Воронежско-Борисоглебская епархия РПЦ МП выступила в середине июля с официальным заявлением, направленным против вовлечения детей в ролевые игры в лагерях древних славян, охарактеризовав их как пропаганду языческих обрядов, сообщает корреспондент "Портала-Credo.Ru".
23-24 апреля 2004 в Калуге в помещении Калужского филиала Тимирязевской академии прошел съезд славяно-русских неоязычников, инициатором которого выступил Союз Славянских Общин Славянской Родной Веры (ССО СРВ). В мероприятии, названном "Первым Международным Съездом Славянских Общин", приняли участие 90 делегатов — в основном из России, но также с Украины и Белоруссии — в общей сложности из 27 регионов. Были приглашены в Калугу и общины "этнических религий" из Польши, Словакии, Болгарии, но они не сумели приехать — кто-то не изыскал денег, кому-то не дали визы. В "Персональном приглашении", которое получил каждый делегат и которое служило основанием для присутствия участия, оговаривалось:
Постоянный автор "Труда" -известный церковный писатель диакон Андрей КУРАЕВ, профессор Свято-Тихоновского православного богословского института, делится сегодня своими размышлениями о природе русского неоязычества и преследуемых его адептами целях.
Неоязычество, или нативизм (от лат. nativus — родной, природный) — это реконструкция дохристианских политеистических верований. Говоря о славянском неоязычестве, о котором пойдет далее речь, соответственно, славянский нативизм (или неоязычество) — это реконструкция дохристианских языческих верований древних славян, возврат к богопочитанию Перуна, Велеса, Макоши и пр. на основе немногих исторических сведений и собственных представлений с заимствованием из учений и обрядов политеистических верований других народов и оккультизма.
Неоязычество – это движение, которое существует уже чуть больше столетия, но по-настоящему оно распространилось в США только в последние 30 или около того лет. Как следует из названия, неоязычник — это «новый язычник». Индуисты и синтоисты были бы простыми, старыми, обычными язычниками, поскольку они происходят из культур (индийской и японской соответственно), которые исторически являются политеистическими. Неоязычники происходят из исторически монотеистической культуры (христианской, иудейской или мусульманской) и поклоняются более чем одному богу.
Жил-был мир. В мире жил Человек. Он плодился и размножался, да так, что к концу 20 века его стало много. Среди сотен богов, стихий и слов родился Человечек, существо среднестатистическое.
Поскольку всех и всего – много, необходимо постоянно выбирать. Первым делом Человечек выбрал бритву. Работы мастера Оккама. Сим лезвием он принялся срезать все, что мешает совершить выбор – то есть, все сложное и противоречивое. Мир Человечка упростился. Вот Черное. Вот Белое. Вот Бог. А вот Дьявол.
Неоязыческое движение является оригинальным явлением нашего времени. К нему обращаются образованные городские жители, давно утратившие связи с традиционной крестьянской культурой, которая, казалось бы, являлась последним оплотом архаических дохристианских верований. Неоязыческие группы, созданные городскими интеллектуалами, уже несколько десятилетий существуют во многих странах Запада. Относительно недавно они стали возникать в разных регионах России и в других постсоветских государствах, причем не только в христианской, но и в мусульманской среде. Широкие масштабы, которые получает это движение, заставляют нас задуматься о том, каковы его побудительные мотивы и стимулы, чем оно привлекает городских жителей, почему их не удовлетворяют универсальные подходы, которые им предлагают христианство и некоторые другие мировые религии. Идет ли речь о чисто религиозном движении или неоязычники ставят перед собой более широкие мировоззренческие вопросы; ограничивается ли неоязычество чисто интеллектуальной деятельностью или претендует на решение злободневных вопросов современности – социальных, политических или национальных, а если так, то как оно предлагает их решать и какая роль в этом отводится религии? Если неоязычество, как это представляется, можно трактовать в терминах «изобретения культуры», то как оно сочетается с современной городской культурой и социальной средой, что и как именно изобретается и для каких целей? Каковы взаимоотношения между неоязычеством и мировыми религиями, что именно оно в них отрицает и что из них заимствует? Все эти и многие другие вопросы впервые в нашей науке рассматриваются учеными, которые в последние годы пристально следили за весьма противоречивыми тенденциями развития современных неоязыческих движений. В книге представлены материалы о различных русских неоязыческих движениях, о развитии таких движений у других народов России, а также на Украине, в Беларуси, в Латвии, Армении, Абхазии и ряде других регионах.
Сборник выпущен по материалам конференции, проведенной Институтом Этнологии и Антропологии РАН (Москва, июнь 1999)
Зарождение неоязычества в Санкт-Петербурге относится ко второй половине 80-х гг. Преподаватель одного из военно-морских училищ города В. В. Безверхий начал проповедовать ведическое учение и объединил своих последователей в Союз волхвов. Ведизм Безверхого представлял собой оригинальную переработку концепции эмигранта Юрия Миролюбова, который прославился как первооткрыватель священного писания современных русских язычников – так называемой «Влесовой книги». В действительности это очевидная для всех специалистов фальсификация, созданная Миролюбовым во второй половине 50-х гг. во время его пребывания в Сан-Франциско[115]. На основании своих фантазий Миролюбов «реконструировал» древние славянские верования. В его воображении языческая религия славян оказалась несколько упрощенной версией того же учения, которое заключено в индийских «Ведах», – отсюда и само название «ведизм».
Уже несколько лет в глухой деревушке Весенево возле отдаленного райцентра Шабалино Кировской области живет некто Доброслав с внешностью старорусского волхва, исповедующий язычество. Деревня стала местом паломничества его последователей из многих уголков России. Так, недавно язычники из Вятки, Москвы, Новгорода, Якутии и еще некоторых местностей отметили там свою "ночь на Ивана Купалу" (на несколько дней не совпадающую с подобным христианским праздником). О подробностях этой ночи мне рассказала одна из участниц событий, которая считает, что знать об этом необходимо не только с позиций фольклорного интереса.