Отделение этнографии Императорского Русского географического общества возникло одновременно с появлением самого Общества — в 1845 году. Заслуга Отделения заключается в сохранении богатейшего материала о культуре и истории народов России. В свой 175-летний юбилей Этнографическая комиссия, наследница Отделения, продолжает объединять людей и сохранять традиции. К предстоящему съезду РГО об итогах последних пяти лет мы поговорили с председателем Комиссии, научным руководителем Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук Валерием Тишковым.
— Валерий Александрович, расскажите, пожалуйста, когда восстановили Этнографическую комиссию РГО и кто в неё входит?
— Этнографическую комиссию восстановили весной 2011 года. За это время в ней сложился сильный состав учёных-этнологов. Среди них также есть краеведы, культурологи, фольклористы. Одно из свидетельств высокого уровня членов комиссии — это получение за последние пять лет тремя её членами Государственных премий Российской Федерации в области науки. Академик Наумкин получил премию за исследования истории культуры народов арабского Востока, а член-корреспондент Головнев — за исследование истории культуры народов российской Арктики.
Академик Валерий Тишков. Фото: пресс-служба РГО
— До революции Этнографическая комиссия изучала малые коренные народы, традиции и быт многочисленных народностей. Сейчас, вроде бы, всё про всех известно. Чем вы занимаетесь?
— Приоритетных направлений деятельности нет. У нас вся Россия в поле зрения. Иногда есть интерес и за пределами нашей страны, особенно если речь идёт о диаспорах, о так называемом Русском мире — русскоязычных зарубежных соотечественниках. Возможности комиссии достаточно скромные. Мы получаем ежегодно два-три гранта в рамках грантовой поддержки РГО. Но в целом отношение со стороны Общества и Попечительского Совета к нам доброжелательное. Мы были одними из активных участников Фестиваля РГО, в основу которого легло знакомство с культурами народов России, — их одеждой, жилищами, ремёслами, духовными традициями.
Страницы издания "Записки Императорского Русского географического общества по отделению этнографии"
— Когда Общество только создали, практически все экспедиции были этнографическими: собирали костюмы, фольклор, создавали карты. А что изучают современные этнографы?
— Ранние академические экспедиции отличались комплексностью, этнография воспринималась как часть географии: собирались в равной степени сведения и о фауне, и о флоре, и о населении. Не было понятия "этнограф", а было понятие "антрополог".
Сейчас не найти такого места, где бы проживало сообщество, неизученное и неописанное. Совсем непознанных мест фактически на земном шаре не существует. Но антропологи-этнологи продолжают возвращаться к изучению разных человеческих сообществ, в том числе и чтобы сравнить данные своих исследований с результатами, которые были получены 100, 50 или 30 лет назад. Современная "антропология и этнология" (именно так называется ныне самостоятельное направление подготовки в вузах страны) занимается не только сбором исчезающих артефактов и экзотических традиций и нравов. Она занимается также изучением социально-культурных трансформаций, в том числе культурных новаций и культурно-сложных сообществ. Сегодняшняя новация — завтрашняя традиция. Так что мы динамично подходим к понятию "культура". Например, культурные антропологи часто смотрят на то, как старые обычаи, практики, устои сочетаются с современной жизнью.
Группа туземцев оазиса Нии. Фотографический снимок Тибетской экспедиции М.В.Певцова 1889–1890 годов. Из фондов Научного архива РГО
Многие этнографические экспедиции идут через академические организации. Есть гранты Российского фонда фундаментальных исследований, институты планируют полевые исследования, есть индивидуальные исследователи: фольклористы и лингвисты, изучающие языки, которые находятся под угрозой исчезновения.
— Кстати, про языки: то, что они исчезают, это трагедия или норма? Стоит ли их спасать?
