В 1899 году киевский археолог Викентий Хвойка заложил ничем не примечательный раскоп на мысу Зарубиной горы около одноименного села Киевской губернии. Раскоп дал ожидаемые находки древнерусской эпохи, но Хвойка, ведомый чутьем археолога, решил продолжать работу.
И вот открылся некрополь с могилами людей, погребенных по обряду трупосожжения, — первый памятник неизвестной культуры! Как водится в археологии, культуре дали имя по названию ближайшего села: зарубинецкая… «Могильник» — писал Викентий Хвойка — «заключал в себе погребения, внешне ничем не отмеченные…». Каждая могила представляла собой углубление четырехугольной формы, на дне которого стояли три чернолощеных сосуда. Самый большой хранил остатки человеческих костей, перемешанных с золой. Порой вместе с посудой встречались простые украшения — бронзовые фибулы, булавки, подвески, проволочные браслеты. По этим украшениям Хвойка установил время погребений: II-I вв. до н.э.
Долгое время зарубинецкую культуру связывали с кельтским латеном. Однако по мере накопления материала и открытием родственных культур в Центральной Европе ее стали называть латенизированной и даже придумали специальный термин: "кельтская вуаль". Зарубинцы не были кельтами, германцами или славянами — и все же имели прямое отношение к этим народам.
Как уже говорилось, в VI-III вв. до н.э. в междуречье Одера и Эльбы на территории современной Саксонии происходило глубокое смешивание германцев и кельтов, что привело к созданию симбиотической подмокельской археологической группы. Весь парадокс состоит в том, что подмокельская группа, относясь к ястрофской периферии, в той же степени имеет право называться латенизированной. Трудностей добавляет сама ястрофская культура, которая безусловно являясь германской, испытала на себе сильное кельтское влияние. Вопрос о языке подмокельцев до сих пор остается открытым и вряд ли может быть решен современными методами. Однако все больше исследователей склоняются к признанию латенизированных культур ястрофской периферии особой ветвью индоевропейской семьи, полностью исчезнувшей в период Великого переселения народов.
В III в. до н.э. какая-то сила заставила подмокельцев двинуться на поиски новой родины в восточном и юго-восточном-направлении. Еременко и Щукин считают, что то была одна из гигантских миграций Барбарикума, когда единовременно переселялись сотни тысяч человек с семьями и всем своим скарбом. В короткое время в Центральной и Восточной Европе образовались родственные пшеворская, губинская, оксывская, зарубинецкая, поянешть-лукашевская культуры. По мнению В. Е. Еременко эти миграции совпадают с военной активизацией бастарнов. Зарубинецкая культура начала складываться в 220-х гг. до н.э. (по мнению Каспаровой — на 40 лет позже) до балканских походов бастарнов, подробно описанных Титом Ливием. Второй "балканский" этап (находки с Балкан, попавшие в виде военной добычи на Днепр) колонизации привел к окончательному формированию среднеднепровского и полесского вариантов ЗБК. Верхнеднепровский вариант складывается позднее "балканских походов", он очищен от "балканских" находок. Зато эта поздняя волна наложилась на остатки милоградской культуры. В. Е. Еременко связывает третью волну с походами кимвров.
В процессе формирования ЗБК в ее состав вошли скифские, иллирийские, гето-фракийские субстраты, которые придали ей своеобразный облик. К тому же удаленность ЗБК привела к ее изоляции — в отличие от той же пшеворской она не была вовлечена в исторические процессы в Центральной и Западной Европе. В I в. до н.э. наметилось культурное и экономическое отставание зарубинцев от других латенизированных культур.
Для своих поселений зарубинцы выбирали высокие правые берега рек, в излучинах или на мысах, нередко — на месте милоградских городищ. Некоторые из них укрепляются частоколом, валом и рвом. Поселения располагаются гнездами (около Киева, Ржищева, Канева). Каждое такое поселение насчитывало в среднем 60 домов и 200-400 жителей. Какого-то общего плана застройки не наблюдается. Вокруг жилища группируются хозяйственные постройки и ямы: каждая семья вела свое хозяйство. Стены домов делались плетеными, обмазывали глиной. Однообразность и бедность инвентаря на поселениях и в могильниках говорят о слабой социальной дифференциации.
Зарубинские кузнецы не идут ни в какое сравнение с кельтскими мастерами. Находки железных предметов редки, металл низкого качества, зашлакован. Ювелирные тигли находят почти в каждом доме, что говорит о домашнем характере этого ремесла.
Остается открытым вопрос об экономической модели ЗБК. Отсутствие железных наральников, лемехов, жерновов, локализация поселений на малоплодородных почвах говорит в пользу того, что земледелие не играло существенной роли. В ограниченном количестве выращивались просо, ячмень, пшеницу, бобы, репу, лен. Основной продукт давало скотоводство. Найдено много костей крупного и мелкого рогатого скота, свиней, лошадей. Кроме того установлено, что в погребальном обряде в качестве ритуальной пищи клали филейное мясо.
Вот такие кельтские заколки в массовом порядке находят на поселениях зарубинецкой культуры
Для ЗБК характерно отсутствие оружия в могильниках. Погребальный обряд сильно унифицирован, различия незначительны. Обряд отличался и от пшеворской, и от оксывской, и от лукашеско-поянештской культур. Оказавшись на окраине "варварского мира" зарубинецкая культура постепенно деградирует. Если пшеворская попадает в круг римского провинциального влияния, то зарубинецкая тяготеет к лесной зоне. Пути их расходятся.
Сарматские воины — "убийцы" зарубинецкой культуры
Спокойное существование ЗБК длилось недолго. В середине I в. н.э. сарматы-яциги под предводительством Фарзоя обрушились на скифское царство и смели его с лица земли. На этом они не остановились и прошлись огнем и мечом по всему Нижнему Дунаю — эти войны подробно описаны Страбоном, Плинием, Тацитом. Та же участь ожидала зарубинецкую культуру. Запустевают крупнейшие могильники ЗБК — Зарубинецкий, Корчеватовский, Велемичи-I и -II, Отвержичи, Могиляны, Чаплин. Полесская группа прекратила существование, южные пограничные городища ЗБК погибают в огне, неся в слоях пожарищ характерные сарматские стрелы. На территориях, занятых ЗБК, появляются сарматские могильники и курганы, достигающие широты Канева. В Среднем Поднепровье население бежит из мысовых городищ на болотистое левобережье и днепровские острова. Но большая часть зарубинцев пошла дальше — в лесную зону Восточной Европы.
