Как шаманы общаются с духами.
Известный в Казани астролог Лариса Усманова – доктор социологических наук (Япония), сотрудник Института истории АН РТ и доцент РГГУ – объехала много стран. Но самые яркие впечатления нашла этим летом в России. Её очередная экспедиция «В поисках последних шаманов» в режиме онлайн велась на нашем сайте protatarstan.ru. Сегодня Лариса в гостях у «Татарстана», и мы с любопытством узнаём закулисные подробности её путешествия по Алтаю.
– Лариса Рафаэлевна, как выбираете место для отдыха?
– Я не выбираю, я иду по своему жизненному пути, ставлю себе какие‑то задачи, задаю себе вопросы, и жизнь мне говорит, что ты найдёшь на это ответ где‑то там… Например, на Алтае. Направление указывается. Так меня позвали в эту экспедицию.
– На какие вопросы вы нашли ответы у шаманов?
– Мне было интересно посмотреть, как шаманы общаются с духами. Ведь шаман – это посредник между людьми и духами. В христианстве или в исламе люди могут общаться с богом не только через имама или священника, но и напрямую, а здесь – нет. По работам многих этнографов понятно, что шамана сами духи выбирают.
– Не очень понятно, зачем это нужно человеку, у которого вот тут под боком есть и ислам, и христианство, где без посредников можно общаться с Богом. Зачем ехать за тридевять земель к язычникам?
– Интересно же! Шаманы напрямую общаются с запредельным, передают пожелания и ответы передают. Кто у нас в обществе так владеет подобными способностями? Экстрасенсы, гадалки какие-нибудь. Но я им не верю. А шаманы – это, оказывается, простые, вполне земные люди, которые помогают другим общаться с миром духов. И мне было интересно просто узнать, как они пришли к этому. И проверить, на самом ли деле они обладают такими способностями или нет. Мы же Фомы неверующие, нам всё нужно проверить, во всём убедиться…
– Перенять эти способности не хотели?
– Это невозможно. Шаманом не может стать кто угодно. Его выбирают духи. Вряд ли они захотят выбрать в шаманы незнакомую татарскую женщину с берегов Волги. Ты можешь посмотреть только, как шаман входит в контакт. Если ты участвуешь в ритуале, то можно увидеть, как он общается с духом. Как человек, занимающийся трансперсональной психологией, я вижу, какие методы он использует при этом. Например, бубен – инструмент борьбы и работы. Нам кажется, что он просто колотит по бубну колотушкой. Ан нет! Он их приглашает и потом разгоняет – это тоже важно. То есть бубен – как меч для борьбы, например, со злыми духами. Самое интересное, что мы тоже увлекаемся, проникаем в ту атмосферу. Особенно в горах это хорошо чувствуется, потому что земля там активная и горные духи ярко себя проявляют.
Потом, шаманы интересные вещи говорят: дети с 7 до 9 вечера не должны находиться на улице, потому что в это время духи ищут заблудшие души и могут забрать ребёнка. В горах есть тропы, по которым эти духи ходят, и не надо людям по этим тропам ходить, потому что таким образом можешь попасть в запредельный мир. И даже если вы вернулись назад, вам всё равно будет хотеться туда вернуться…
– Похоже на страшилки, которые нам в детстве, в лагере перед сном, рассказывали особо продвинутые в этих вопросах пионеры… И сразу возникает вопрос: а у нас нет, что ли, таких духов? В Азнакаевском районе, например, на горе Чатыр-Тау?
– Вполне возможно, я думаю, если у нас была языческая культура, то шаманизм был и у тюрков в давние времена. Это уж потом религия пришла, ислам. До этого явно какое‑то язычество было…
– Понятно. Какие самые яркие впечатления от встречи с шаманами?
– Ну, во-первых, в жизни они обычные люди. Ходят на работу. У них семьи, дети. Ведут обычную жизнь. Но несут некую социальную функцию посредничества между духами и обществом. Это там нормально воспринимается, не как страшилки из пионерского лагеря. Например, один шаман является руководителем службы занятости Улаганского района – Тойдонов Леонид Ильич. У нас такое невозможно представить. Мы считаем, что шаманы – это пережитки, суеверие и т.д. А там это встроено в систему жизни. Даже люди при власти доверяют этим вещам. И народ не мыслит жизни своей без шаманов. Там не шутят с такими вещами. Потому что чревато. Вот в марте этого года произошёл случай: вертолёт упал в Телецкое озеро. В вертолёте погибли пятеро. Среди них один из бывших руководителей какого-то подразделения Алтайской Республики. Ушёл с поста, был под следствием… Стал бизнесменом и, как алтайцы говорят, захотел заполучить это Телецкое озеро в собственность, построить там курортную зону. Ну и получил озеро в собственность. То есть само озеро себя отстояло.
