Вниманию наших читателей предлагается подборка зафиксированных в этнографии славянских представлений о функциях Огня. Не всегда в этих свидетельствах Огонь явно выступает в качестве божества, чаще — как стихия. Но согласно языческому мировоззрению стихиями управляют боги и духи…
Огонь очищает (в том числе — от болезней и вредоносного колдовства).
«(…) оставленные после захода солнца пеленки и белье, прежде чем надеть на ребенка, проносили над О. (болг.) или пропускали через них горящий уголек, чтобы «очистить» их (родоп.). Если в дом к роженице приходил гость, он должен был прежде всего подойти к очагу и прикоснуться к О. и лишь затем здороваться с матерью и брать на руки ребенка (родоп.)». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 516]
«Как огонь очищает и все пожирает, так бы и эта водица всю болезнь съела да покарала». [Завьялова М.В. Семантическое поле «огонь» в русских и литовских заговорах.]
«С помощью О. лечили многие болезни. У сербов при ожоге держали больного над О., трижды произнося: «Огонь к огню, мясо к мясу». (…) В Болгарии часто прибегали к сжиганию круга из пакли вокруг больного. Если разболеется роженица, вокруг нее выкладывали три круга из хлопка, которые затем поочередно поджигали, а женщина переходила из одного круга в другой. Сходным образом (накладывая на больное место красную ткань и сжигая на ней колечки из ваты) лечили отеки, болезни головы, глаз, ушей, зубную боль, детскую диарею и паралич, а также болезни, причиняемые самодивами (червен вятър, уграма). (…) У бойков считалось, что в канун Рождества О. приобретает особую целительную силу: перед больным ставили зажженную свечу, и он должен был трижды приблизить раскрытые ладони сначала к О., а потом к себе, чтобы «очиститься» от болезни». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 518]
«Чтобы остановить падеж скота, прогоняли стадо через костер, зажженный от «живого О.». Иногда скот прогоняли между двумя кострам и или разводили костры на разных концах деревни, чтобы оградить ее от болезни. Так же поступали и для прекращения эпидемии тифа или других болезней: вытирали «живой О.» и через разведенный небольшой костер переходили все здоровые, а затем переносили и больных». [Славянская мифология (энциклопедический словарь). М.: Эллис Лак, 1995. Стр. 285]
«Говорится в бане на угли. Батюшко ты, царь огонь, всемя ты царями царь, всеми ты огнями огонь, будь ты кроток, будь ты милостив; как ты жарок и пылок, как ты жгёшь и палишь в чистом поле травы и муравы, чашши и трушшобы, у сырого дуба подземельныя коренья, семьдесять семь кореньев, семьдесять семь оторослей, такоже я молюся и корюся тебе-ка, батюшко, царь огонь, жги и спали с раба Божия (имя рек) всяки скорби и болезни, уроки и призоры, страхи и переполохи (…)». [Майков Л. Н. Великорусские заклинания. — С.-Петербург, 1869. Стр. 98]
«в печь, в огонь бросаю болезнь свой. Уходи, огонь, в огонь. Забери, огонь, огонь». [Завьялова М.В. Семантическое поле «огонь» в русских и литовских заговорах.]
««Залом-залом, взвейся под огнем, рассыпься пеплом по земле, не делай вреда никому! Огонь очищает, болезнь прогоняет» — так говорил он в поле и притом обыкновенно поднимал руки кверху, держа ладони обращенными к огню, который наказывал приготовить к его приходу». [Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. — С.-Петербург, ТОО “Полисет”, 1994. Источник: http://www.booksite.ru]
Огонь оберегает от различных опасностей (в том числе — от злых духов).
«У юж. славян О. горел в доме до 40-го дня после рождения ребенка, чтобы предохранить мать и новорожденного от злых демонов (нави, лехуси, ерменки)». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 516]
«Если приходилось переселяться в заброшенный дом или ночевать в нем, следовало зажечь О. и дать ему разгореться, чтобы отпугнуть злых духов (болг. родоп.)». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 517]
«И есть зеленой огонь в море, всем огням царь, жжет и палит отпадшую нечистую силу дияволов, еретиков и колдунов и всех людей; так бы их от моего стада скота жгло и палило». [Майков Л. Н. Великорусские заклинания. — С.-Петербург, 1869. Стр. 116]
«С помощью О. оберегали скот, заблудившийся в лесу: чтобы хищники не повредили скоту, разогревали на О. цепь, разводили О. перед домом (серб.)». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 517]
«В Болгарии во время весенних праздников (1 марта, Сорок мучеников, Благовещение, реже в день св. Иеремии) домочадцы совершали обход (турмене, пушене, палене) дома, двора, сада, хозяйственных построек с О. (горящими углями, тканью, мусором и пр.) в руках. Нередко по пути разбрасывали угли, волочили по земле горящую тряпку, ударяли горящей веткой о землю. В сев. Болгарии все участники ритуала «обжигали» себе руки и ноги зажженной тканью. Ритуал совершали с целью обезопасить людей и скот от змей, ящериц, ужей, мышей, муравьев, тараканов, блох и ласки». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 518]
«У русских было принято разводить О. в доме во время первой грозы для защиты от удара грома или молнии. При приближении градовой тучи сербы выносили О. из дома и раскладывали во дворе, подбрасывали вверх горящие головешки». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 517]
Огонь способствует плодородию.
