Молодежь ищет альтернативу православию: как живут современные виккане.
Высокий парень порхает вокруг столика с черной скатертью. Он жрец-викканин и готовит алтарь перед ритуалом. На столике появляются три свечи, кекс, бокалы с соком и водой. Ритуальный нож и грозди боярышника. Жреца зовут Александр Алтунин, родился он 29 лет назад, и за это время получил еще множество имен. Друзья зовут его Падре, а единоверцы — Айтварас (мифологическое существо в литовском фольклоре). Работает флористом, что очень рифмуется с его религиозными взглядами: в викке важна роль природы.
Александр выбирается в Петербург из пригорода специально на ритуалы. Обычно они проводятся в центре города в культурно-просветительском пространстве. В зале появляются новые люди — обнимаются, обмениваются новостями, желающие украшают лица блестками. Наконец все рассаживаются на полу в круг.
Девушки напевают по-английски чант (ритуальное песнопение), посвященный воде. Считается, что он вызывает дождь. И дождь за окном… действительно заряжает.
Александр Алтунин. Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
«Закройте глаза! Посмотрите вглубь себя», — настраивает собравшихся жрец, однако стук в дверь прерывает его речь.
«Это Наташа!» — жалобно доносится женский голос с улицы.
Входит девушка, приятельница владельца заведения. Она с удивлением застывает, глядя на Александра в мантии, пытается безуспешно расспросить о происходящем, ставит велосипед в угол и удаляется. Снова полумрак, тишина, голос жреца. Мобильники у всех отключены.
Иногда виккане проводят ритуалы нагими, или, как они говорят, «одетыми в небо», но в Петербурге эта практика не прижилась.
Жрец обращается к собравшимся по-русски, заклинания произносит на латыни и очерчивает кинжалом границу круга, сакральное пространство. Темная комната в мерцании свечей пропитывается приторным запахом благовоний. Айтварас напоминает: выходить из круга опасно для человека, так он теряет «магическую защиту».
В общине Александра 15 человек, девять приняли посвящение в ковен (общину), остальные прихожане. Женщин больше, средний возраст около 30. В России викка молодая.
Мантию жрецу сшила подруга по собственному представлению. Мантия двусторонняя — красно-черная, но красная сторона пострадала от свечей. Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Викка родилась
Викка — религиозное учение, созданное британским антропологом-любителем Джеральдом Гарднером. Это одна из наиболее динамично развивающихся форм современного язычества. В 1954 году Гарднер опубликовал книгу «Ведовство сегодня». Учение популярно в США и Европе, в Россию пришла позже, потому местные его адепты значительно моложе. Слово «викка» происходит от староанглийского wicca — колдун. Это религия, сформировавшаяся в середине XX века, построенная на учении Гарднера и других авторов. Почитание природы, вера в то, что в основе мироздания противоположность начал (культ Бога и Богини) и этика непричинения вреда.
В викке множество течений, нет догматов. Имеются жрецы и жрицы, но нет иерархии, что подкрепляет идею свободы — один из главных постулатов. Когда говорят о корнях учения, вспоминают религии кельтов, саксов, жителей Скандинавии. Здесь, как в котле, смешалось христианство, масонство, буддизм.
«Викка — явление пограничное, — говорит Станислав Панин, кандидат философских наук, религиовед и исследователь эзотеризма. — Оно находится на границе между магией и религией, точнее, соединяет первое и второе. В России интерес к викке возник в 1990-е и был во многом связан с интересом к эзотерическим движениям в целом. То есть в викку часто приходили не ради ее религиозной, а ради ее колдовской составляющей. А книги со словом «викка» в заглавии — скорее атрибут 2000-х, для которых характерен нарастающий интерес к поиску более конкретных идентичностей».
Символ викки — пентаграмма, заключенная в круг. Александр объясняет старую трактовку западного оккультизма: пять концов звезды — это четыре стихии и квинтэссенция духа. Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Делай что хочешь
Инне (имя изменено по просьбе героини) 25 лет. Она энергична, амбициозна, по убеждениям феминистка. Ребенком ее крестили в православной церкви, однако, повзрослев, она поняла, что это не ее путь. Пыталась в подростковом возрасте перейти в католичество, в котором «нравилась эстетика и музыкальность». Какое-то время считала себя агностиком. В христианстве ее раздражали догмы и «риторика рабства».