– Жестоко. Но справедливо.
– Таких историй – масса. Москвичи периодически пытаются чем‑то там завладеть, что‑то построить, во что‑то деньги вложить для извлечения прибыли. Алтайцам это не нравится, но они спокойны – Алтай сам себя защитит, говорят.
Говорят, что здесь такая земля, которую нельзя вот так прийти и поэксплуатировать в корыстных целях, она не позволит. Если ты не уважаешь её, ты получишь за это.
– А туристы не получают за это? Ведь они могут и мусор за собой не убрать, и вести себя не очень прилично? К ним как духи относятся?
– Нет, мы никаких безобразий не встречали. Возможно, туристы сейчас другие. В любом случае мы для себя сделали вывод, что надо быть осторожными в этом плане. Не гневить духов.
Самый сильный шаман по имени Слава Челтуев нам рассказывал… В прошлом году он ездил в Америку, на Гавайи, на Конгресс Земли, представлял алтайский шаманизм. А приглашали его из‑за этой известной истории с принцессой Укок. Слышали?
– Что-то, где-то, как-то…
– Понятно. Археологи в конце 90‑х годов раскопали один курган и нашли мумию 25-летней женщины. По её одежде определили, что это яркий представитель народа, который тогда жил. И назвали принцессой Укок. Мумию вывезли в Новосибирск на генетическую экспертизу, а затем на Алтае произошло очень сильное землетрясение. А тут ещё начались неурожаи, какие‑то лавины начали с гор сходить и т.д. Алтайцы начали требовать вернуть мумию обратно. Обратились к руководству. В общем, мумию привезли обратно, положили в горно-алтайской столице в музей. Выделили ей специальную комнату-склеп на цокольном этаже, как бы имитация захоронения. И всех шаманов пригласили для участия в церемонии. То есть на государственном уровне было принято решение провести ритуал.
– А почему принцессу обратно не захоронили? В том же кургане, раз такое дело?
– Шаманы говорят, что мы, мол, не знаем, по какому обряду её хоронили. Вдруг неправильным обрядом принесём вред нашему народу, природе. Лучше оставить всё как есть. Вот такое мышление у них удивительное.
– Какую‑то пользу из этого путешествия удалось извлечь?
– Я со всеми шаманами лично разговаривала, спрашивала про себя, про свои дела. Естественно, мне было интересно, не фейковые ли эти шаманы, может, просто зарабатывают на туристах. А потом поняла, что опасно зарабатывать на этом. Кстати, один шаман сказал, что у него есть ученик из Набережных Челнов, приезжает к нему учиться. Я, конечно, не знаю, насколько он татарин, может, он всё‑таки алтаец наполовину, потому что ты не можешь стать учеником шамана, если у тебя нет зова к этому. И потому что идти по шаманскому пути опасно, даже можно погибнуть, общаясь с духом.
– Сколько же этих духов всего?
– Шаманы делят мир на три части. То есть: нижний мир, человеческий мир и верхний мир. Нижний мир – это злые духи, которые связаны со смертью, а верхний мир – это продвижение вперёд, помощь. Сам шаман – посредник между этими мирами. Люди приходят к ним с разными вопросами, связанными со здоровьем, с карьерой, с пропажей родных, они помогают. Они проводят ритуалы на улучшение ситуации… Как их назвать? Магами или шарлатанами? Но они не маги и не шарлатаны, они обычные люди, вписанные в сообщество и помогающие другим. Шаманы, одним словом.
– Чему научило вас это шаманское лето?
– Во-первых, мы поняли, что с природой надо вести себя тихо, культурно, не мешать ей своим шумным присутствием. Когда мы слишком много галдели, фотографировались с какими-то поросятами в деревне, запугав их чуть ли не до смерти, нарушая покой алтайской природы, с нами случались странные и часто неприятные вещи: одна девушка чуть не сломала позвоночник, банкомат в городе зажевал карточку, водитель отказался нас везти обратно, дочка руководителя нашей группы отравилась в Москве… Нас будто выталкивало оттуда. Хотя мы вроде не пили, не сорили. Просто, что называется, дорвались до природы.
«Нужно бережно относиться к природе, люди это сейчас потеряли, – наставлял нас шаман Василий Иванович. – Вы идёте в лес или в горы, должно быть тихо, вы должны прислушаться. Уважать природу, доверять ей».
Как только мы это осознали, появилась радуга. Она сопровождала нас всё время путешествия. Хороший знак.
У меня лично ничего плохого не было, но на примере других убедилась, что сначала Алтай нас не принимал, а потом он нас принял.