— Лет 15 назад ЮНЕСКО создала энциклопедию исчезающих языков, в которой предсказала, что пройдёт полвека и от 5-7 тысяч языков останется малая часть, а остальные — вымрут. Жизнь говорит, что языки удивительным образом сохраняются, даже если носителей остаётся всего несколько сотен: вспомните исследователей конца XIX века, которые писали, что пройдёт 10-20 лет и языка кетов, эвенков и чукчей не останется…
Будущие оленеводы посёлка Тухард на прогулке. Фото: Андрей Кийко
Важны политика государства и общества, роль науки, а также поведение самих носителей языка. В 1980-е годы я посещал гавайские общины. Тогда никто на гавайском языке не говорил, а спустя 20 лет приехал — население говорит на гавайском, учебники появились. Есть такое понятие "ревитализация" — возрождение языка за счёт усилий лингвистов, фольклористов, этнографов. К тому же, среди молодого поколения есть интерес к малым родным языкам. Это очень позитивная тенденция. Современная наука считает, что родных языков может быть ни один, а два, т.е. речь идёт о полностью двуязычных людях. Так, очень многие представители народов Поволжья ещё в XIX веке перешли на русский язык, для них он в той же степени родной, что и язык их национальности. Дети, родившиеся в смешанных браках, свободно говорят на двух языках. Например, представители северокавказских народов, которые замечательно говорят и по-карачаевски, и по-чеченски, и по-русски. Двуязычие становится очень распространённым.
— А насколько важна в сохранении языков роль государства?
— Очень важна. За весь ХХ век на территории бывшего Советского Союза благодаря политике государства, усилиям носителей языка, отношению общества и науки не исчез ни один язык, кроме одного из вариантов эскимосского языка жителей ликвидированного посёлка Сиреники.
Буддийский ритуал. Фото: Артём Маркин
Проблемой языков малых народов надо заниматься. Если не способствовать сохранению языка, передачи его новому поколению, он может исчезнуть. Но в то же время надо признать право на свободный "языковой переход" — право человека на добровольную языковую ассимиляцию, на выбор языка-кормильца, более "обещающего" языка с точки зрения жизненных возможностей.
— Как считаете, РГО делает достаточно для сохранения культур малых народов? Может быть, надо по-другому подойти к этой проблеме: издавать аудиокниги, создавать программы на разных языках и выпускать их на федеральных каналах?
— Интерес к этнокультурной мозаике нашей страны возрастает, в том числе благодаря усилиям РГО. Проводятся фестивали, общероссийский этнографический диктант, наряду с географическим диктантом. Недавно под моей редакцией вышло учебное пособие для начальной школы "Дорогой дружбы", которое рассказывает младшим школьникам о многообразии традиций народов. Последние наши исследования показывают, что сегодня есть большой интерес к этнокухне, этномоде, вообще, "этно" поднимается с низового уровня на общенациональный, страновой, и даже глобальный. Трудно представить успех сербского режиссёра Кустурицы без использования цыганского, балканского этнографического компонента. И в российском кинематографе, и в литературе "этно" включается очень мощно. Неверно относить "этно" к низшему уровню культуры. Без этнического компонента не было бы и значительной части современной музыки, начиная с джаза. Посмотрите на поп-культуру: если бы исполнители на Евровидении не включали этнокомпонент, то не было бы такого интереса и успеха. Глобальная, страновая и этническая культуры находятся сегодня во взаимно обогащающем диалоге.
Сойотка из кочевья Унышин-Сардык на олене. Отпечаток с диапозитива. Экспедиция М. П. Фабрициуса в Саянский край. 1899 г. Из фондов Научного архива РГО
Можно быть довольным, как в стране развивается интерес к этнокультурному многообразию. Но не в меньшей степени нужно заботиться о сохранении российской идентичности, осознании, что мы — один российский народ и общего среди россиян не меньше, а больше, чем различий. Единство и многообразие — формула, по которой мы стараемся жить и в науке, и общественной нашей жизни.
— На Ваш взгляд, какую роль играет фольклор в современном обществе?
— Сейчас много фольклорных фестивалей, я иногда с опаской отношусь к ним. Они не всегда устраивают и представителей самих народов: всё хотят свести к экзотике, чтобы развивать экономически ориентированный этнотуризм (наподобие бушменов в Африке). Этнокоммерциализация низводит носителей культуры до уровня живых экспонатов, и я к этому отношусь с настороженностью. Я с равным уважением отношусь к современной жизни, современным новациям и к этнографической старине.
Алхалалалай — древний обрядовый ительменский календарный праздник. Камчатка. Фото: Сергей Краснощеков
— Как филолог не могу не спросить: в советское время во всех магазинах продавали сказки народов СССР, на которых мы росли. Сейчас ничего подобного нет. Может быть, необходимы новые книги сказок?
