В коллекции Сергея Плотникова гусли, волынки, всевозможные рожки и флейты. Жизнь сорокалетнего слесаря изменила книга, подаренная женой.
Столица Черноземья, Воронеж. Дорога на окраину города. ПАЗик петляет через дебри многоэтажек, заводов и пивных магазинов. Сквозь окна – хмурые лица местных. Моя остановка в районе, который собрал все лучшее в округе – Пивзавод. Чистое поле, метрах в 200 супермаркет. Сворачиваю за угол, тут меня ждет неожиданный приз – сверкающий отреставрированный ДК. На первом этаже окна во всю стену. За одной из прозрачных секций развешаны музыкальные инструменты. Гусли, волынки, всевозможные рожки и флейты. В углу стоит расписной деревянный короб со сложной системой клапанов и трубок внутри – шарманка. Напротив – пила, лезвие от косы, какие-то деревянные дощечки и молоточки. Среди этого великолепия возвышается человек в сапогах, портах и косоворотке. Это – Сергей Плотников, создатель воронежского музея забытой музыки.
Экспонаты музея Плотникова.
Фото: Светлана СТРЕЛЬНИКОВА
Генератор идей
В 2007 году Сергею, сорокалетнему слесарю-инструментальщику, жена подарила книгу «Изготовление древнерусских музыкальных инструментов». Она и не предполагала, что этот подарок полностью изменит жизнь ее мужа.
– У меня генератор идей, вообще-то, жена. Она мне книжку подарила. Правда, думала, что я трещетки сделаю, дудочку и все. А меня дальше понесло. Мы увлекались бардовской песней, поехали на фестиваль. Я выставил там свои инструменты и народ весь день не отходил, стоял, спрашивал, что это такое. Так с утра и до вечера рассказывал про эти музыкальные инструменты. А жена говорит: глянь, народ жаждет знаний.
Сейчас в музее – мини-экскурсия. Будний день, 11 утра. Посетителей – трое. Я и молодая пара, муж и жена. Цена вопроса: 200 рублей для взрослых и 100 для детей.
Сергей берет деревянную дощечку с ручкой и начинает бить по ней палкой. Резкий, громкий звук заполняет пространство музея.
– Зачем я стучу? Я хозяевам стучу, они слышат: идет пастух на работу. Что надо делать? Собирать стадо. Я предупреждаю: я иду. А они выгоняют животных. В Вологодской области так пастухи еще ходят на работу. Для тех же целей используется рожок. У нас деревни были большие и стад несколько. Надо было своего пастуха услышать.
С этими словами Сергей берет рожок и исполняет несколько наигрышей.
Так от ударных мы переходим к духовым инструментам. Сергей показывает деревянную дудочку: с одной стороны у нее небольшой квадратный вырез с заострением. Он называется пыж, а сама дудочка – пыжатка. Звук инструмента – глухой и низкий. Играть легко. Этим и пользуется наш гид.
Сергей Плотников.
Фото: Светлана СТРЕЛЬНИКОВА
Он берет еще две пыжатки. Одну отдает сильной половине молодой семьи, другую – мне. Оставив себе третью дудочку, Сергей дует изо всех сил, задавая ритм. Мы же пытаемся наиграть мелодию. Так рождается наш маленький ансамбль. Получается сносно.
– Когда возникла идея создать музей, я работал в интернате. Но, во-первых, он для музея не очень подходил. А, во-вторых, там не ценили то, что я делаю. И я решил искать другое место для музея. Нашел в ДК Железнодорожников, пробыл там 2 года. А потом меня переманили сюда. 20 января было 10 лет как я тут.
Сейчас музей работает в Городском дворце культуры. Плотников – там же, специалистом по фольклору.
Работа для слепых
Наступает черед струнных. Сергей показывает гусли разных видов: с двумя парами струн, крыловидные, шлемовидные. И на каждых что-то играет. Сборник частушек под названием «Сумецкая» или кусок из «Лукоморья» Пушкина. Стихи, хоть и не народные, на мелодию ложатся хорошо.
Теперь перед нами странный инструмент, место которому в фильмах жанра стимпанк. Что-то похожее на виолончель, но с ручкой, колесом и торчащими как ребра клавишами. Это – колёсная лира. Под нее бродячие певцы исполняли духовные стихи.
– Работали только слепые – поясняет Плотников – зрячим работать не давали, что б не отнимали хлеб.
Сергей медленно вращает ручку, колесо начинает крутиться. Жужжащий, гипнотический звук его трения о струны заполняет пространство. Певец скорбно заводит библейский псалом.
Закончив петь, Плотников переходит к другому инструменту. Грушевидный корпус, три струны. Похож на скрипку. Однако если провести по струнам смычком, то слышен высокий, резкий гнусавый звук. Это – гудок, чаще всего играли на нем скоморохи. Особых исполнительских навыков не нужно и мы снова становимся ансамблем.