«Вплоть до XX в. в Белоруссии сохранялся обычай перепрыгивать через костер (часто парами — парень с девушкой). Объясняли его уже по-разному: чтобы скорее жениться и выйти замуж (Крачковский, 1874, 133) (…) В Быховском у. девушки бросали в костер кудель, чтобы был урожай на лен (Романов, 1912, 211). С этой же целью головни от костров разбрасывали по полям, но это чаще уже осмысляли как защиту от ведьм». [Соколова В.К. Весенне-летние обряды у русских, украинцев и белорусов. М.: Наука, 1979. Стр. 239-240]
«Связь масленичных костров с карпогонической и апотропеической магией явно выступает в обычае, пережиток которого А. В. Зернова зафиксировала в с. Бородине (Рогачевский р-н): на костре делали нечто вроде овина — «шиша» с насаженными снопами соломы, а сверху укреплялась лагушка из-под дегтя. Когда все это рушилось в огонь, молодежь начинала прыгать через костер (чтобы быть здоровыми), а головни из догорающего костра в ряде мест разбрасывали по озимым посевам; считали, что, чем выше подкинешь головню, тем выше и гуще взойдет весной озимь (Зернова, 1932, 20—21)». [Соколова В.К. Весенне-летние обряды у русских, украинцев и белорусов. М.: Наука, 1979. Стр. 85]
С подобными воззрениями, вероятно, связаны и обращения к Огню с просьбой разжечь страсть. Вот, например: «Гой еси, огонь и полымя! He палите зеленых лугов, а буен ветер, не раздувай полымя, а сослужите службу верную, великую; выньте из меня (имя рек) тоску тоскучую и сухоту плакучую; понесите ее через моря и реки, не утопите, а вложите, ее в рабу Божию (имя рек), в белую грудь, в ретивое сердце и в легкия, и в печень, чтоб она обо мне, рабе Божием (имя рек), тосковала и горевала денну, ночну и нолуночну; в сладких ествах бы не заедала, в меду, пиве и вине не запивала». [Майков Л. Н. Великорусские заклинания. — С.-Петербург, 1869. Стр. 12]
Делать этого не советую, в народной традиции приворот совершенно справедливо считается грехом, а тот, кто способствует греху — по моему глубокому убеждению, не может быть богом.
Огонь указывает виновного.
«(…) до сих пор сохранился следующий обряд, по которому узнают виноватого: созывают всех подозреваемых в проступке и дают им зажжённые лучины одинаковой меры: чья лучина скорее сгорит, тот виноват. Обожествлённая стихия огня сама произносит а этом случае приговор, который почитается вполне истинным». [Афанасьев А.Н. Религиозно-языческое значение избы славянина. Источник: http://pagan.ru/slowar/izba/3/]
Огонь предсказывает будущее.
