Придет время – снега выпадут.

Придет время – цветы расцветут.

Придет время – перелетные птицы прилетят.

Придет время – ребенок станет стариком.

Придет время – кукушка закукует.

Придет время – зажженная лампада потухнет.

Придет время – скала запоет песню.

Придет время – Белая Волчица сойдет на Землю.

Это слова – из мифа шаманов небесного происхождения… И вот: со стороны Млечного пути спустилась Белая Волчица и остановилась у одинокой лиственницы, что стояла у скалы. Там была тропинка, по которой пришла сюда душа давно умершего человека. Видно, что одинокая душа очень испугалась в это ночное время, когда неожиданно явилась ей Белая Волчица – космический пришелец… И заволновалась обширная тайга, с воротником горностая, и заволновались люди живые, но сонные в своих постелях!.. Ведь, по древнему поверью, основной корень веры в душу – это страх перед смертью. Перед ней, великой.

У нас помыслы – от облак Божиих…

Дух – от ветра…

Глаза – от солнца…

Кровь – от моря…

Тело – от сырой земли…

Иными словами, это значит только одно: мы из земли и в землю уйдем. Кто будет спорить сам с собой и в данном случае – с небесной «Голубиной книгой»? И углубляется тогда тело в свои собственные бездны!

Так кто ж она такая – Белая Волчица? В хакасском фольклоре в образе Белой Волчицы предстает женщина-прародительница по имени Хуу-иней. О чем это говорит? Да о том, что есть все основания полагать, что в данном случае мы встречаемся с представлениями о восходящей – через зверя – к Природе материнской линии родства, причем всего человечества. А как бы вы расшифровали слово «Природа»? По-моему, это как раз то Сущее, что присутствовало «при родах», и не только одного человечества!..

В язычестве, а значит, и в его продолжении – шаманизме, остались легендарные предания, которые как нельзя опровергнуть, так нельзя и доказать. На то они и предания! В том же хакасском фольклоре есть удивительный образ, сочетающий в себе, как пишут ученые Саяно-Алтая, как бы разные лики все рождающей земли. Это уже та же упоминавшаяся Хуу-иней. Помимо основного облика – Белой Волчицы – Хуу-иней предстает то в виде старухи, то девочки, то черной лисицы или травы с тремя корнями…

Эта прародительница всегда демонстрирует свою исконную связь с землей. Придя к белой скале, Хуу-иней закричала по-звериному, свистнула по-птичьи – и скала впустила ее. «Сомкнувшись, скала тотчас рассыпалась и превратилась в каменистые россыпи». Так в саяно-алтайских мифах образно рисуется возвращение Хуу-иней в землю, ее буквальное растворение в ней. И хотя в эпосе Хуу-иней не фигурирует в образе лебедя, «лебединой женщины» (ведь хуу – это и есть белый лебедь), тем не менее это не противоречит мифологическому контексту образа прародительницы всего. Дело в том, что и волчица, и лебедь, и в том числе гора – суть разные ипостаси порождающего материнского начала, и в этом смысле они равны друг другу. Та же девушка, вступающая в брак с волком – посланцем неба – это ведь лишь одна из попыток древних языческих людей осмыслить свое человеческое происхождение. Почитание же лебедя-прародителя и горы-прародителя отмечено у многих групп саяно-алтайских тюрков, и даже у далеких от нас якутов.

Что примечательно! Белый волк может – по крайней мере, в сознании героев мифологии – перевоплощаться… в Белую Волчицу. Как, думаете? А вот посмотрите…

Да, да… С древнетюркского времени известен сюжет о волке-прародителе. В поздней сказительской традиции волк вскармливает младенца в пещере. Белый волк (Ак-Пори), обещая сохранить жизнь богатырю-охотнику, требует взамен его сына.

«Ак-Пори пришел утром; богатыри стреляли, рубили, кололи, но даже шерсть на нем не повредили. Ак-Пори с маху растворил дверь, схватил спеленатого мальчика и побежал. Отец и мать гнались следом и плакали. Ак-Пори принес малютку на золотую гору Алтын-Тайга и внес его в золотую пещеру Алтын-Куй.

В золотой пещере волк завернул малютку в свой хвост и переночевал. Через два дня малютка стала называть волка матерью, а через шесть дней – отцом. Малютка оставался в золотой пещере, и волк приносил ему пищу в пещеру. Ребенок стал большой».

Таков данный мифологический сюжет. Согласно ему, вскармливание украденного мальчика происходит в золотой пещере, что, несомненно, является громким отголоском представления древних людей эпохи языческого культа о пещере как аналоге материнского лона! Вот ведь как…

«Все это мифология!» – равнодушно скажут некоторые. Но я бы никогда не стал вникать во все эти языческие легенды, которые, попутно замечу, рождаются-то все-таки от жизни, и зачастую через шаманов, вызывающих древних духов земли. Так вот: не вникал и не верил, если бы… Если бы для меня после одного сакрального случая, произошедшего с писателем из Хакасии Владимиром Балашовым – на счастье, в те мистические, без всякого преувеличения, минуты имевшем при себе фотоаппарат – вдруг лукавый вопрос: «А бывает ли в наше время явление Белой Волчицы?» не стал чисто риторическим. Оказывается, бы-ва-ет!

