Село Старое Суркино (Патраклă) Альметьевского района Татарстана — на особой заметке в чувашском мире. Здесь живут некрещеные "истинные" чуваши, предки которых в XVII веке прибыли сюда из-под Казани, спасаясь от гнета и насильственной христианизации. Их имена звучат по-чувашски мягко: Чикесь, Савдиряк, Саюк, Эрпике. Они убеждены, что их боги, принимая священные жертвы, спасают Патраклă от невзгод, ураганов и засух. 24 июня старосуркинцы провели очередное моление Учук с участием жителей и творческих коллективов всего Закамья.
Учук (уй чÿкĕ, "полевое моление") — моление об урожае, тепле и дожде с жертвоприношением и всеобщей трапезой, один из видов национального массового обряда. Обычно совершается в засушливое время у источников воды среди полей, оврагов, в лощинах и на пригорках. Сельский учук отличается от чÿклеме (большого моления всем ямахатом) — весеннего перед Мăнкун ("Великий день"), или Акатуем ("Свадьба сева"), или осеннего (после завершения всех полевых работ). Большие моления проводятся строго через определенные сроки — в три года в ямахате (в приходе), в девять лет — несколькими ямахатами в определенном регионе, и через 12-15 лет — общечувашское моление в любом из известных киреметей (священных мест) чувашского края. Запомнилось громадное общечувашское моление, проведенное в 1992 году в Ачаках при покровительстве знаменитого председателя колхоза Аркадия Айдака.
На больших чÿклеме для жертвоприношения духам земли и неба отбираются и отгуливаются особые животные (кони, быки, бараны белой масти), на сельских учуках обычно довольствуются одним бараном и петухом, ритуалы проводятся упрощенно, молитвы произносятся выборочно и менее торжественно. На любых молениях благословения, просьбы, молитвы произносятся от имени всех сельчан, всех жителей селений ямахата, а на всеобщем — от всего чувашского народа, и все они направлены на обеспечение общественного благополучия и сохранения природы, укрепление традиционных форм жизни и поддержание вселенской гармонии.
Патраклинский учук не вписывается в эти рамки. Он давно вышел за границы деревни, но районным не стал — здесь ямахатского объединения нет. По масштабу охватывает все Закамье, но в нем не участвуют мучавары (служители культа) из Ухинкеля, Клемтеля, Аксу, Шешкеля.
Официально старосуркинское мероприятие называется Открытый фестиваль чувашей Закамья Татарстана "Учук". В этом году он проводится в 11-й раз под эгидой Министерства культуры и Чувашской национально-культурной автономии Татарстана. В программу фестиваля вошли традиционное сельское моление "Учук" с угощением гостей и участников праздника жертвенной кашей; выступления хоровых и танцевальных ансамблей татарстанских, самарских, оренбургских чувашей и группы "Янра, юра" народного артиста Чувашии, популярного в диаспоре певца Вячеслава Христофорова; оригинальное театрализованное представление "Из истории деревни Патраклă" и многое другое.
***
Мы приехали в Старое Суркино, названное по имени основателя села Сĕрке, в половине пятого утра. Расположенное на реке Патрак под утренним солнцем село с горки смотрится картинно красиво. Кто бывал здесь раньше, отмечают, что деревня хорошеет год от года.
До начала моления оставалось более часа и мы решили проехаться по селу: у двери Дома культуры ознакомились с программой праздника, полюбовались обустроенным родником и, удивляясь "Запорожцу" на крыше сарая, завернули на старое кладбище. В этой деревне три кладбища — православное, мусульманское и известное всей округе чувашское. Такие по-настоящему чувашские кладбища поблизости есть еще в Клемтелях, Ильмелях и Ухинкелях. На старосуркинском кладбище посетили чувашские захоронения, где установлены культовые надмогильные памятники "юпа" (столбы) и нет ни одного креста.\
Чувашская народная культовая скульптура — одна из тысяч тайн, оставленных современному человеку "Земной цивилизацией". Каменные памятники в виде "человек-юпа" без рук и ног одновременно обозначают и конкретного человека, и предка, и бога, и модель мира со светилами и планетами. Эти памятники читаются без текста, по их виду можно узнать, кто похоронен — женщина или мужчина, долгой ли была жизнь. Юпа устанавливаются у изголовья строго по сторонам света (фигуры лицевой частью обращены на восток).
