Доброслав — это славянское имя ведущего языческого идеолога Добровольского Алексея Александровича, внёсшего неоценимый вклад в возрождение исконно славянского мировоззрения.
Добровольский Алексей Александрович родился 13.10.1938 в Москве, в семье служащих. Отец — Добровольский Александр Иванович, родом из запорожских казаков, умер, когда сыну было 12 лет. Мать — урождённая Салова Наталья Васильевна.
В 1956 году окончил вечернюю школу-десятилетку и, работая грузчиком в типографии "Московской Правды", подал заявление о выходе из ВЛКСМ в знак протеста "против поношения имени И.В. Сталина"; был исключён из комсомола. Под влиянием восстания в Венгрии, создал в начале 1957 из числа своих друзей Русскую Национально-Социалистическую Партию. В мае 1958 все её члены были арестованы. В августе 1958 Доброслав был осуждён на 3 года, другие 5 членов РНСП прошли по делу как свидетели. Освободился в 1961 году. С целью самообразования работал в букинистическом магазине, в отделах философско-историческом и естественно-научном. В 1962 женился. В 1963 познакомился с членом НТС Евдокимовым Борисом Дмитриевичем и вошёл в созданную им подпольную группу. В мае 1964 все участники группы были арестованы. Доброслав симулировал психическое заболевание и был направлен в спецпсихбольницу (г. Ленинград), откуда освободился в августе 1965. В 1966 вступил в НТС и продолжил борьбу с "коммунистическим режимом", за что ещё несколько раз арестовывался органами КГБ и МВД, провёл много лет в тюрьмах, лагерях, ссылках и высылках. В 1966 поступил на библиографический факультет МГИКа, но не закончил его в связи с очередным арестом. В 1968 умирают его мать и бабушка. На деньги, вырученные от продажи старинной семейной мебели и прадедовских икон, Доброслав в 1969 покупает целую библиотеку и погружается в эзотерический мир Елены Петровны Блаватской и загадок древнейшей истории. Язычество, как обожание Природы, Доброслав исповедовал с детства, однако углубился в изучение родной веры лишь в начале 70-х. Одновременно знакомится с парапсихологией, историей ведовства, исследует необычайные возможности человеческого организма, проводит сорокодневное голодание. В 1986 покидает Москву и поселяется в зелёном городке Пущино, где разрабатывает свою систему целительства посредством вдыхания цветочных ароматов. В 1988 в самиздате выходит его работа "Арома-Йога", в 1989 — "Стрелы Ярилы". В 1989 принимает (самопосвящением) имя Доброслав, проводит многолюдные языческие праздники, при содействии Константина Смирнова-Осташвили выступает с лекциями. В 1990, следуя своим убеждениям, вместе с взрослыми сыновьями Родоставом и Вятичем поселяется в заброшенной лесной деревушке Весенево в Шабалинском районе Кировской области, где ведёт натуральное хозяйство: Родостав заводит пасеку, а Вятич делает на заказ ковши, братины, гусли. 24 июня 1990 проводит праздник Купалы-Солнцеворота, на который съезжается более ста язычников. Первой из иностранных журналистов его посещает Carey Goldberg (см. её статью в Los-Angeles Times, Saturday, November, 28, 1992).
Корреспондент: Доброслав, Вы много лет провели в ГУЛАГе. Сколько и за что?
Доброслав: В общей сложности в заключении я провёл 13 лет. Впервые попал на Лубянку в 1958 году по 58-й статье за создание молодёжной националистической организации. Мне тогда было 19 лет. Ничуть об этом не жалею, ибо в лагерях я получил суровую закалку. В дальнейшем я вступил в НТС (Народно-Трудовой Союз), действовал и опять сидел в спецлагерях до тех пор, пока не убедился в том, что после войны НТС выродился в прислужника ЦРУ. А ожидовевшая Америка была и остаётся злейшим врагом Славян и Русской Державы. Поняв это, я прекратил подпольную борьбу и, не видя выхода, углубился в изучение истории религий. На это ушло 20 лет, но помогло мне вернуться к своим корням — к бесхитростному и в то же время глубочайшему дохристианскому мировоззрению наших великих Пращуров.
Корр.: Говорят, что Вы были дружны с Якуниным, Буковским, генералом Григоренко и другими диссидентами.
Доброслав: Я за свои убеждения сидел ещё тогда, когда слово "диссидент" не употреблялось. И мой "политический капитал" побольше, чем у Сергея Ковалёва; только я не пишу мемуары и не лезу в депутаты. Кстати, 90% диссидентов были либо жидами, либо полукровками, презиравшими всё русское. Якунин был в 1963 году крёстным отцом моего старшего сына; я в то время по недомыслию увлекался так называемым "русским" православием. С Буковским мы боролись рука об руку, и хотя в итоге оказались по разные стороны баррикад, я остался высокого мнения о его бойцовских качествах. С Григоренко я сидел в Лефортово в одной камере с 1964 года. Однажды мы хлебали баланду и, как обычно, спорили. Когда он одобрил убийство царской семьи, я спросил: "А дети?". Григоренко ответил: "Я бы их тоже расстрелял". Тут я выплеснул горячую баланду прямо ему в харю. Добавки мне не дали...
Корр.: Что Вы можете сказать о Солженицыне?
Доброслав: В своей работе "Великославие Русского Национализма" я назвал его Лукой Талмудищевым. По-моему, этим всё сказано.
Корр.: Вы написали много серьёзных и интересных работ. Кого Вы считаете своим учителем?
Доброслав: Мой Учитель — РУССКИЙ ЛЕС. Только на лоне РОДНОЙ ПРИРОДЫ пробуждается в душе родовая память Предков, и человека посещает вдохновение. Шесть лет назад я уехал из Москвы и поселился в заброшенной деревушке среди Шабалинских лесов Вятского края. Места тут заповедные. Рядом курган древних вятичей. Приезжайте к нам на Купалу: медведи и лешие здесь смирные, они уважают славящих Ярилу.
Корр.: Отшельничество Вас не тяготит? Трудности с хозяйством?
Доброслав: Язычество (хотя это слово не наше) — это прежде всего волшебство, только не путайте с современным колдовством. Природа не дура: если я внушаю людям не губить, не рвать цветы, а исцеляться их запахом, то и Мать-Земля даёт мне здоровье, силы и радость бытия. А что касается хозяйства, то Духи по большому счёту всё предусматривают сами.
Корр.: Последний вопрос. Вы сами можете назвать себя волхвом?
Доброслав: Звание Волхва даётся подвижнику самой ПРИРОДОЙ, а не людьми.
Корр.: Слава Яриле!
Доброслав: СЛАВА ЯРИЛЕ!