…Был вечер на Базинской поляне перед празднованием Тун-Пайрама. Шаманы, приехавшие из Абакана, развели у юрты костер, чтобы провести обряд лопатки Черного барана. Вскипела вода в чане, сварилось мясо на лопатке… Владимир Борисович в это время сидел у костра напротив другого, ведущего шамана. Их лица освещал огонь. И вот тому шаману, кто следил за варевом в чане, настало время вынуть сварившуюся лопатку из кипящей воды и занести в юрту, чтобы там, при свете, увидеть на кости образовавшийся рисунок, предвещающий будущее.

Писатель испросил у шаманов разрешения заснять этот языческий ритуал. Но ему строго-настрого запретили делать это! Было однозначно сказано: нельзя во время обряда вторгаться в шаманский ритуал и тем самым нарушать священнодействие. Сидите, мол, и только наблюдайте, но не фотографируйте. Ясно-понятно, фотограф был обескуражен…

Шаман с вынутой из чана горячей лопаткой в руке шагнул в это время в сторону юрты, и, когда он проходил мимо Владимира Балашова, вдруг кусок мяса отпал от кости и – прямо на ноги писателю. Шаман смутился: ведь замарал жиром джинсы гостю! Он сгоряча схватил с земли дымящийся кусок баранины и тут же, естественно, обжегшись, разомкнул пальцы. Вареный кусок во второй раз упал на ноги писателю с фотоаппаратом. Еще больше смутившись, шаман от волнения снова повторил это движение… И снова дымящийся паром кусок только что кровавого мяса упал на ноги гостю.

Провидение?.. Да, это была его предтеча.

– После этого шаман быстро вбежал в юрту, – не без интереса вспоминает Владимир Борисович, – и вдруг выбегает оттуда с… кривым ножом! И – прямо, смотрю, ко мне. У меня екнуло под ложечкой. Что будет? Что? Шаман же, подбежав, нагнулся надо мной, проткнул острым концом ножа баранье мясо, лежавшее у моих ног и так, с наколотым на нож куском, опрометью унес его в юрту.

… Когда я поднял лицо и посмотрел перед собой на ведущего шамана, сидящего, через огонь, напротив меня, я даже оторопел: на меня в упор глядели буквально стеклянные застывшие его глаза! Что, что такое? – взволновался я еще больше, когда ведущий шаман неожиданно даже взвизгнул…

Я сразу непроизвольно привстал, не понимая, что происходит. Встал за мной и ведущий шаман и вдруг убедительно-наставительно произнес:

– Снимай на свой фотоаппарат все, что хочешь! Ведь то, что случилось, – это значит одно: это духи нашей земли трижды отметили тебя священным мясом! Да… И наперед знай: ты теперь можешь фотографировать любое наше шаманское камлание.

Владимир Балашов, оцепенело и безмолвно стоявший у костра, в этот миг словно вынырнул из мира виртуального в мир реальный. Он открыл фотоаппарат и начал снимать начавшийся у костра обряд так, как хотел: стоя, приседая, становясь между шаманом и огнем, забегая за спины присутствующих… Наконец ритуал закончился.

– Ну, покажи, что ты там хоть наснимал? – заинтересовался ведущий шаман, подойдя к писателю-фотографу. Владимир открыл экран фотоаппарата, стал листать снимки, и вдруг шаман (он увидел это краем глаза) чуть не отшатнулся от него.

– Я обернулся тут к нему и спрашиваю: «Что-то… что-то не так? Или…» – и невольно почему-то замолчал. Шаман попросил вернуть последний снимок на экран и, указывая на изображение пальцем, чуть не торжественно произнес: «Ты же, Владимир Борисович, сам того не зная, запечатлел явление Белой Волчицы, да еще с волчонком в ногах! Значит, у нашего народа, у нашей земли есть надежное будущее!»

Я был в шоке!.. На снимке из пламени действительно явилась Белая (или Огненная) Волчица. Можно легко рассмотреть ее уши, голову, туловище, лапы. А у ног ее (вот чудо!) воистину сидит только что народившийся волчонок: маленький и вроде кроткий, но уже кровно чувствующий материнскую защиту.

Я тоже был в легком шоке от услышанного (и увиденного на фотографии!) и попросил у Владимира Борисовича этот прямо-таки уникальный снимок, и когда он перекидывал его на мою флэшку, я про себя невольно вспоминал, получается, провидческие слова из той, древней мифологии: «Придет время – скала запоет песню. Придет время – Белая Волчица сойдет на землю». Да еще вот и со своим детенышем…

Поиск

Журнал Родноверие