По древним представлениям, антропоморфные столбы обладают способностью благотворно воздействовать на людей, природу и окружающий мир.
Говорят, что для чувашей сооружение намогильного памятника означает сотворение Сюттĕнче (Вселенной). И старая часть под высокими деревьями, и новый участок Патраклинского мазара с гранитными надгробиями аккуратно убраны. Побродив между памятниками, мы отправились дальше.
* * *
На большом косогоре возле родника "Учук" уже вовсю шли приготовления к жертвоприношению и молению. Мужчины развесили в два ряда по ритуальным местам десять больших котлов, разложили дрова. Поклонившись богу огня, зажгли костры. Женщины покрыли скатертями столы, разлили по кувшинам домашнее пиво (сăра), высыпали в ведра гречневую и пшенную крупу для жертвенной каши. Чтобы удобно было работать, родниковая вода по трубе подведена ближе к кухонному участку.
По другую сторону от моста и пешеходной дороги киремети бьется сильный родник. К нему одетые в национальную одежду мужчины привели молодого крепкого быка.
Место для жертвоприношений выбрано укромное — тихая лужайка за молодыми деревьями. Кровоизлияние и свежевание животного проводится в узком кругу определенных для этого мужчин. Молодым женщинам и детям видеть процесс заклания животного не полагается. На этот раз журналистам и операторам (а их к этому времени прибыло не менее десяти) разрешили находиться поблизости.
Перед закалыванием быка три женщины-мучавара провели ритуал мольбы перед животным и богом. Погладили быка, полили чистой водой. Бык встрепенулся. Чуваши считают, что так "Всевышний принял подарок". Только после этого ножи, топор и пачку соли положили на адан (алтарный стол). Большую молитву (сурман) с просьбой о мире и добре для Старого Суркино, родного народа, страны и всей земли произнесла одна из самых опытных эптеров (старших мучаваров), глубоко уважаемая жительница села Галина Бикбова, учитель-эксперт по русскому языку и литературе и чувашской культуре, педагог с 45-летним стажем. После завершения ритуала — к ней с вопросами.
— Галина Тимербаевна, чувашам удалось сохранить традиционную веру до сих пор?
— Для нас наша религия вечно живая. Даже в советские времена наши бабушки каждый год скрытно проводили традиционные моления. Мы верим, что наш бог помогает и защищает нас. Вот, например, везде вокруг что-то случается: то ураган крыши сносит, то наводнение, то град идет, но у нас, слава Великому Торе, все нормально. Даже в соседней Васильевке однажды прошел ураган, все снесло, а у нас спокойно, мы живы-здоровы.
Всем говорим: когда мы придерживаемся порядков и заветов предков, наш Торă нас охраняет, мы не боимся погодных ненастий и житейских бед. Жаль, что в последние два-три года из молодежи многие стали отходить от общепринятых правил, стали креститься. Не грех, если девушка, выйдя замуж за русского, крестится и будет жить по чужим канонам. Грех, если мужчина в зрелом возрасте уходит в иную религию — в ислам или христианство.
— Чувашей до сих пор язычниками называют. Это правильно?
— Нет, конечно. Наша религия — не язычество. Это древнейшая дохристианская вера со всеми элементами подлинной религии, которая сохранилась в памяти и повседневной жизни народа, а христиане только переделали древние и прачувашские праздники под себя. У нас есть бог — Аслă Торă. Кроме него, свои божества имеются у реки, полей, леса, земли, и у каждого из них есть своя божественная семья. Наши боги, можно сказать, очеловеченные. Мы всех их поминаем.
— По вашему мнению, есть ли какое-то преимущество чувашской веры перед православием или исламом?
— Не вижу преимуществ нашей веры перед другими религиями, но, думаю, что она очень жизнетворна, человеколюбива. Если бы бог хотел, чтобы мы были христианами или мусульманами, нас бы родили в той вере. Если мы родились в чувашской вере, значит, богу было угодно, чтобы мы родились в ней и сохраняли ее до конца.