«По пламени очага, по расположению горящих на нем поленьев, по искрам, разлетающимся от удара кочергой, по золе, дыму и зажженным лучинам гадают о будущем плодородии и счастии. В числе суеверных примет, исчисляемых старинными памятниками, были наблюдаемы следующие: «огнь бучит, огнь пищит, искра из огня прянет… дым высоко в избе ходит»». [Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Источник: https://www.perunica.ru/etnos/7061-a-n-afanasev-poeticheskie-vozzreniya-slavyan-na-prirodu-ogon.html]
«(…) и о гостях, и о будущем плодородии гадают перед затопленной печью: если сыплются из печи искры и горячие уголья — это верный знак хорошего урожая и прибытия гостей; в Архангельской губ. по числу и величине выпавших угольев делают заключения о числе и значительности самых гостей; упадет ли головня на шесток, погасят ли ненароком лучину или свечку — будет нечаянный гость. Чехи, лужичане и немцы также знают эти приметы. Малорусы ожидают гостя, если «искра з’печи до покутя спахнула», — так как покут есть именно то почетное место, куда усаживают гостя. (…) Если упадет полено из охапки дров, взятой для топлива, если распадутся сложенные в печи дрова — будут гости (чужеродцы). От гостей ожидают новостей, слухов; этим объясняются приметы: если от свечи отскакивают искры, то скоро получатся вести; если свеча нагорела, то вести будут с той стороны, куда наклонился нагар». [Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Источник: https://www.perunica.ru/etnos/7061-a-n-afanasev-poeticheskie-vozzreniya-slavyan-na-prirodu-ogon.html]
«Перескакивание через костер рассматривалось и как средство апотропеической магии — чтобы быть здоровым, набраться сил. Позже это стало гаданием — девушки и парубки прыгали через костер парами, взявшись за руки; считали, что, если руки у них не разойдутся, они поженятся; то же, если вслед им полетят искры (Терещенко, V, 83; Чубинский, 1872, 196; и др.)». [Соколова В.К. Весенне-летние обряды у русских, украинцев и белорусов. М.: Наука, 1979. Стр. 234]
«Если девушка желает узнать, проживет ли она этот год, то, взяв в руки березовую лучину, бежит к роднику реки или к колодцу, мочит эту лучину и, возвратившись домой, зажигает ее на огне; у которой скоро загорится она, то это знак долгой жизни, а у которой не загорится вовсе, то умрет; у которой будет гореть с треском и гореть не особенно ровно, то в течение года гадающая будет хворать». [Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. В 4 ч. // Сост. и отв. редактор О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2014. Стр. 28]
Огонь передаёт жертвоприношения.
Огненные жертвоприношения в этнографии встречаются довольно редко. Но, тем не менее, встречаются:
«В Моравии и Вост. Словакии при выпечке рождественского хлеба хозяйка бросала в огонь кусок теста от первой вылепленной буханки — «для душечек»». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 2. Стр. 602]
«В Словении в день Всех Святых наблюдали за О.; если пламя потрескивало и выпускало много искр, считалось, что это души мертвых «просят есть». В таких случаях их «кормили», бросали в О. крошки хлеба и щепотку соли». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 516]
Эти два свидетельства, в принципе, можно трактовать иначе — «души предков находятся в огне». Но мне удалось найти ещё одно, не допускающее другой трактовки:
«Словенцы Каринтии во время пасхального обеда бросали в огонь четыре кусочка мяса, предназначая их огню, воде, воздуху и земле». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 2. Стр. 604]
Огонь — проводник на Тот Свет.
«В Сербии в гроб или на могилу клали несколько угольков, реже поджигали немного соломы.
Верили, что это помогает мертвым попасть на «тот свет», куда они отправлялись «очистившимися»». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 3. Стр. 517]
Здесь, конечно, сразу вспоминается известный у славян обычай огненного погребения (трупосожжения). Однако я не вижу смысла приводить здесь цитаты из средневековых источников, так как там не содержится объяснений этого обычая. Единственное исключение, насколько я помню, — рассказ ибн Фадлана о похоронах руса. Но сослаться на этот рассказ означает влезть в научную дискуссию об этнической принадлежности русов, что я считаю совершенно ненужным.
Огонь согревает не только живых, но и умерших.
««Греть покойников» — семейный поминальный обычай возжигания костра (огня), имеющий целью «передать» умершим тепло. (…) Иногда мог быть частью погребального ритуала, чаще отмечался как календарный (святочный и весенний). (…) В древнерусском «Слове св. Григория» (по Чудовскому списку XVI в.), осуждавшем «сатанинские дела», среди прочего сказано «и сметье оу ворот жгоуть в великои четвергъ, молвящ тако оу того огня дша приходяще огреваются» (Гальк. БХОЯ 2:34). (…) Белорусы на второй-третий день после похорон сжигали стружки, оставшиеся от гроба, полагая, что «покойника душа приде гритыся» (брест. ПА). Сербы с той же целью в течение нескольких дней после похорон жгли во дворах костры. На севере славянского этноязыкового континуума (кашубы, пол. Поморье, Белоруссия, Русский Север) принято было в один из святочных вечеров или на Задушки (2. XI) жарко растапливать печь для того, чтобы предки могли здесь обогреться. (…) В вост. и центр. областях Украины широкое распространение получил обычай сжигать во дворах и в садах солому, которая лежала на полу в Рождество, а также мусор, собранный в доме в течение святок. В некоторых местах именно этот обычай приобрел специфическую мотивировку и соответствующий поминальный оттенок, ср.: «Пiсля Рiздва солому, що стелилась в хатi пiд ноги (це є дiдух), палять в воротях, це буде щоб не ходило недобре через цi ворота и щоб нагрiти «воблака», де душi померших» (ИИФЭ, ф. 1, оп. 7, д. 693, л. 85, Могилев-Подольский окр.)». [Славянские древности (этнолингвистический словарь). Том 1. Стр. 543-544]
Огонь управляет огнём (зажигает, тушит и т. д.).
