет? Похудеешь наконец! – активно советует своей спутнице бородатый русич в галифе.
По кругу проходит блондинка в меховой жилетке и посыпает всех гречкой.
– Обращаюсь к вам, комом стоящим. Сожмите руки свои в кулаки, сложите на груди. Тем самым крест для Мары на себе яви! – читает заклинание Родобор. – Это будет и оберегом, и почитанием…
Стоять в плотном кругу язычников нелегко – ноги тонут в жидкой коричневой грязи, она затекает в ботинки. Жрецы к обряду подготовлены – на них резиновые сапоги, унты. Хотя и среди публики встречаются те, кто надел галоши поверх валенок.
Пятилетний мальчик возится в глине, перекидывает комки грязи с ноги на ногу.
– Мама, а у Сварога какое отчество?
– У Сварога нет отчества.
– А жрыцы? Кто такие жрыцы? – спрашивает он.
– Помалкивай, Ярослав!
В круг выходят ещё три женщины, каждая из которых держит на подносе с рушником по половине пирога. Погрев сдобу у огня, женщины несут её толпе – люди по очереди кладут сверху ладони. По правилам обряда, позже пироги должны быть съедены.
– Перва искорка на небо пошла – от неё родился Даждьбогов свет. Втора искорка с неба пошла на землю – стала Молоньей-Перуницею. Третья искорка пошла к нам на двор, что стал светел Сварожич огонь. Огню Сварожичу – слава! Батюшка ты, Ярогонь! Жги, пали!!! Силу-силушки! Живу-живушки! Не остынь! Не покинь! Слава-а-а-а-а!!! Слава!!! – связки жреца на пределе и толпа ревёт вместе с ним.
Родобор стучит в бубен, его помощница звонит в колокольчик. Слышно, как где-то в толпе раздаётся рингтон Nokia, – все смотрят в ту сторону с неодобрением, как в театре. Обряд, между тем, продолжается.
Фотографировать запретили всем, кроме специально нанятого человека. Более того, в толпе действует самоцензура. Как только какой-нибудь Ярополк пытается сделать селфи на фоне капища, товарищи тут же на него цыкают. Правда, оказалось, что современные технологии русичам все же не чужды: во время обряда над головами жрецов то и дело пролетает массивный дрон, помогая призывать богов.
Заиграли волынки – время пить сбитень и танцевать. Толпа встаёт ближе к костру, уплотняется. Жрец разливает напиток из пластиковой бутылки «Дикси» в братину. Вспомнить славянское божество должен каждый, кто хочет испить.
– Слава Перуну! – выкрикивает молодой мужчина, на груди которого висит ребёнок в розовом комбинезоне.
– Други, сейчас будем Мару отвоёвывать, – говорит жрец, показывая на чучело. – Мужи, где вы?!
Язычники делятся на две группы – на тех, кто защищает чучело, и тех, кто пытается его отобрать. Действие как в игре «Цепи кованные». Среди участников не только дети, но и мощные бородатые мужчины. Разбегаясь, одна группа расталкивает других, добираясь до Мары.
Победившие забирают чучело Масленицы, одетое в жёлтую юбку и нарядную рубаху, ставят её лицом к жрецам на брёвна, облитые бензином.
– Други, давайте теперь подальше отойдём от огня. Безопасность превыше всего, – говорит дружинник в вязаном шлеме-шишаке.
Рядом переговариваются двое других.
– Слышь, опричник, а чего у тебя за татуха на левой руке?
– Ну, не знаю. Просто, – слегка смущается тот.
– Может, это символ какой-то?
– Ну, может. На левой руке – к сердцу типа. А вообще рулишь когда, руку в окно высунешь – и глаз радуется!
В центр выходит длинноволосая женщина в бобровом полушубке. Она смотрит на чучело Масленицы с презрением и, размахивая руками, приговаривает: «Кайся, Мара, колотись, Мара. Иновой житью, неистовой прытью. Кайся, Мара, колотись, Мара!»
Чучело загорается почти в тишине, под хлюпанье грязи и жужжание пролетающего дрона. Масленица дымит и падает на землю под крики «Гори, гори ясно».
– Эх, Мара, Марочка, жаль тебя, – говорит мужчина покачивая головой.
– Что ты там говоришь? – с неодобрением спрашивает женщина, которую он держит под руку.
– Мару жаль, хорошая же она.
Чучело догорает, на костре лежит скукоженное жертвенное яблоко и уцелевший кусок ткани. Теперь язычники идут в храм к деревянным идолам. Здесь им поклоняются, молятся, можно совершить омовение священным огнём.
Но большим спросом пользуется ярмарка. Некоторые и приезжают только ради неё. Язычникам предлагают волшебные амулеты, священные булавки, сахарные скрабы из натуральных компонентов, квас живого брожения и сосуды, структурирующие воду.
– Не проходите мимо, купите камушек магический. Его можно вот так на веревочку повесить и смотреть, куда качнется веревочка. Он на вопросы отвечает. Настраиваешь его на себя и работаешь, – советует женщина в красном сарафане и кроссовках New Balance.
– А сколько стоит камушек? – разглядываем продолговатые кусочки розового кварца и уральских самоцветов.
– Маленькие – по 700 рублей, а большие – по тыще.
– Извините, а те, что по тыще, получается, как-то точнее отвечают на вопросы?
– Ну, понимаете, у них просто энергетика мощнее.
Можно купить зуб медведя, эротический календарь верегинь, патриотическую литературу о советских героях, сборники текстов «Наследие славяно-арийских народов». Среди продавцов не только почитатели древних культов, но и казак в военной шинели, который предлагает землякам приобрести кожаные нагайки.
Рядом с ведуньями торгует гончар-славянин.
– Вы вот возьмите крыночку-то. Чувствуете? Берешь ее в руки и понимаешь, что ты – русский человек! Не то что там «Икея» какая-нибудь. Глина – она ведь все понимает. Она информацию хранит о роде, там, о всех, кто из нее ел-пил.
На ярмарке покупают пояса-обереги ясновидящая Дарья Миронова и Владимир Тишко из рекламы «Тайд или кипячение». Сейчас пара активно ведет трансляции в «Перископе» (прим. ред. – приложение для онлайн-транслирования).
– Братюнь, борода тебе не надоела? Ни сморкнуться, ни поесть. Я вот сегодня вахту тут отстою, а потом всё, кастрирую бороду, – разговаривают двое мужчин в рубахах навыпуск.
– Тяжело, кончено, но без бороды тут никак. А ты вообще давно в нашей теме?
– Да нет, я только начал формировать в себе славянина.
На глиняном поле остался только Родобор. Он подходит к деревянному идолу, берёт его подмышку и уносит, приговаривая: «Вот опять кто-то нарекаться хотел, да не пришёл» (прим. ред. – пройти обряд наречения славянским именем).
Глядя на удаляющегося жреца, седой мужчина в промокших кедах подмечает: «Как всегда в России, всё заканчивается тем, что людей собирают в толпу и отправляют месить грязь. И самое интересное, что нам это нравится».
