Есть слова, которые, потеряв своё значение, превращаются в некие самодостаточные символы, или, как сейчас принято говорить, мемы. В этом случае они начинают жить своими смыслами, часто все более уклоняясь от первоначального значения. Это касается не только нашей реальности, но и истории. Одним из таких понятий-мемов стало слово «орда».
Рождение Орды
В русском и других восточнославянских языках этот тюркский термин давно стал из чисто исторического понятия самостоятельной лексической единицей. Орда – толпа, дикое, необузданное скопище, проявляющее совокупно самые отрицательные черты. При этом, люди, конечно, в курсе, что когда-то в Поволжье существовало государство с таким названием. Понятия сочетаются друг с другом, накладываются, и, когда людям говорят о Золотой Орде, представление возникает четкое – жила такая толпа дикарей на конях, не умевших ничего, кроме как грабить и жечь. Образы конных кочевников, от известных по книгам половцев до телевизионных дотракийцев, завершают формирование этого образа.
Как часто бывает, образ этот во многом мифический. Он связывается с жестоким монголо-татарским вторжением, разорившим многие земли Руси в первой половине XIII века. Мало того, в представлении многих людей часто смешиваются понятия – «к нам вторглись ордынцы». Между тем, на момент Батыева нашествия никакой «Золотой Орды» не существовало. Ударной силой этого вторжения были монголы – огромная кочевая сила, поднятая Чингисханом и брошенная на завоевание новых земель. Они были безжалостными, хищными захватчиками, это правда. Все дело в том, что они не были ордынцами – максимум, они были их предками, и даже это лишь относительно.
Золотая Орда, о которой обычно идет речь – это западный осколок Монгольской империи, созданной Чингисханом и его преемниками. Из-за огромности пространств дезинтеграция империи была очень скорой – уже в 1266 году Золотая Орда стала фактически независимой, сохраняя только чисто формальную зависимость от центра империи. Впрочем, из-за отсутствия единого центра и единой политики империей Монгольское государства можно назвать только весьма условно.
А после отделения Золотой Орды начались неизбежные исторические процессы. Дело в том, что на основной территории Золотой Орды проживали различные народы – прежде всего тюркские (булгары, кипчаки и др.) и финно-угорские (мордва, мари). Стержнем Золотой Орды считались монголы – однако их общее количество в волжском регионе оказалось очень невысоко – всего несколько тысяч родов. Естественно, что ни о каком удержании господства такими силами не могло и речи идти – и монгольская аристократия начала широко привлекать к управлению местное население, прежде всего тюрок. Относительная близость языка и обычаев повлекла за собой стремительную ассимиляцию монголов – в течение буквально пары поколений монгольская верхушка отюрчилась, потеряв свой язык и во многом обычаи. Иными словами, произошло примерно то же, что с норманнской аристократией в Киевской Руси.
Вместе с тюркизацией происходил активный процесс культурного взаимопроникновения – если культура собственно монголов была на весьма низком уровне, то многие тюркские народы Востока добились к тому времени существенно более высоких показателей. Распространение в Золотой Орде ислама повлекло все крепнущие связи Золотой Орды с мусульманским Востоком, который в то время демонстрировал достаточно высокий, как для Средних веков, уровень культурного развития. Все это повлекло значительную трансформацию всего монголо-тюркского общества, которая окончательно превратилась из конной «орды» с полноценное государство восточного мусульманского типа.
Поволжское государство
Золотая Орда (надо сказать, само название это относительно позднее, появившееся уже ретроспективно) представляла собой выборную монархию. Ею управлял род Джучидов, являвшийся в свою очередь, ответвлением Чингизидов. Чингизиды были аналогом Рюриковичей в Древней Руси – род, возводивший себя в Чингисхану и потому считавшийся вершиной аристократии, при том, что кровь основателя там уже просматривалась лишь очень условно.
Хан избирался на достаточно живописной церемонии, ярко описанной немецким путешественником Иоганном Шильтбергером. При этом, ханом был обязательно представитель рода Джучидов. Правил он не вполне самодержавно – его власть ограничивал избирательный орган под названием курултай, состоявший из высшей аристократии. То есть представление об Орде как о чем-то совершенно авторитарном неверно. Интересно, что женщины- представительницы знатных родов тоже играли значительную роль в политической жизни Орды – патриархат был далеко не полным.
