Эта книга представляет интерес для исследователей новых религиозных движений, и в частности тех, кто сосредоточен на националистических и этнических формах язычества в Центральной и Восточной Европе. Славянская языческая мифология фрагментарна; во «Введении» отмечается, что сложные мифологические тексты доступны из Исландии, Ирландии и Финляндии, но славянские средневековые тексты написаны исключительно христианами, а тексты, написанные в девятнадцатом и двадцатом веках, были подделками, самой важной из которых была «Книга Велеса», опубликованная в 1957 году, которая остается популярной и предметом попыток установить ее подлинность. Юдит Калик и Александр Учитель в равной степени пренебрежительно относятся к усилиям «Мифологической школы» (стр. 2), которая «пыталась заполнить вакуум, который создало отсутствие подлинных языческих текстов, используя средневековые и ранние современные антиязыческие композиции, написанные славянскими священнослужителями, и мифологические мотивы (sic moti- s) в славянском фольклоре» (стр. 2-3). Они утверждают, что их исследование является новаторским и добьется успеха там, где другие потерпели неудачу, поскольку будут искать славянскую религию/мифологию в правильном, а не в «неправильном месте» (стр. 4).
Часть I, “Древние славяне”, определяет славянскую языковую семью как часть сатемской ветви индоевропейской языковой семьи, тесно связанную с балтийскими языками. Родина славян неизвестна: археологические данные о пражско-корчакской культуре не связаны с лингвистической культурой, а о славянах впервые упоминается в VI веке нашей эры в византийских текстах времен правления Юстиниана. Христианизация произошла в IX и X веках, главным образом по политическим причинам; авторы отмечают, что “только славянские полабские и поморские племена на территории нынешней Восточной Германии... яростно сопротивлялись христианизации, поскольку она ассоциировалась у них с иностранным вторжением” (стр. 16). Славянское язычество взято из текстов, начинающихся с рассказа Прокопия о войнах Юстиниана. Прокопий отмечает, что верховным богом южных славян является божество молнии/бури (часто отождествляемое с восточнославянским Перуном), и упоминает вилу, водяных нимф, подобных восточнославянским русалкам). Он упоминает других духов, вероятно, мужских духов воды (водяной, водник, воденяк), лесных духов (леший) и домашних духов (домовой), известных только из фольклора девятнадцатого века. Бонифаций Девонский, Титмар Мерзебургский и Ибн Фадлан подтверждают, что жертвоприношение вдов (у индоиранцев и индийцев была такая же практика), Геродот отмечал это у фракийцев, а Прокопий — у германских герулов. Ритуальное значение острова Хортица было описано императором Константином VII Багрянородным. Видукинд Корвейский и Лев Диакон также поделились своими знаниями.
Часть II, “Боги”, начинается с того факта, что в текстах сохранились имена богов только начиная с XI века. Кратко описан ряд соответствующих средневековых текстов, а в главе 5 акцент сделан на отдельных божествах, в первую очередь на Сварожиче, боге федерации лютичей, которого Бруно Кверфуртский сравнивает с демоном Велиалом, а Титмар идентифицирует как бога редариев, поддерживаемого Адамом Бременским и другими правителями. Гельмольд из Босау. Сварожич упоминается как в восточнославянском, так и в западнославянском контекстах, что уникально, хотя Калик и Учитель отмечают, что его имя может происходить от немецкого svart (черный) и на самом деле он может быть разновидностью христианского дьявола. Глава 6 посвящена Свентовиту, почитаемому на острове Виттов, расположенном на Поморском побережье Балтийского моря, который связан с островом Рюген, важным религиозным объектом. Саксон Грамматик упоминает культовую статую, напоминающую “существующую каменную статую, известную как "збручский идол", найденную в 1848 году на реке Збруч в Подолье (на Украине)” (стр. 55), которая может быть подделкой. На острове Рюген также почитались три бога – Ругевит, Поревит и Поренут (иногда отождествляемые с эстонским турупидом), принадлежащие к народу рани. Еще два божества Рюгена — Писамар и Черноглав, последнего из которых авторы снова связывают с христианским дьяволом. Гельмольд из Босау описывает религию своей родины, Вагрии (современный Гольштейн). Богу Прове поклонялись в священной роще, в то время как на Подаге был построен храм. Поморский бог Триглав (трехглавый) связан Каликом и Учителем с христианской Троицей, несмотря на подтвержденный триплизм в индоевропейских культурах. Есть также бог войны Геровит/Яровит и Припегала, возможный бог прибалтийских пруссов, и боги, которым поклонялся Владимир I до крещения Киева (две триады: Перун, Дажьбог и Стрибог, которые были славянскими, и Хорс, Симаргл и Мокошь, которые в древности были иранскими по происхождению). Наконец, есть Волос (Велес). В этом разделе делается вывод о том, что единого славянского пантеона не существовало, были только местные боги, и авторы приходят к выводу, что “из 22 подтвержденных славянских богов христианского происхождения (Чернобог, Свентовит, Ругевит, Поревит, Геровит, Черноглав, Триглав и Волос) шесть имели неславянские имена".: германский Сварожич, эстонский Тутупид, балтийский Припегала и иранские Хорс, Симаргл и Мокошь” (стр. 83). Они утверждают, что христианские святые были превращены в языческих богов (используя некоторые плохо обоснованные предположения о “вуду в Карибском бассейне, Луизиане и Бразилии” (стр. 84). Тонкие различия между вудуном, Кандомбле, Сантерией, Макумбой и другими афро-карибскими народами ускользают от Калика и Учителя, и они не знают, что вуду — это уничижительный колониалистский термин, который больше не используется в научном анализе.
В третьей части, “Герои”, напротив, отмечается, что легенды об основании носят панславянский характер; авторы цитируют "Хронику чехов" Косьмы Пражского (1119-1125), "Деяния князей поляков" двенадцатого века, "Хроники королей и князей Польши" Винцентия Кадлубека (1190-1208), описываются "Хроника Великой Польши", "Хроника Далимила" и "Анналы Яна Длугоша" (1414-1480), или Хроника знаменитого Королевства Польского. Начиная с главы 18, описываются одноименные герои и героини, а информация о религиозных и ритуальных практиках славянских народов почерпнута из национальных эпосов. Глава 23, “Реконструкция”, начинается с предположения, что “легенды о славянском основании, о которых сообщается в славянской национальной историографии, восходят к праславянскому тотемическому мифу” (стр. 127). Вкратце, это сказка, в которой говорится: “общий славянский праотец змей был убит своим сыном вороном, который, в свою очередь, был убит своим братом белым орлом. Последний был сослан за братоубийство, и власть перешла к их сестре лебеде” (стр. 129). Есть интересное приложение, посвященное “индоевропейской гиппомантии”, и еще одно, посвященное “Змею Горынычу”, славянскому дракону. В целом, книга вызывает разочарование, потому что авторы приложили все усилия, чтобы узнать что-то об индоевропейских культурных и религиозных традициях (древних и средневековых) и принять героические легенды об основании, продолжая при этом политкорректно описывать христианство как все, что известно из средневековья (язычество отсутствие текста не оставляет следов). Неудивительно, что христианские авторы считали языческих богов демоническими или их следует уподоблять библейским дьяволам. Однако удручает тот факт, что ученые XXI века считают это справедливым, несмотря на распространение постколониальных и деколонизирующих методологий (и ужасающую реальность того, как современные культуры коренных народов были низведены христианской Европой раннего нового времени и ее историческими отпрысками). Те, кто интересуется славянским язычеством, найдут эту книгу полезной главным образом как справочник по текстам, а интерпретационную основу сочтут второстепенной.
