Что такое язычество в наше время? Чем оно отличается от язычества, которое существовало тысячу, две, три тысячи лет назад? Недавно мы вспоминали день Крещения Руси, светлый праздник для нас и траурный день для наших соотечественников-неоязычников. Язычники нас обвиняют во вполне предсказуемых вещах, которые порой выдуманы, преувеличены, а иногда являются правдой. Ибо нет людей без греха, так и мы, христиане, допускаем ошибки... Но мне недавно стало очень интересно, что такое язычество, захотелось поподробнее проникнуть в данную тему. Давайте поразмыслим об этом вместе.
В представлении современного православного христианина язычники – это такие чудики, которые бегают вокруг столба, поклоняются бревну, тельцу, жареной рыбе, медведю, то есть зверю или зверям. IQ у них обязательно ниже среднего, что сто лет назад, что сегодня. Они очень жестокие: убивают всех – от поросят до пенсионерки из соседнего подъезда, приносят их в жертву своим вымышленным богам. В жару вместо воды пьют кровь телят, и обязательно всем этим посрамляют Бога Истинного.
Все это, конечно, интересно, но есть один нюанс: все эти наши маркеры рисуют очень своеобразную картину. Получается, что эти люди весьма недалеки своим умом, и, наверное, они больше похожи на зверей, чем на людей. Но тогда откуда у нас такое богатство античного мира, откуда такие великолепные памятники архитектуры, построенные язычниками, откуда такое изобилие гениальности человеческой мысли в медицине, искусстве, инженерной и физической науках, и вообще во всех сферах деятельности? Выходит, наши предки, которые поклонялись Солнцу, всё-таки не дураки, которые поклоняются деревянному столбу, и думают, что он живой и всемогущий.
Язычество сидит в истории человечества очень глубоко, и оно, так сказать, более тонко, нежели мы об этом думаем. На мой субъективный взгляд, язычество представляет собой психологически удобное состояние мышления человека по отношению к тем явлениям, которые окружают или притесняют его. Давайте для удобства возьмем какой-нибудь простой пример: некто идет по лесу, охотится на зверя, спотыкается о камень, и в этот момент, допустим, медведь, на которого идет охота, прыгает в сторону человека и промахивается из-за того, что тот споткнулся и упал. Зверь проскочил и не вернулся, а охотник встает и думает: «Если б не этот камень, то я бы погиб. Я же не ожидал, что мишка тут сидел, а не вот там вот в кустах, куда я шел, притаившись. Возьму я этот камень с собой, потому что он не простой, а счастливый; он будет моим талисманом». Мужчина приносит камень домой и потом, когда ему предстоят важные дела, берет его с собой, потому что с ним ему спокойней, теплее. Примерно такие же чувства испытывает студент, когда идет на экзамен с любимой ручкой, которой пишет контрольные на отличные результаты.
Этим примером я хотел показать, как появляется идол у человека. В более просторном масштабе человечества идолы получают резонанс побольше, чем ручка у студента. Но здесь я хотел бы обратить ваше внимание на корень язычества: рассмотрите этого мужчину с камнем через лупу, что мы видим? В чем, по мнению этого спасшегося из-за случайности с камнем человека, заключается особенный успех любого дела? В том, что у него рядом на переговорах с вождем соседнего племени, на поле боя или при разговоре с торговцем рядом камень – залог безопасности, механизм обеспечения успеха.
И именно этот механизм порождает отношение к сверхъестественному: человек берет камень, приносит жертву, совершает обрядовые действия. Он говорит: «Дай мне, что я хочу, бог. Я тебе приношу мясо ягненка, поэтому хочу получить прибыль на базаре. Я принес тебе кусок сала после охоты в лесу, а ты принеси мне добычу в будущем». На мой взгляд, это некий трамплин, делающий божество в сознании человека не могущим отказать при точном соблюдении ритуала.
При таком подходе личные взаимоотношения человека и Бога не возможны, бог в сознании людей – это орудие для достижения земных благ, это мертвое суеверие. И, может быть, я не прав, но разве кто-то из язычников может по-настоящему сказать, что он, допустим, любит Перуна? Обряды и жертвы начинают играть магическое действие: не нужно чего-то внутреннего, главное – внешнее. На мой взгляд, именно такое мертвое понимание поклонения богу порождает мертвых идолов, и уже вокруг этих истуканов начинают порождаться разные подобные суеверия. При этом отрицается подлинное представление о мире и добре, все превращается в поверхностное чувственное.
Но давайте подумаем, кто из нас сегодня может сказать, что все, что мы перечислили, ему чуждо? Каждый из нас на какую-то часть, но все-таки язычник. Даже те фарисеи, которые гнушались и брезговали серафинитянами, вывели собственное язычество, за которое Спаситель их и обличал. И сегодня неоязычество – это еще одна попытка, может, не самая удачная, возродить то, что было раньше. И мы не можем им это запретить – пускай попробуют ребята, это их свободный выбор. Бог ведь больше всего ценит свободу человека, и самое приятное для Бога – это когда человек своим свободным решением впускает или пытается впустить в свою жизнь Бога.
Главным же инструментом для борьбы с язычеством, я считаю, является уже второе воцерковление Руси. Христос в данной Им молитве взял языческие (природные) потребности человека и освятил их в свете Божества. Как мы знаем, читая «Отче наш», попросить хлеба у Бога – не грех, но это надо делать с надеждой на Господа и без лукавости в своем сердце. И избавление от скорбей – это не малодушие, этого можно и нужно просить в молитве, понимая, что Бог живой и Он может не ответить ожидаемым нами образом, если на то будет Его желание.
Бога нельзя неким ритуалом заставить подписать для нас вечный абонемент на счастье. Ему не требуются наши жертвы тучные, но Ему нужно наше сердце, чистое и надеющееся на Него. Все это говорится и в молитве «Отче наш», и в других молитвах.
В мире не было создано Богом ничего плохого – зло в нас, и то когда в нас нет добра, и даже идол – это не только каменное или деревянное изделие, сколько психологическая проекция на что-либо. Поэтому не надо бить камни – не они плохие, это люди вообразили, что вещи, а не Живой Бог, могут чем-нибудь им помочь. И самым верным крушением идолов будет живой диалог православных христиан с неоязычниками, ведь у христиан есть хотя бы частица живого общения с Живым Богом, и мы должны передать эту частицу в сердца наших соотечественников – тогда они сами отойдут от своих идолов. И это будет лучшим крещением Руси.
Но пока у нас в храмах иной раз идолопоклонства больше, чем у язычников. Начнем с самих себя, именно в этом случае актуальны слова Серафима Саровского: «Спасайся сам, и вокруг тебя спасутся тысячи», потому что тысячам ты своей жизнью расскажешь о Живом Боге и о том, как Он спасает.