Уверена, что и христианские, и мусульманские заповеди исходят из старых традиционных верований, но в измененном виде. Суть чувашской веры заключается в том, что человек поклоняется природе, уважительно относится и к малым, и к старым и, в отличие от других религий, высоко ставит женщину-мать. В мире есть что-то или кто-то, который нас создал, а все остальное — это природа, которую люди должны беречь и жить в соответствии и согласии с ее законами.
— Откуда ваши предки появились в альметьевских краях?
— После Ивана Грозного, как вы знаете, нехристианские народы, вошедшие в российское государство, подверглись крещению всем гуртом, мечом и огнем. А чувашин Сĕрке со своими девятью сыновьями и дочерью Матрÿне ночью сбежал из-под крещения со всем скарбом в эти земли. Тогда здесь полностью был лес, никаких селений не было.
Мы знаем, помним и до сих пор благодарим своих предков, что они нашли нам такое хорошее место для жизни. Сĕрке поселился около родника, который и сегодня находится на главной улице нашего села. Он поднял дома для семей всех своих девяти сыновей. По моим подсчетам, это произошло примерно в 1670-х годах.
В XVIII веке в Патраклă приезжал православный священник из Васильевки, хотел построить здесь церковь, угрозами, уговорами и увещеваниями заставлял принять крещение. Но суркинцы его прогнали с позором и строить церковь не дали. А сейчас у нас есть крещеные. Они были и раньше, но их заселяли за рекой, отдельно. Это сейчас улица Заречная.
Мы живем с ними и со всеми мирно, хотя некоторые из христиан, бывает, настойчиво вставляют нам палки в колеса. Живут в Патраклă и мусульманские семьи. Чуваши — народ толерантный, принимаем всех — крестились они или не крестились, мусульмане или не мусульмане. Мы — все люди, а чувашская религия утверждает: все люди и все народы под Солнцем и Луной равны.
— Веру потерять не боитесь?
— Нас становится меньше (в Альметьевском районе пять чувашских деревень, из них две стали православными), но мы придерживаемся своей веры и никого к ней не принуждаем. Чтобы быть с нами, не надо совершать никаких специальных обрядов — просто поверить душой в справедливость нашего учения, соблюдать общенародные традиции и праздники.
Иногда думаю, что после нас эта вера вряд ли останется. Вообще все религии могут уйти. Искусственно их долго не продержишь. Я уже боюсь этого, потому что молодежь к духовной дисциплине не стремится, к природе и нравственности не тянется. Ее больше интересуют интернет и виртуальная реальность.
— Вы живете на татарстанской земле. Как татары к вам относятся?
— Нормально относятся! Взаимно всё. Я, например, сама по-татарски очень хорошо говорю. И власти Татарстана нас поддерживают, их представители часто бывают на нашем фестивале. В этом году глава Альметьевского муниципального района, глава города Альметьевска Айрат Хайруллин с подарком приехал. К тому же старосуркинцам "Татнефть" помогает, и "Альметьевнефть". Спасибо им.
— А бычка на какие деньги купили?
— Во-первых, сам народ собирает, кто сколько может. Некоторые дают деньгами, другие — продуктами. Это же традиционно. Во-вторых, нефтяники помогают. В-третьих, из Казани деньги пришли. Из Чувашии помощи практически нет, кроме как от Союза чувашских краеведов, который дарит нам новые книги. Вот теперь министром культуры Чувашии работает наш татарстанский чуваш Константин Яковлев. Мы с ним очень дружны. Неужели дружба не продолжится?
* * *
Пока мы беседовали с Галиной Тимербаевной, женщины разделали мясо быка на куски, промыли в родниковой воде, разложили по котлам. На ритуальном огне густой бульон закипает быстро. Здесь все делается степенно и очень чисто.
Подхожу к освободившемуся от дел старшему из мужчин, участнику жертвоприношения (кажется, его "должность" называется каламбаш). Им оказался Юрий Ильдуков — депутат Совета Старосуркинского сельского поселения.
— Юрий Симухович, не страшно было закалывать быка?
— Нет, не страшно. Мы делаем то, что делали у нас испокон веков. Так делали наши предки, так делаем мы. Если посмотреть на этот обряд не с религиозной стороны, а с социальной, то Учук способствует тому, чтобы народ был единым, сплоченным, благоразумным. Коллективное моление — отдушина для людей среди невзгод, волнений, сомнений. Общение с богом и природой (через умных и благородных мучаваров, эптеров и эльменей) ведет к гармонии.