— В регионах — Дагестане, Татарстане, Бурятии, Якутии и на Чукотке — довольно много таких книг, просто до магазинов по стране они не всегда доходят. Может, вы и правы, и нужно создать виртуальную библиотеку, сделать единый портал силами нашей комиссии и РГО. Собрать то, что уже есть, тем более современные методы оцифровки это позволяют. Вполне можно сделать этнобиблиотеку, ей бы пользовались тысячи людей. То же самое можно сделать с видео: смотрите, как возрос интерес к виртуальному туризму на фоне пандемии. У нас немало сделано документальных зарисовок, примеров выдающегося этнографического, антропологического кино. Я за то, чтобы наша комиссия и РГО в целом стали центром, который собрал бы всё богатство.
Портрет чеченца. Фото: Абдуллах Берсаев
Знаю, что Пьер Броше, создатель этнографичеких фильмов и передач, путешественник и энтузиаст, будет снимать фильмы о народах России. Собирается снять около десятка фильмов. И всё же первичная цель — собрать, распространить и сделать доступным.
— Представьте, что вашей комиссии будут давать неограниченное количество средств на проекты, которые можно реализовать с помощью РГО?
— Я против (смеётся). За гранты нужно отвечать. Но если бы удалось увеличить число грантов в 3-4 раза, то мы бы больше поддерживали фольклорные исследования, исследования языков, этнотуризм, издательскую деятельность, выпуск этнографических фильмов.
Кок-бору, регби на конях. Республика Алтай (Горный Алтай). Фото: Александр Пермяков
— Какими Вы видите следующие 5 лет работы вашей комиссии в рамках РГО? Какие бы векторы обозначили?
- В 2021 году состоится XIV конгресс антропологов и этнологов в Томске. Мы планируем там заседание комиссии, и будем обсуждать перспективы нашей работы. Надо посмотреть, что можно сделать по части архивов: у нас много ценных документов и уникальных материалов картографических, эпистолярных, и современных форм визуализации и трансляции культурного и этнографического материала, помимо книг. Но книгу я бы тоже не списывал. Книга остаётся важнейшей формой фиксации культуры, её трансляции и изучения. Всё же без книг нам не обойтись.
— Какие книги, из числа недавно выпущенных, наиболее значительные?
— Производителем фундаментальной академической литературы по этнографии народов России являются академические институты, в том числе Институт этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая. Институт издал 35 томов серии "Народы и культуры". Сейчас мы завершаем эту серию — скоро должны выйти тома по народам Сибири и Дальнего Востока, об адыгах (черкесах), ногайцах и казахах. Думаем над тем, чтобы все эти книги разместить в интернете.
Рыцарь по наследству. Республика Северная Осетия. Фото: Владимир Аносов
Есть и другие замечательные книги, посвящённые народам и отдельным формам культуры, например, православным традициям. Изданы фундаментальные труды в российских республиках: в Казани, Уфе, Элисте, Петрозаводске, Якутске, Улан-Удэ. Очень богатые издания выпускают музеи: Кунсткамера, Российский этнографический музей. Литературы много. Посмотрите энциклопедию "Народы и религии мира", позже издали "Атлас религий и культур России". Есть энциклопедия "Народы России" под моей редакцией. Эти справочные издания доступны и в интернете.
— Если говорить о современном обществе, на что Вы как председатель Этнографической комиссии РГО обращаете внимание?
— В российском интернете этноматериала гораздо больше, чем мы предполагаем. Низовая инициатива интересна. Возможно, нужны конкурсы. Есть этнографический диктант, Фестиваль РГО, но можно и ещё что-то сделать, особенно на региональном уровне. Сегодня интересны направления народных видов спорта, этнической кухни и моды, есть крупные праздники, вроде сабантуя или якутского праздника Ысыах, на которые съезжаются представители других народов из разных регионов. Такие вещи я поддерживаю, особенно на Северном Кавказе, где этнический "изоляционизм" больше чувствуется, чем, скажем, в Поволжье и Сибири. Кросс-этнические мероприятия и проекты позволяют сделать границы между республиканскими образованиями, а значит, и между народами, более проницаемыми.
Сельский сабантуй. Республика Татарстан. Фото: Кочкин Владимир
— Молодёжи понятно, чем занимается метеоролог, геолог, картограф. Но вот этнограф… Достаточно ли специалистов, которые перенимают Ваш опыт?
