Тема фантастического романа В.В.Головачева, казалось бы, стандартна. Одиночка бросает Вызов системе криминального беспредела, царящего в стране. Однако автор "СМЕРШ-2" повернул эту тему к читателю новой, неожиданной гранью: ввел в действие рельефные "фигуры таинственности" грозных носителей инфернальных сил, сеющих зло и ненависть.
Герой романа Матвей Соболев, профессионал русского стиля рукопашного боя, офицер военной контрразведки, ганфайтер, Вынужден сражаться не только с врагами держаВы и бандитами всех уровней, но и с Монархом Тьмы — нечеловеком из иной реальности Земли. Матвей Соболев и его друг Василий Балуев стали в кругу читателей "PC" самыми популярными литературными героями года. В романе "Перехватчик", второй книге из цикла "Запрещенная реальность", читатель вновь встречается с полюбившимися героями, а также с возрожденным "Чистилищем", замахнувшимся на ликвидацию коррумпированных чиновников, вплоть до Высших государственных лиц и киллер-центров. И снова герой романа Матвей Соболев, бывший контрразведчик, попадает между молотом "Чистилища" и наковальней спецслужб и мафии, пытаясь действовать по справедливости, отстаивая свою честь и жизнь друзей. После Выхода в свет романа "Перехватчик" страсти поклонников творчества Василия Головачева достигли апогея. Редакция разыскала писателя и пригласила в гости с просьбой ответить на вопросы читателей "PC".
Встреча наша началась с вопроса Василия Головачева: почему именно "PC" проявил неуемную активность в его поисках, руководимых интересом ажиотажного свойства к его личности и творческой биографии. Меня же этот вопрос поверг в легкое недоумение: и для редакции и для читателей "PC" само собой разумеется, что положительные герои произведений Василия Головачева — и есть читатели и авторы нашего журнала (Матвей Соболев, конечно же, фигура фантастическая, но вот Василий Балуев, наш парень — это точно!). И, в общем, я солидарна с читателями "PC", утверждающими, что фантастики в романах "СМЕРШ-2" и "Перехватчик" — ровно половина. Это ясно для тех, кто знаком с миром боеВых искусств во всех его проявлениях. (Впрочем, вполне допустимо, что кому-то искренне правдиВые байки бойцов кажутся чистейшим Вымыслом). — Я бы не назвал свои книги фантастикой, — продолжил разговор Василий Васильевич, Выслушав мои объяснения по поводу пристального внимания постоянных читателей "PC" к его творчеству. — Скорее, это эзотерические произведения. Границы условности в романах размыты. Я хотел показать даже не романтизм профессии перехватчика-ганфайтера, одинокого охотника, а достаточно положительного героя, мастера боеВых искусств. Реальные поединки скоротечны и незрелищны. Очень сложно поставить такие драки для кинофильма, но можно доходчиво описать эпизоды сражений. Для тех, кто понимает природу движения и знаком с миром боеВых искусств, по описанию приемов складывается реалистическая картина боя.
О.Гаранина.: Василий Васильевич, Вы хорошо разбираетесь в различных направлениях боеВых искусств. Удивительно точно описываете многих мастеров. Алексея Алексеевича Кадочникова, как патриарха русбоя — в романе "Посланник", Сергея Евгеньевича Моисеева, председателя общественного объединения "Достоинство", президента Ассоциации боеВых искусств России, — в романе "Перехватчик". Какая школа боеВых искусств ближе вам? Чем Вы занимаетесь?
В.Головачев.: Я занимаюсь вопросами информации. Не боеВыми искусствами, а информацией о них. Как бывший спортсмен, я понимаю движение и могу описать бой. С Алексеем КадочникоВым и Сергеем МоисееВым, как и со многими другими прототипами мастеров боеВых искусств, появляющимися на страницах моих романов, я не знаком лично. Наверное, дело в пересечении наших информационных полей...
О.Г.: Почему Вы решили сделать положительным героем реального бойца? Считаете ли Вы, что стремление к гармонии и совершенству невозможно без занятий боеВыми искусствами?
В.Г.: Возможно. В романе "Посланник" главный герой — мастер танца. Акробатика, гимнастика требуют гораздо большей культуры движения, чем любой вид борьбы. Боец, какой бы дан не имел, никогда хорошо танцевать не будет. Но танцор, умеющий двигаться, группироваться и прочее, сможет прийти к борьбе. Вот я и показал это на судьбе Никиты Сухова, главного героя романа "Посланник": танцор Вышел на путь воина, но не наоборот...
О.Г.: Всем известно, что издревле на Руси базовая бойцовская техника формировалась посредством танца. В частности, поэтому можно утверждать, что боеВые искусства — неотделимая часть традиционной народной культуры. Василий Васильевич, Вы отличный знаток боеВых искусств Востока (отчетливо прослеживается во всех ваших произведениях особое уважение к ниндзюцу). Отчего же Вы сделали ваших центральных героев мастерами русбоя?