«В язычестве, — говорит Инна, — ты продолжение Бога, его дочь».
У ее брата по вере (единоверцы считают друг друга братьями и сестрами) 21-летнего Виктора (имя изменено по просьбе героя) похожая религиозная история. В детстве он тоже был крещен. В викке Виктор пять лет, признается, что всегда интересовался «всяким таким оккультным, мистическим волшебным». Он понимает викку как одну из возможностей познать себя, рад чувствовать волшебство вокруг и быть в гармонии с природой. Длинные волосы юноши стянуты платком с причудливым узлом на боку. В обычной жизни Виктор преподает вокал. Здесь он нашел единомышленников, к тому же тут никто не считает парня с тату и цветными волосами странным.
Татьяна — оперная певица: впервые приехала на ритуал из Петрозаводска. Девушка уверена, что запреты не дают развиваться, и пытается найти путь к себе.
Айгуль и Виктор. Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Примерного того же хочет и 35-летняя Айгуль (имя изменено по ее просьбе). Она в детстве не была мусульманкой, однако ни ислам, ни христианство ей не близки. Родные выбор Айгуль расценили как баловство. А работа у нее серьезная: лаборант в бюро судмедэкспертизы. Айгуль говорит: сила, которую получает в викке, похожа на радугу, при этом она черного в себе видит много, потому ищет спокойствия.
«Нередко в викку переходят из христианства, — объясняет Станислав Панин. — Кто-то полагает христианство слишком сфокусированным на мужских образах и ищет религию, которая предлагала бы более привлекательный образ божественной женственности. Кто-то считает, что христианство слишком догматично и иерархично и ищет более свободную религию, оставляющую простор для собственных интерпретаций. Кому-то не нравится быть членом больших религиозных организаций, и они предпочитают практиковать религию в узком кругу, где иерархия играет относительно слабую роль. Кто-то ищет возвращения к природе, и их в викке привлекает обожествление природы. Все это накладывается на то, что сейчас мы наблюдаем постепенное ослабление позиций христианских церквей. В России 2020 года РПЦ нередко воспринимается как идеологический институт, и в этом смысле ассоциируется с общим консервативным курсом в российской политике. Это побуждает людей к поиску альтернатив».
Выбор Падре
Александр живет в Пушкине. На полке у окна установлен алтарь, разделенный на мужскую и женскую половины: изображения рогатого бога, богини. Цветы, свечи, горит аромапалочка.
На тумбочке под лампой — горшки с растениями. Некоторые он подобрал на помойке, что-то списали в магазине. Стены с пейзажными фотообоями рифмуются с интересами жильца. Над письменным столом — репродукция рисунка Сомова из «Книги маркизы». Подоконник заставлен фиалками и кактусами.
Домашний алтарь Александра Алтунина. Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Александр вырос в поселке Мирный Тверской области: в доме был палисадник, но за цветами, пока не устроился в магазин, ухаживать не умел. Он жил вдвоем с матерью, в подростковом возрасте считал себя православным, часто бывал на службах. В 15 лет молодой человек попал в тверскую гимназию для талантливых детей. Тогда же и начался его отход от православия.
В 18 лет поступил на философский факультет СПбГУ, переехал в Петербург и выписал себя из христиан. Стал изучать историю религии. Ему надо было подготовить доклад по специальности на немецком, нагуглил викку. Александр тогда находился в духовном поиске: интересовался родноверием, думал о протестантах. В итоге познакомился с питерскими викканами. Происходило это в 2012-м, викка в России была развита слабо, ковены были закрытыми. На первой встрече он очаровался новыми знакомыми, которые готовились отметить Самайн (Хэллоуин). Требовались жрец и жрица. Жреца не нашлось. Попросили Александра выручить. Он согласился — все ж полевые научные наблюдения, к тому же был теоретически подкован, детали пояснила жрица. Так молодой человек вошел в викку за две недели. Себя жрец Айтварас считает проводником между людьми и богами. И уточняет: каждый жрец может вести ритуал согласно своему представлению. У некоторых виккан других направлений правила прописаны строже.
Александр написал книгу о викке, где изложил свое понимание этики. Сейчас пишет вторую. И сочиняет сценарии ритуалов.