К нашему разговору присоединился коллега — молодой старосуркинский депутат Андрей Сергиванов, инженер, выпускник Казанского государственного технического университета имени А.Н. Туполева:
— Российское государство толерантное, терпимое ко всем национальностям — это на глобальном уровне. А в нашей деревне, на локальном уровне, тоже бок о бок живут разные национальности. Ежегодно мы собираемся вместе на фестивале, встречаемся с дальними гостями и друзьями, представителями разных культур.
Конечно, если сравнить с первыми фестивалями, то в одиннадцатом Учуке больше официальности, стали приезжать официальные лица. Но это даже к лучшему, потому что означает, что нас, некрещеных чувашей, услышали, хотят больше узнать о нашей культуре. Вижу в этом толчок для дальнейшего социально-экономического развития села. Раз гости к нам приезжают — значит, дороги нужно строить, инфраструктуру развивать.
У нас перспективное село — нет ни одного заброшенного дома. Наоборот, люди строятся, на своих машинах ездят в город. Молодежь не уезжает, остается на родине. Я сам из Нижнекамска переехал в Альметьевск, женился и обосновался в Старом Суркино.
Открывая ритуальную трапезу для многосотенной массы участников праздника, мучавары перед публикой торжественно произнесли благословения, а у священного дуба принесли дар земле и воде. Каша доварилась и тут потекли вереницы людей перед всеми десятью котлами на священной горе.
Среди гостей фестиваля было много приезжих чувашей — и крещеных, и не крещеных. У бизнесмена Сергея Малышева, председателя Бугульминского представительства ЧНКА в РТ, заметили на груди крестик:
— Да, я православный, но ведь раньше мои предки тоже молились Çÿлти Торă (Верхнему богу), пока их насильно не крестили. В Старое Суркино я приезжаю, чтобы отдать дань моим славным предкам. Приезжаю сюда, чтобы прикоснуться к традиционной культуре родного народа, которая раньше нам была недоступна. Теперь во мне вполне гармонично сочетается этнорелигиозность и православность. Дискомфорта из-за этого не чувствую.
— Вы часто бываете на фестивале "Учук". Нынешний праздник чем-нибудь отличается от предыдущих?
— Обычно во время Учук чувашские земледельцы у бога просят дождя, но сегодня старосуркинские бабушки молили о солнечных днях и хорошем урожае, потому что в этом году дожди и так уже надоели. Я специально к бабушкам подошел, спросил — они так объяснили.
— Вам не кажется современный Учук искусственным? Нужно ли его проводить впредь?
— Такие праздники и моления во все времена проводили. Раз они дошли до наших дней, почему они должны исчезнуть в будущем? Сейчас подобные мероприятия — плановые для Министерства культуры Татарстана. Татары целенаправленно поддерживают чувашей — ведь мы тюркские народы, спаянные единой судьбой, граждане единой страны.
Учук обязательно надо проводить, чтобы молодые поколения знали, как жили и как должны жить чуваши. Это не театрализованное шоу: бабушкам, которые произносили молитву, уже лет восемьдесят — какое может быть шоу? Они живут этим, искренне, от всей души общаются с богом, природой, народом. Живут праведно.
***
Учук в Патраклă — сохраненный осколок древней чувашской веры. В Чувашии с проведением старинных обрядов пока не складывается. В прошлом году жители причебоксарской деревни Малый Сундырь организовали народный праздник "Всечувашский Симек" с ритуальным зажиганием очищающего огня, опахиванием девушками городища "железной чертой" ("хĕр аки"), с поклонением воде, земле и огню с чтением молитв и сурманов, установкой родовых столбов вокруг Асǎну Юпи (Столба памяти предков), как тут же полетели жалобы в Министерство культуры Чувашии от представителей Русской православной церкви с обвинением в язычестве и идолопоклонстве. В этом году малосундырцы на своем празднике "Хравути поххи", кроме как на открытие историко-краеведческих музеев и большой хоровод, ни на что не решились. Как рассказали местные, запрет заранее спустили сверху через местного батюшку.