В.Г.: Уверять не могу, это мое чисто информативное мнение: традиционных видов борьбы типа каратэ или джиу-джитсу, как в Японии или в Китае, на Руси не было. Существовали глубоко законспирированные, кланоВые виды, переходящие из поколения в поколение. Можно найти отголоски существования на Руси сильнейших бойцов и эффективных приемов ведения боя. Меня заинтересовала сеча "Радогора". В ней каждое движение меча — защита и нападение одновременно. В ниндзюцу есть понятие, обозначающее блок + удар. Вот и на Руси было нечто подобное, существуют и упоминания об этом. В романе "Посланник" не было необходимости подробно описывать технику "Радогоры". Я лишь вскользь показал, что герой владеет ею. Исследование сечи — очень интересная тема. Для того чтобы заниматься фехтованием на мечах, требуется не только большая сила, но и колоссальная координация. При достижении вершины мастерства сечи к человеку, владеющему мечом, невозможно приблизиться — везде сталь.
Но это не моя задача — разыскивать и восстанавливать секреты техники сечи. Я — писатель и должен убедительно описать эпизоды боя. Для этого достаточно обладать информацией и понимать движение.
О.Г.: Вы обмолвились, что у русских боеВых искусств не было традиционных корней, таких, как в Китае или Японии. Но, противореча себе, говорите, что встречались с отголосками древних русских систем боя. Так что же Вы имеете в виду, называя своих героев-ганфайтеров барсами — мастерами русбоя?
В.Г.: Позволил себе пофантазировать. Русбой сейчас еще только возрождается. Информацию о традиционных системах русских стилей я слышал лишь вскользь. Мне неизвестны древние названия приемов. Приходилось их Выдумывать, впрочем, как и само название "русбой".
Я знаю, что подобный удар может быть, "кочерга", например, когда рука человека, стоящего лицом к лицу с противником, проходя по круговой траектории, бьет его в затылок.
Русбой сейчас едва становится на ноги. Стройная добротная система может сложиться лет через триста. Сегодня нужно поискать исторические корни. На мой взгляд, русбой должен впитать в себя все лучшее из того, что существует. Нужен мастер, который не просто соберет информацию, но и Выстроит ее в систему. Сейчас такой системы нет. Нет и методики обучения. Есть сильные мастера боя, такие, как Алексей Кадочников. Но это отдельные очаги. Когда они сольются вместе, сформируется система. И вот тогда, лет через триста, мы с вами встретимся и поговорим о том, каков он — русский стиль.
О.Г.: Является ли сделанное вами в романе "Перехватчик" предположение о существовании первородной системы боя только вашей фантастической гипотезой или вам приходилось слышать о ее реальном существовании?
В.Г.: Это вымысел. Хочется верить, что так оно и есть.
О.Г.: Одно из качеств ваших героев, помогающих им побеждать в схватках, — работа на сверхскоростях. Достижимо ли это в реальной жизни?
В.Г.: Для достижения восприятия движения на сверхскоростях требуется ускорение не только психических, но и обменных процессов в организме человека. Встречаются люди, у которых скорость реакции Выше. Я был знаком с таким человеком. Так что в романе я давал почти реальные описания боев на сверхскоростях.
О.Г.: Достижение вашими героями сверхкачеств происходит через запредельную психическую нагрузку, должно быть, это разрушительно действует на человеческий организм?
В.Г.: Доводить свой организм до такого состояния очень опасно. "Красный коридор", наверное, именно о нем Вы спрашиваете, это стрессовая ситуация, когда мобилизующая сила организма тратится так, что человек стареет моментально. Это не мой термин, а спортивно-медицинский. Но был знаком я с этим явлением в своей спортивной жизни не понаслышке.
О.Г.: Вы часто описываете всевозможные варианты пси-контактов своих героев. Это тоже из жизни или придумано?
В.Г.: Это полужизнь. Думал, что пофантазировал на эту тему. Оказалось — ничего подобного.
О.Г.: У ваших героев были прототипы или это собирательные образы?
В.Г.: Прототипов не было. Тем не менее они достаточно реальны.
О.Г.: Неужели и ганфайтер Василий Балуев — плод вашего творческого воображения?
В.Г.: Вася Балуев — это я. В мае Выйдет третий роман из цикла "Запрещенная реальность" — "Разборки третьего уровня". И он там — главное действующее лицо. Матвей Соболев появляется лишь эпизодически.
О.Г.: Сейчас среди фантастов весьма популярна тема тайного участия в делах человечества представителей иных цивилизаций. Вы же пишете о земной "запрещенной реальности". Чем это Вызвано?
В.Г.: Пришельцы из космоса всем надоели. Мне интересны Выходы на ноВые идеи, варианты разума, не родственного человеческому. С существами из параллельных миров тяжелее найти точки соприкосновения. Тем интереснее развитие событий. К чему придет человечество, находящееся в тупике? Что из нас может Вылупиться? Может, мы благополучно Вымрем, как Вымирали прежние земные цивилизации...
О.Г.: В ваших предшествующих произведениях события разворачивались в грядущих веках. Почему Вы решили вернуться в наше время?
В.Г.: Очевидно, каждый писатель работает не для будущих читателей, а для нынешних.
О.Г.: Возможно ли возникновение в реальных условиях организации вроде "Чистилища" или "Стопкрима"?
В.Г.: В наших условиях ответ террором снизу на беспредел коррумпированной власти? Нет, не думаю, что это возможно.
О.Г.: В романе "Перехватчик" Вы описали реально существующее общественное движение "Достоинство". Насколько близко Вы знакомы с этой организацией?
В.Г.: Знаком по публикациям в прессе. Цель их симпатична. Они объявили свою программу, показавшуюся мне интересной. Складывается образ Сергея Моисеева как человека, отстаивающего свои идеалы. Человек без идеалов — не человек.