В комнате Александра. Над письменным столом — репродукция рисунка Сомова из «Книги маркизы» — пикантный шабаш. Подруги-«ведьмы» и подарили, объясняет хозяин. Стол украшает цветок, прозванный в народе «женское счастье». Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Эрос и Танатос
На шее жреца — амулет в виде пентаграммы, заключенной в круг, и такой же символ на запястье. Александр объясняет: пять концов звезды — четыре стихии и квинтэссенция духа. И уточняет: «Мы поклоняемся Богине и Богу. Богиня едина в трех лицах: дева, мать и старуха. А бог воплощает две ипостаси: жизнь и смерть».
Он рассказывает одну из интерпретаций мифа о боге и богине, предложенную Гарднером. Богиня родила сына, он вырос и стал ее мужем, потом она его короновала и убила. Александр поясняет: богиня — это сама природа, не злая и не добрая. Убитый бог стал богом смерти. А богиня, воплощающая жизнь, спустилась в преисподнюю, но не узнала своего мужа. Он олицетворял собой смерть и предложил ей любовь. Богиня отказалась, тогда бог смерти ее бичевал, после чего она познала муки любви и зачала сына. Богиня не знала смерти, то есть того, что мог открыть только бог смерти. Круг замыкается и повторяется. Союз бога и богини — соединение Эроса и Танатоса.
Перед ритуалом. Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
В викке нет ортодоксальной теологии, каждый решает сам, как трактовать миф и понимать роль богини. Иными словами, теоретически жрецом может быть каждый.
«Виккан сложно посчитать, — говорит Станислав Панин. — В исследованиях они могут вписывать разные ответы: викка, ведовство, язычество. Исследования, проводившиеся в конце 2000-х в США, дают результаты: около 350 тысяч человек, хотя некоторые считают, что реальная цифра может быть значительно больше. По некоторым данным, число виккан между 2001 и 2008 годами в США выросло примерно в 2,5 раза, и тенденция к росту сохраняется. В России их количество существенно меньше, однако здесь это одна из наиболее активных форм современного язычества.
С коллегой согласен Дмитрий Гальцин, кандидат исторических наук, преподаватель Русской христианской гуманитарной академии: «Викка в России несомненно набирает популярность. Но не в качестве религиозной идентичности, а в качестве стиля магико-религиозной практики. В основном ритуалы, атрибутика распространяются под маркой ведовства. Поскольку комплекс представлений и репрезентаций, входящих в понятие «ведовство», связан преимущественно с женским образом ведьмы, то здесь идет апелляция к женщинам, притом по большей части молодым».
Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Путь инаковых
«Ориентацию я понял лет в тринадцать, но долго отрицал, — рассказывает Александр. — То, что я гей, меня пугало, были мысли о суициде. Я никому об этом не рассказывал до двадцати двух лет. А потом стал викканином — рассказал единоверцам. Мама не знает».
Она приверженец «народного православия», признается Александр. Сын ходил в церковь, а мать «давала указания, за кого кому молиться». Книгу Александра о викке видела, но вряд ли читала, хотя с гордостью демонстрирует знакомым.
«Мама до сих пор меня считает экспертом по православию», — смеется жрец.
Православие порицает гомосексуальность, поэтому на исповеди Александр ни разу не говорил об ориентации. Сейчас не афиширует свою гомосексуальность, но и не прячет, объясняет, что слово «мужчина» применительно к себе не использует, удобнее просто «человек».
Последний молодой человек Александра был православным и служил в храме. Со стороны некоторых виккан были споры, может ли гей быть жрецом, но это единичные случаи. Гомосексуальность лишь раз помешала Александру в ведении ритуалов, среди которых немало откровенно эротического гетеросексуального: «вложи меч в котел».
Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
«У нас есть Великий ритуал, — рассказывает он. — Изначально Гарднер видел это как сакральное соитие жреца и жрицы. Но и в его времена это редко практиковалось буквально, обычно символически: жрица держит ритуальную чашу, а у жреца ритуальный кинжал, который он опускает в чашу. И я понял, что мне это не резонирует. Потому ввел в ритуал дьякона, который вкладывает меч».
