13 сентября, в Переславле-Залесском, по инициативе миссионерско-молодёжного отдела епархии, состоялся диспут язычников из местной общины «Дедов кон» с православной стороной, которую, кстати, представляли иногородние.
Прежде всего, хотелось бы отметить удивительно высокий для русского провинциального города уровень организации и культуры дискуссии. Приятное впечатления произвели и ведущая, и оппоненты, и публика, задававшая вопросы со знанием сути.
Хотелось бы тезисно разобрать некоторые примечательные моменты из диспута, в основном с языческой стороны, и сделать выводы из прошедшего события. Предполагается, что читатель изучал материалы, видео либо стенограмму диспута, однако смею предположить, что написанное будет понятно и полезно практически для всех.
Православную сторону представляли: священник отец Георгий, психолог Александр Невеев сотрудник миссионерского отдела Федор Бабенко.
От язычников были представлены упруги Андрей и Марина Андреевы, и общинник Алексей Марко.
Первое визуальное впечатление о язычниках приятное, выглядят опрятно, если не считать одного большого «но». Господин Андреев зачем-то надел футболку со свастикой и, естественно, нарвался на вопросы в духе «на моего деда самолет с этим символом сбросил бомбу, вам вот как вообще, нормально?». При текущей конъюнктуре достойно ответить на такое невозможно в принципе. Никому не интересно, что это этнографически заверенный славяно-русский символ, потому что в первую очередь под его эгидой уничтожали наших предков. Православный психолог справедливо заметил, что популярность свастики в неоязыческих кругах несопоставима с ее «популярностью» в этнографической материале. Впрочем, это уже парировать проще, потому что конкретных сравнительных цифр никто предоставить не в состоянии. Если дорастем до какой-то существенной доли в обществе, если все будут знать о нас, — тогда и будем, возможно, вбрасывать в инфополе свою правду о том, что Гитлер — культурный экспроприатор и большой враг русского народа. Но сегодня представлять себя таким образом — априорно провальная стратегия.
Андреев выступает довольно уверенно, но производит впечатление неподготовленности, сбиваясь, читает с листа. Содержательно, речь Андреева была по делу: показал с помощью цитат из статей и книг (публицистического и научного характера) недобровольность крещения Руси и наличие преемственности между древним язычеством и настоящим. Для второго он избрал хорошую тактику, которую придумал покойный Лев Прозоров — доказывать существование язычества в недавнее время устами самих православных священников XIX-XX веков.
Приводится аргумент про преследование христиан большевиками (15:39), проводится параллель с преследованием язычества христианами. «Христианство же не погибло, почему тогда язычество могло умереть?» — аргумент хоть и слабый (по аналогии), но все же какой-никакой. Парировать его очень просто, что православные и сделали, указав, что не прервалась цепь рукоположения и служений во многих храмах, традиция записана в книгах, которые никуда не делись и т. д.
Вопросы есть и к этике ведения дискуссии. Представитель язычества обращается к аудитории «ребята», тыкает пальцем, что является моветоном. Понятно, что все это индивидуально, но надо стараться обращать внимание на подобные вещи. За православной стороной подобных ошибок не замечено.
Первое выступление с христианской стороны внезапно выглядит менее убедительным. Рассказывает спикер, работник миссионерского центра, интереснее, «живее», но позиция у него слабая: «славяне добровольно сменили религию, потому что им надоели деревянные фаллосы и алкогольные возлияния». Во-первых, это абсурд, потому что фаллосы и алкоголь не являлись какими-то столпами традиции, следовательно, они не могли определять, так сказать, религиозные предпочтения; во-вторых, это мнение является анахронизмом — докладчик переносит современные нормы мышления (рефлексию над обычаями, свободу выбора), морали и этики, на язычников X века и вообще выглядит как пугало для наших современников, мол, не будете целовать крест — тогда будете целовать… Ну понятно.
На перечисление противных современному уху фактов о традиции наших предков хорошо лег «доклад» язычника Алексея Марко, который состоял из набора позитивных, с точки зрения современной морали, свидетельств иностранных авторов о традициях русов. Смотрелся опять же довольно уверенно, но не подготовленно, — даже не смог закончить выступление. Был перебит сначала представителем православной стороны (впрочем, злого умысла в этом не было), а затем и своим соратником Андреевым. Последний подытожил текущее состояние диспута: «аргументы есть и у нас, и у вас, мы просто хотим показать, что не все люди хотели обратиться в православие, вот и все». Довольно сильная позиция, так как практически никем не оспаривается.
Далее выступал священник. Его доклад стал самой тяжелой и позорной частью для языческой стороны. Он, в рамках подготовки к диспуту, прошелся по личной странице Андреева ВК и обнаружил там факты вопиющего «индославия» и псевдоязыческого синкретизма.