Ордынское общество представляло собой причудливый сплав воинственной кочевой культуры степей с более развитыми городскими центрами, оставшимися от прежних культур – в частности, от Волжской Булгарии. Многие из этих городов, населенные полиэтническим населением, превратились в крупные центры торговли и высокоразвитого ремесла. Противоречит привычному для нас образу «орды», не правда ли?
Впрочем, идеализировать это государство не стоит. Оно было (как и все сильные державы того времени) весьма воинственным и агрессивным – из попавших от него в зависимость земель постоянно выкачивалась дань, товарами и рабами, мятежи покоренных народов жестоко подавлялись. Существовала этническая градация – слившиеся к тому времени тюрки и монголы занимали высшую ступеньку иерархии, финно-угры, славяне и прочие не были им равны.
Яркий взлет Золотой Орды в конце XIII — первой половине XIV вв. был недолгим – государство оказалось непрочным. Причиной было само государственное устройство. Оно во многом напоминало феодальные европейские общества – вельможи получали земельные наделы, с обязанностью нести военную повинность, а иногда без неё. Естественно, при огромности пространств и относительной слабости экономических связей, среди них очень быстро начали прорезаться самостийные настроения. Уже с конца XIV века Орда начала расползаться на отдельные улусы и ханства. Поражение в войне с Тамерланом ускорило этот процесс и вскоре Сибирское, Казанское, Крымское, Казахское ханства провозгласили независимость. Весь XV век Орда медленно деградировала и дробилась, пока к началу XVI века не прекратила своего существования окончательно, превратившись в несколько самостоятельных ханств.
Так в очень кратком и сжатом виде выглядит «жизненный путь» Золотой Орды. Её роль в истории славянских народов была скорее негативна, и все же это не повод поддерживать мифы. Орда была гораздо большим, чем толпой кочевых дикарей – это была первая попытка тюркских, в гораздо меньшей степени финно-угорских, народов Поволжья создать свою империю. Попытка неудачная.
«Потомки Орды»
Настало время поговорить о мифе, который, несмотря на всю его нелепость, показывает исключительную живучесть, поддерживаясь, в том числе и по политическим мотивам. Это миф про Московское государство, а потом Россию как про некоего «наследника Орды». Причем миф имеет две составляющие – этническую и психологическую. Первое утверждение – что этнические русские – это «потомки ордынцев». Второе – что по своей внутренней и особенно внешней политике Россия стала наследником Орды. Эти мифы родились в XIX веке в среде польских националистов, испытывавших понятную фрустрацию после разгрома Костюшко и исчезновения Польши с политической карты Европы. Они были брошены на Восток и, естественно, подхвачены националистами белорусскими и украинскими, которые традиционно следовали за польскими в идейном фарватере. После националистического переворота на Украине расистская русофобия привела к регулярному повторению термина «ордынцы» в отношении этнических русских даже на уровне правительственных чиновников.
Как часто бывает, при необходимости опровергать очевидную нелепость чувствуешь некоторое недоумение – а зачем это вообще опровергать? К сожалению, воинственная глупость русофобствующих ордыноборцев не оставила иного выбора. Первое – про этническую преемственность великороссов и Орды. Чтобы понять чего стоит этот миф, достаточно просто проехать по городам и селам традиционной Великороссии, той что внутри Золотого Кольца. Фенотип жителей не оставит никаких сомнений на этот счет. Обычный, самый традиционный облик великоросса – светлые, русые волосы, большие серые/голубые глаза, широкий лоб – не несет в себе ничего тюркского или, тем более, монгольского. Финно-угорское влияние еще можно проследить – или, правильнее, сплав славянского и финно-угорского, но лица монгольского типа исключительно редки и сразу обращают на себя внимание. Собственно, стандартный русский типаж женской красоты представляет собой образ русоволосой женщины с косой и голубыми глазами – прямая противоположность тюркскому женскому идеалу. Неслучайно смуглые черноволосые женщины представлялись в русском фольклоре как ведьмы или колдуньи – иными словами, чужие, не свои.