Похожая непростая история гендерной идентичности у сестры жреца по вере Инари (это духовное имя героини). Ей 26 лет. В 12 лет стала читать книги Гарднера. Инари замужем, пара воспитывает ребенка. Супруги посещают викканские ритуалы. И если в браке Инари нашла понимание в духовных вопросах, то с родственниками нет. Инари признается, что родственники считают ее образ жизни маргинальным. Сексуальная ориентация Инари тоже стала поводом для разногласий.
«Я определяю себя как небинарного квир-человека, — говорит она. — В русском языке нет подходящего местоимения. Мне не нравятся социальные роли, которые существует в обществе и даже в нашем оккультном мирке, я скорее агендерный человек. В семье разделения на «добытчика» и «хранительницу очага» у нас нет».
Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Инари бисексуальна. Друзья шутят, что в соответствующей одежде она похожа на молодого Эминема. Инаковость — популярный мотив в мировосприятии виккан. Как, например, в словах Елены (имя тоже изменено): «Мне кажется, что я везде чужая, хотя это ненормально. А викка дала ощущение, что богиня тебя принимает, как мать».
К браку виккане относятся демократично. Там есть специальный обряд «связывания рук», и проводят его либо на год и один день, либо на неопределенный срок — «пока в сердцах живет любовь». Александр поясняет: считается, что, если кто-то из супругов (или оба) разлюбил, брак расторгается автоматически. Существуют и викканские свадьбы, однако, скорее всего, если викканин состоит в отношениях, то не с единоверцем — слишком их мало, чтобы найти пару. Супруг Елены атеист, однако согласился пройти свадебный викканский обряд.
«Тема гонений в викке, безусловно, актуальна, — говорит Станислав Панин. — Она связана отчасти с противопоставлением христианства как религии гонителей и викки как природной религии, идущей, так сказать, от земли. В Западной Европе и США это активно накладывается на феминистские и антиколониальные темы, экологические вопросы и так далее. В российской викке это менее выражено. Нельзя сказать, что идентичность виккан полностью определяется тем, что они подвергались гонениям. Но ощущение того, что гонения были, играет в мировоззрении виккан определенную роль».
Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Магия как выбор
«Магия — неотъемлемая часть викки, — рассказывает Александр. — У нас есть максима: «Делай то, что пожелаешь, если это никому не повредит». То есть порча под запретом, но никто не имеет права тебя за это наказать. Мы не хозяева другому человеку. Мы помним о законе троекратного воздаяния (Все, что сделаешь, как хорошее, так и плохое, вернется в троекратном размере. — Авт.). Для виккан ценна концепция свободы воли. А приворот — это покушение на волю другого. Для меня религия важнее магии.
А вот у Елены к магии отношение прагматичное. «Магия — это прикольно, — говорит она. — Как в «Гарри Поттере»: помахал волшебной палочкой, сказал заклинание — и исполнилось желание».
Магия «Гарри Поттера» в свое время поразила и Виктора, причем до слез: почему так не может быть по-настоящему? Чтобы приблизиться к мечте, стал покупать книги по соответствующей теме.
«Магия — это что-то непонятное, но придает смысл жизни, — размышляет Елена. — В институте у меня случился роман, и мой бывший мужчина научил меня магии.
Представьте, что у вас немного «токсичный» начальник. С помощью магии вы делаете так, что он не может вам навредить.
Я мнительный человек, потому жду обратку, если, как мне кажется, делаю что-то не то. Мне кажется, в магию от хорошей жизни не идут».
Некоторые знакомые Елены скидывают ей книги по колдовству. А отец предлагает бизнес-идеи — например, таро-консультации или написание эзотерических книг.
Жрец записывает имена участников — для благословения. Фото: Алексей Лощилов / для «Новой»
Другие
«Виккане такие же люди, как и все, — улыбается жрец. — Знаю одного — он сидит в тюрьме. Кто-то видит нас сатанистами, совокупляющимися на черных мессах. А кто-то думает, что виккане — скучные домохозяйки, которые варят суп с заклинаньями, а третьи представляют нас вроде хиппи с венками. А у нас есть и домохозяйки, и военные, и кандидаты наук… Многие виккане говорят, что, когда они первый раз пришли на встречу с будущими единоверцами или прочитали о викке, испытали неожиданное и очень сильное чувство родства, как будто вернулись домой. Многие из нас верят в реинкарнацию и думают, будто в прошлых жизнях мы тоже были ведьмами или викканами. Отсюда ощущение возвращения. Для многих из нас это действительно так».