Однако позорные скриншоты были взяты преимущественно с личной страницы Андрея, что батюшка честно и признал (какие тогда вопросы, если это его собственное дело?). Далее, священник попытался доказать, что подобные вещи выходят за пределы личных интересов Андреева, но это уже, если смотреть объективно, выглядело неубедительно. На публичной странице общины «Дедов кон» ВКонтакте столь сомнительной информации мною замечено не было. Впрочем, общее впечатление от услышанного, очевидно, вызвало шок и его так никто и не парировал. Полный провал.
Далее было выступление супруги Андрея Андреева, Марины, про двоеверие. Как оратор, она на голову превзошла, пожалуй, всех остальных с обеих сторон, кроме психолога, — говорила стоя, без бумажки, активно жестикулируя и ведя диалог с аудиторией, но больше ничего хорошего, увы, сказать нельзя. «Язычники застилали захоронения еловыми ветками (откуда данные?), потому что ель забирает отрицательную энергию». Ошибки в теонимах (Параскавева(?) Пятница, Макошь), странная логика в суждениях (доказывает связь между культами Параскевы Пятницы и Мокоши тем, что вторую также почитали в пятницу, хотя в родноверческой традиции данный атрибут Мокоши выводится именно из сходства между образами — это классический «порочный круг в доказательстве»). В лучшие моменты доходила до старых, средней убедительности, тезисов про почитание Богов под ликами святых и заимствование языческих праздников (Коляда, Масленица, Купала) православной церковью, приправляя аргументацию рыбаковскими нелепицами (Масленица – Комоедица) и отсебятиной. Внезапно, — хорошая мысль про «проклятую часть», которую принято оставлять лешему до сих пор у охотников и собирателей (по крайней мере деревенских).
Отдельно хотелось бы отметить, что священник, в отличие от 90% родноверов, и докладчицы Андреевой в частности, знает, что ударение в имени Бога Вел са ставится на второй слог.
Если честно, то казалось, что православные превосходят язычников даже в языческой фактологии, часто исправляли ошибки язычников. Например, Марина говорила о почитании русскими Богини Живы, на что священник резонно заметил, что она Богиня славян полабских, восточным неизвестная.
Вообще, на протяжении всего диспута было полно передергиваний и голословных суждений со стороны язычников («летописей не осталось», «христиане сжигали языческие семьи» и т. п.). Радует только то, что могло бы быть еще хуже.
Далее был озвучен последний доклад — психологом с православной стороны. Выступление живое, интересное и «ровное» — есть с чем поспорить, но в целом ничего интересного в контексте данной заметки. По сути, парировал тезисы Андреевой: доказывал, что нет оснований утверждать преемственность народных обычаев христианского времени от язычества.
Действительно, непосредственная преемственность между Богами и святыми, языческими и «народно-православными» праздниками довольно сомнительна, и это все чаще и чаще осознают сами язычники. Как прямой аргумент это использовать нельзя — подобные суждения сами нуждаются в доказательстве. Тут надо подходить по-другому, подключать рассуждения.
Какие религии были свойственны простым русским и их предкам в последние две тысячи лет? Только славянское язычество и православие. Христианство — это ортодоксальная религия откровения с разработанной догматикой. Значит, речь идет о законченном учении, полученном от самого Бога через пророков, и не способном меняться «из самого себя». Следовательно, любые чуждые ему элементы инфильтрируются откуда-то извне, из другого источника духовности. На русской земле таким источником является только русская народная религиозность. А что такое народная религиозность? Это язычество.
Именно из резервуара народной (языческой) духовности взялись некоторые атрибуты святых и праздники, семантически абсолютно чуждые христианству. Оттуда же ранее возникла языческая религия древних славян. Или не возникла, но, — если мы верим в древнейшую теофанию Богов и культурных героев, передавших людям основополагающие знания, — с момента сокрытия Богов, точно оттуда воспроизводилась. Таким образом, вышеописанные явления религиозной жизни народно-христианской эпохи, будучи вероятно не связанными с явлениями языческой поры хронологически, обнаруживают преемственность в своем источнике — народной религиозности (славяно-)русских. Христиане любят прикрываться Библией — мол, чтобы христианство погибло, нужно уничтожить все ее экземпляры, что практически невозможно. Вот у нас тоже есть такая неиссякаемая (правда, метафизическая) «книга» — глубинная народная духовность.
Интересен и следующий диалог на 1:46:23, в вольном пересказе:
Андреев: «Откуда взялись иконы?
Священник: «В античности была техника живописи. Язычники изображали Богов, христиане изображали святых и т. д.»
«Значит это из язычества пошло».
Неплохо подловил; это суждение в духе довольно проработанного языческого дискурса о том, что ранние христиане массово заимствовали и перерабатывали под себя сугубо языческие явления духовной жизни (искусство, философия платонизма и т. д.). Религии ближневосточного происхождения вообще плохо относятся к визуальному искусству и европейское христианство в этом отношении удивительно выделяется.
На протяжении всего диспута Андреев постоянно аппелировал к авторитету ученых («с мировым именем!»), что является логической ошибкой и в целом слабой позицией, так как ученые, работающие по язычеству, в основном выдвигают гипотезы и теории, редко железно доказывая их. Довольно странно, что православная сторона не указывала на это.