Экспонаты музея Плотникова.
Фото: Светлана СТРЕЛЬНИКОВА
На этот раз поиграть смогла и молодая жена. Гудок достался именно ей. Мужу – снова пыжатка. Сам Сергей задавал ритм на гуслях. А я поддерживал его, гремя бубенчиками. Получилось опять неплохо. Не столько с музыкальной точки зрения, сколько с эмоциональной. Во время таких музыкальных занятий посетители музея радуются, как дети.
Конфликт «интересов»
– У нас практически все самоучки. Если брать этнографов, они образование потом получали. В нашей академии есть кафедра этномузыкологии, ей уже 25 лет. И сейчас есть взрослые люди, которые когда учились на этномузыкологов».
Были попытки заняться музыкой и у самого Сергея. Но он их бросил.
– У меня было два ансамбля. «Травень» играл инструментальную музыку. Шотландскую, ирландскую, русскую, но инструментальную. Волынка, джамбей, балалайка и флейта. Потом был ансамбль, игравший русские народные песни. Мы брали песню, как она звучала у нас и просто добавляли инструменты. Но, если я создал ансамбль народных инструментов, значит, надо выступать, надо гастролировать. А пока я занимаюсь ансамблями – это репетиции, это гастроли – музей стоит на месте. Поэтому надо выбирать. А выбирать – ансамблей море, а рассказов про музыкальные инструменты нет. Поэтому надо выбрать что? Надо выбрать музей. Я выбрал и всё, теперь ансамблями не занимаюсь.
Сейчас музей работает в Городском дворце культуры
Фото: Светлана СТРЕЛЬНИКОВА
Эффект от музея вышел не таким, как задумывал создатель. Тем не менее, идея Плотникова обрела популярность.
– Мы стремимся к новому. Когда я делал музей, то считал, что у меня не будет отбоя от профессиональных музыкантов. Скрипачам интересно на гудке поиграть? Из 100 скрипачей одному интересно. 99 скрипачей скажут, что фигня, на нем ничего сыграть нельзя. Им надо, чтобы Бетховена можно было сыграть. На гудке этого сыграть нельзя, поэтому им неинтересно. Это примитивный инструмент для них. Для деревенских танцев – идеальный музыкальный инструмент. Но они же не занимаются деревенскими танцами. А у обычных людей огромный интерес к музею. Сел человек, взял гудок и сыграл на нем. Обалдеть! На скрипке-то он ничего не сыграет, а на гудке сыграет, в ансамбле поучаствует, — рассказывает Сергей.
Из подручных инструментов
Реконструкцией музыкальных инструментов Сергей не занимается. Но любит работать с источниками и оригинальными чертежами. Использует профессиональную литературу, но не боится инноваций. Например, он сделал свою версию армянского дудука. В нем вместо двойного язычка из тростника используется фрагмент пластиковой бутылки. Смеясь, Плотников называет инструмент «дудук воронежский». При создании сохраняется общий принцип:
– Все инструменты аутентичны. Дело в том, что время течет, все меняется. Дудка курская, например, делается из травы, но трава — ненадежный материал. Одна женщина в Курске рассказывала мне, что папа у нее играл на дудке курской. Только он сделал ее из металла. Почему? Ну, потому что трава ненадёжная. Наступил, сломалась. А металлическую сделал и она навсегда осталась. Принцип один и тот же, звукоизвлечение то же. Поэтому очень удобно, из любой трубочки можно сделать музыкальный инструмент.
Благодаря своему необычному музею, Сергея знают по всей России.
Фото: Светлана СТРЕЛЬНИКОВА
Благодаря своему необычному музею, Сергея знают по всей России. До пандемии коронавируса у Плотникова весна и лето были отведены под поездки на фестивали. Среди городов и соседний Липецк, и Москва, и Питер, и Калининград. И даже Севастополь с Йошкар-Олой.
В своем интересе к восстановлению русских народных инструментов Сергей Плотников не один. Это целая субкультура людей, неравнодушных к своей истории.
– Ребята сейчас появляются, которые делают что-то подобное. Рома Ломов (мультиинструменталист, участник группы «Иван Купала») музей проводит. Парень из Екатеринбурга, Владислав, грант выиграл на форуме «Таврида». Лекции читает, ему очень нравится, отдача огромная. Я его понимаю. В нашем полку прибыло. Уже больше становится людей, которые о народных инструментах рассказывают. Это очень нужно. Я вот так скажу: было время, когда я почти один был, а сейчас нас всё больше и больше. Мне, в общем, эта тенденция, нравится.
Восстановлением русских народных инструментов Сергей Плотников занимается не один. Это стало уже отдельной субкультурой.
Фото: Светлана СТРЕЛЬНИКОВА