«Огонь (свет) увижу в комнате у соседа или в печке. Безымянным пальцем водить кругом против солнышка и говорить: «Огонь, огонь, поди сюда, пойди, зажги мой огонь»». [На печение хлеба и приготовление еды. Русские заговоры и заклинания. Материалы фольклорных экспедиций 1953-1993 гг. Под редакцией профессора В.П. Аникина. — М., Издательство Московского университета, 1998. Источник: http://ethnomap.karelia.ru/charm_text_long.shtml?source_id=432]
«Зажигая вечером лучику, ночник или свечу, простолюдины крестятся; если же огонь долго не вздувается, то приговаривают: «святой огонёшек! дайся нам»». [Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Источник: https://www.perunica.ru/etnos/7061-a-n-afanasev-poeticheskie-vozzreniya-slavyan-na-prirodu-ogon.html]
«У чехов в обычае — от каждой яствы полагать часть в огонь: пренебрежение этою обязанностью влечет за собою опасность пострадать от огня; когда пекут хлебы из новой ржи, то в разведенное пламя бросают кусок теста, дабы не пригорел ни один хлеб. Чтобы предохранить дом от пожара, в Каринтии кормят огонь, т. е. бросают в затопленную печь свиное сало и другие яства». [Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Источник: https://www.perunica.ru/etnos/7061-a-n-afanasev-poeticheskie-vozzreniya-slavyan-na-prirodu-ogon.html]
«(…) мотив «Огонь, не живи богато, не иди высоко, не загорайся широко» (…) распространён в пол. заговорах о пожара, ср.: «Witum cie gościu w czerwonym płoszczu. Nie szerz sie széroko, tylko wysoko». [Приветствую тебя, гость в красном плаще. Не ширься широко, только высоко] (…)». [Полесские заговоры (в записях 1970-1990-х гг.). М.: Индрик, 2003. Стр. 411]
P.S. Если хотите, можете называть Его — Сварогом:
«Сварог-то ране, тепериче не говорят, сварог — огонь». [Словарь русских народных говоров. Выпуск 36. С.-Пб.: Наука, 2002. Стр. 214]
Хотя это необязательно, имя «Огонь» — ничуть не хуже.
К слову сказать, этот момент хорошо иллюстрирует применяемый подход. В науке (и в опирающемся на научные труды родноверии) существует масса мнений о том, кто такой Сварог. Его считают богом неба, огня (нередко — небесного огня) и кузнечного ремесла. Его отождествляют с Родом, Перуном, Стрибогом, св. Кузьмой и Демьяном… Но это всё — неважно, потому что недоказуемо. Все эти теории — не более чем предположения. А вот «Сварог = Огонь» — не чьё-то предположение, а этнографический факт. Я не утверждаю, что так считали древние славяне в X веке — их религию в принципе невозможно достоверно реконструировать. Зато «этнографическое язычество» восстановить вполне реально.
Этнография даёт нам множество прямых свидетельств, они и есть то твёрдое, на что мы можем опереться. И этого твёрдого — вполне достаточно. Не нужно выдавать свои (и чужие) домыслы за народную традицию, мотивируя это тем, что учёные, якобы, «доказали» их истинность. Мнения — это мнения, а факты — это факты. Любой человек, мало-мальски прилично знакомый с научными трудами о славянском язычестве, знает, что там содержится масса противоречащих друг-другу теорий. Можно, конечно, свято уверовать в истинность тех, которые больше нравятся, и объявить все прочие — «ересью», «происками РПЦ» и т. д. Вот только такую позицию вряд ли можно назвать научной, да и религия, восстановленная на основе этих понравившихся теорий, будет не славянским (нео)язычеством, а всего лишь взглядом тех или иных учёных на славянское язычество. Как написал недавно Максим Сухарев, «современный родноверческий В. (Велес / Волос) — это чисто книга Успенского». Хорошая иллюстрация того, как делать не надо, я считаю. Впрочем, каждому — своё.