Священник, вопрошавший из зала, пытался доказать несостоятельность исповедания язычества тем, что язычников крестили при родах (2:21:03). Очевидно, в наше либеральное время позиция откровенно слабая и легко парируется тем, что мнение новорожденных не учитывалось. Именно так и ответила языческая сторона. На что священник заметил, что «родная мать не могла желать ничего плохого» своему дите, крестя его — и это абсолютно справедливо и соответствует традиционному взгляду на проблему. Ребенок должен наследовать религию родителей и получать религиозное воспитание в соответствии с традицией родителей. Если верующий дает ребенку «свободу выбора», значит он не верующий, потому что не уверен в правильности и благе своего пути.
Был вопрос из зала по жертвоприношениям (в том числе человеческим; 2:32:25) — долго что-то мямлили, в итоге Андреева просто заявила, что они это не практикуют и вопрос закономерно был снят, потому что возразить на подобное нечего. Именно так и надо парировать демагогические суждения о дикости древних язычников, истинная цель которых на самом деле бросить тень на язычников современных, — «мы этого не придерживаемся, дальше что?». Языческие традиции гетеродоксальны, следовательно, наличие/отсутствие определенных обрядов нельзя использовать как довод против аутентичности язычества.
Андреевы отмежевываются от термина «религия», что типично для многих неоязычников, в такой же опале находится понятие «вера». Им предпочитается бестолковый абстрактный термин «мировоззрение». Между тем язычество — это именно вера и религия.
Вера потому, что общение с Богами сегодня затруднено, но мы верим в это. Вполне возможно они умерли (языческие Боги некоторых традиций смертны) или окончательно скрылись от людей — происходившие с IV по XVI века события в Европе допускают и такой финал.
Religio в переводе с латыни означает «восстанавливаю связь», в этом значении термин употреблялся ещё во времена Рима. И именно это и пытаются делать по отношению к своим Богам, в которых верят, современные язычники. Обнаружить Богов, наладить корректное взаимодействие с Ними через обряды — это и задачи современных язычников, и задачи любой религии в изначальном смысле слова.
Хороший тезис Андреевой: «Вокруг нас полно суеверий, а это язычество» (2:16:00). Действительно, суеверия можно определить как совокупность правил по корректному взаимодействию с окружающим миром, телом Первобога в славянской традиции (Мировой душой в неоплатонизме) и его составляющими. К христианству суеверия отношения не имеют (точнее все-таки имеют — они им гонимы).
Андреев хорошо подловил православных девушек (2:49:21), надевших брюки, предварительно справившись у христианской стороны, является ли это признаком «последних времен» с точки зрения их теологии, — получилось довольно смешно и остроумно, особенно на фоне аккуратного платья Андреевой.
Андреев неплохо осадил человека из зала, который задавал вопрос, обильно приправляя его христианской теологией (2:50:10): «как это относится к русскому человеку?». Язычники не должны играть на чужом поле.
Андреев поступил умно, когда не поддался на провокационный вопрос психолога насчет отношения к евреям. Это было подло, и сам задавший вопрос это признал.
Должен признаться, что разбор дискуссии я начал с выступления отца Георгия, которое, как уже говорилось, было самым тяжелым для языческой стороны эпизодом диспута, и сразу сделал некоторые, как я в итоге осознал, слегка поспешные выводы, записав супругов в «долбославы». Благодаря этому, к моменту просмотра диспута целиком, я уже был подготовлен к худшему, но все оказалось не так уж плохо. Андреевы совершенно не апеллировали к «индославской» чепухе. Да и вообще, все выглядит так, будто это их личное увлечение, которое они зачем-то вынесли на публику. Так что не стоит выносить сор из избы — это чревато серьезными репутационными потерями для всего сообщества и на ровном месте. В целом, Андреевы безусловно на голову выше последователей Хиневича, Левашова или Трехлебова — такие средние родноверы образца середины нулевых. Заметно, что находятся под сильным влиянием трудов Рыбакова и раннего Велеслава.
Если смотреть объективно, то это, безусловно, полное поражение — у православных лучше подвешен язык, они владеют на порядок более богатой фактологией, превосходят в полемическом мастерстве. Но нужно делать поправку на цели и задачи подобных диспутов и тут язычники дадут фору. Если перед православными стоит цель «разоблачить» язычество, разгромить его в пух и прах, то нам, в рамках «программы минимум», достаточно не попасться на каверзных и подлых вопросах, продемонстрировать выдержку, воспитание, честь, показать, что мы существуем в обществе. И только благодаря этому, именно мы чаще всего становимся бенефициарами подобных мероприятий: достаточно просто опрятно и непровокационно выглядеть, быть способным связать пару слов по делу, не скатываться в Ахиневича и «Влескнигу», не подтверждать антисемитские фэйки, и тогда все будет хорошо. Если не считать позорных фактов, на которые обратил внимание священник Георгий, Андреевы с этой задачей более или менее справились, несмотря на заблуждения, слабость аргументации и неподготовленность.