— Преподавание и подготовка профессиональных этнографов — это проблема: в ряде вузов закрылись кафедры этнологии. Для нашей страны профессиональных антропологов и этнологов мало, нужно в 5-10 раз больше. У нас есть профильные кафедры в РГГУ, МГУ, СПбГУ, ещё в 5-7 университетах. А вот, к примеру, в Дагестане нет кафедры этнологии в университете, а Дагестан — это уникальное средоточие разных народов и языков. Так можно утратить традицию российской и советской этнографии.
Северный Кавказ, абазинки, 1890-1914 гг. Фотография Ф. Ордела. Из фондов Научного архива РГО
Интерес нужно стимулировать, поднимать престиж. Есть страны, в которых в штаты посольств обязательно включается антрополог-этнолог: дипломаты меняются каждые 3-5 лет, только успевает узнать народ той или иной страны и уезжает, а профессиональный учёный знает страну, какие народы живут, на каких языках говорят, какие религии исповедуют. В посольствах США во многих странах есть такие специалисты. Кроме того, это бизнес: в крупных корпорациях и международных деловых организациях, например, во Всемирном банке, есть антропологи, которые изучают культурно ориентированные аспекты бизнеса и хозяйственной активности. Нельзя крупной корпорации приезжать в тундру, тайгу или амазонскую сельву осваивать ресурсы и не иметь представления о том, кто там живёт. Проложили дорогу, перекрыли плотиной реку, сделали водохранилище — надо понимать, какой ущерб нанесен тем, кто там веками жил, пас оленей или же что-то добывал в тропических лесах. Современные международные бизнесы довольно строго ориентированы на учёт культурных особенностей.
Каюр со своей собачьей упряжкой. Восточное побережье Чукотки, село Инчоун. Фото: Андрей Шапран
Этнографическая комиссия РГО с большим трудом пробивает закон об этнологической экспертизе, но на федеральном уровне он так и не принят — аборигенам нельзя получать компенсации за нанесённый им ущерб, соучаствовать в освоении ресурсов, иметь от этого некоторые дивиденды. Я путешествовал по канадской Арктике во время освоения нефтегазовых ресурсов в районе реки Маккензи и моря Бофорта. Помню, как всё было продумано, и какие споры возникали с местными жителями вплоть до судебных исков из-за протечки или других экологических нарушений. У нас в Норильске выпустили 30 тысяч тонн нефти в тундру, ни одного иска со стороны аборигена нет, потому что нет законных правовых основ. И при добыче ресурсов, и при развитии любой промышленности должен быть учёт культурных особенностей. Профессиональные антропологи и этнографы, чьими услугами обычно пользуются общины, крайне нужны нашей стране. У нас же это не развито в должной мере, но на ошибках учатся, я надеюсь.
— Как РГО поощряет специалистов в области этнографии?
— По инициативе Комиссии РГО восстановлена Золотая медаль имени Н.Н. Миклухо-Маклая. Кандидатуры, которых мы выдвигали и которые были приняты, очень ярко прозвучали: Майкл Хоппэл (Венгрия), специалист по шаманизму, Ула Йохансен (Германия), "бабушка немецкой этнологии", Даниил Тумаркин (Россия), специалист по Океании, Сергей Арутюнов (Россия), исследователь народов Арктики, Японии, Индии.
Рисунок Н.Н.Миклухо-Маклая из архива РГО
Комиссия поддерживает выпуск серии этнографических альбомов, которые вводят в оборот, открывают неизвестные до этого фото- и видеоматериалы. Последний альбом — огромный архив академика Дмитрия Анучина. Перед этим были ещё три издания. Это очень важно с просветительской точки зрения.
Вообще, задача комиссии — просветительская. Мы пропагандируем знания о стране, о многообразии российского народа. Поддерживаем производство фильмов по этнографии. С нашей поддержкой вышли замечательные фильмы "Книга тундры" и "Книга моря" Алексея Вахрушева, фильм Ивана Головнева об Арсеньеве.
Постер фильма Алексея Вахрушева "Книга моря"
Я очень доволен деятельностью нашей комиссии, но хотелось бы, чтобы было больше ярких, запоминающихся событий.