Иногда указывают на метисацию в среде дворянства – действительно, немало русских дворянских родов имели тюрко-татарские корни. Это восходит ко времени упадка Орды, когда многие татарские мирзы (князья), ощущая близящийся конец своего государства, искали более могущественных покровителей, крестились и переходили в подданство великих князей московских… или литовских. Да, великие литовские князья тоже массово привлекали на службу ордынскую аристократию – отсюда же и появились такие этнические группы как «литовские татары» или «польские татары». Судьба их и в Москве и в Литве была одинаковой – постепенная ассимиляция. Однако, несмотря на сравнительно большой масштаб крещения татарских дворян, этот процесс не затронул простонародье. Переселения тюркских крестьян-скотоводов в деревни Великороссии, как впрочем, Беларуси и Литвы, практически не отмечались. Потому тюрко-татарский фенотип оставил лишь слабые следы среди жителей обоих государств.
С политической структурой все не менее очевидно. Москва и Орда имели совершенно разный тип управления – выборная монархия Орды против централизованного московского самодержавия. Именно потому судьба государств была противоположной – феодальная раздробленность свела Орду на нет довольно быстро, но была так же быстро преодолена в Московском государстве, нацеленном, напротив, на объединение земель Северо-Восточной Руси. Разным был экономический уклад государств – в Орде огромное значение имело скотоводство, что было логичным, учитывая огромные пространства степей и лесостепей – но предки великороссов заселяли лесистые и болотистые равнины. Скотоводство там было органично чуждо, основными видами занятий было земледелие и лесные промыслы – бортничество, рыболовство.
Кардинально разный был культурный код: культура Орды была построена на тюркской конной культуре степи, на которую очень удачно наслоилось рано принятое мусульманство. Собственно, само принятие ислама окончательно указало на исторический вектор Орды – исламский Восток, тюрко-арабо-персидский. Наиболее крепкие культурные и торговые связи Золотая Орда имела с мусульманскими государствами, прежде всего, тюркскими. Москва, как и иные княжества Северо-Восточной Руси, с самого своего начала была государством христианским. Крест был основой её государственности, легитимности власти – и значит, связывал её как с киевско-русской православной традицией, так и в принципе с христианским миром. Это подкреплялось и династической легитимностью – она во всей Северо-Восточной Руси еще с XIII века (и даже ранее) была прочно связана с династией Рюриковичей. Принадлежность к колену Рюрика, пускай даже мнимая, была допуском к кругу русской аристократии (в Золотой Орде такую же роль играла принадлежность к Чингизидам). Еще два вектора в противоположных направлениях. В целом, сравнивая политические, культурные, социально-экономические характеристики Москвы и Орды, впору задаться вопросом – а что у них было общего? Как вообще могла возникнуть идея, что Московское княжество выросло на ордынском корне?
Реконструкция Сарай Бату — столицы Золотой Орды. Похоже на московский Кремль или на архитектуру Пскова? Или больше напоминает Багдад?
Самым смехотворным доводом здесь является заявление об экспансии – дескать, территориальное расширение Российского государства доказывает преемственность с Ордой, тягу к «покорению других народов». Для начала, Золотая Орда вообще мало расширялась – она стала осколком государства Чингисхана в уже примерно сложившихся границах. Политикой Орды был сбор дани с зависимых территорий – политикой Москвы, а позже России была колонизация (заселение) новых земель и интеграции в состав своего государства. Но даже если почему-то называть такую политику ордынской, то тогда придется признать, что «ордами» были и основные европейские державы – Англия, Испания, Франция, Португалия. Ибо вся их история была историей непрерывного расширения. Причем, когда возможности для расширения в Европе были исчерпаны, оно перенеслось за океаны. То, что в Евразии делалось пешком или на конях, европейцы осуществляли на кораблях – переселение в новые земли, их колонизация, освоение и включение в состав своего государства. Именно таким образом английский, испанский, французский языки и стали мировыми. Про то, каким образом при этом обращались с аборигенами, написано немало исследований.
Если коротко резюмировать сказанное, по политическому строю, социальному укладу и культурному коду Россия и Орда с самого своего начала были совершенно разными государствами. Что до заявлений о некой «преемственности от Орды», то в основе их лежат лишь две причины – ядовитая ненависть и дремучее невежество.
