Пожалуй, сложно найти сегодня родновера, который бы признавал подлинность «Велесовой книги», произведения местами талантливого и безусловно повлиявшего на теологию и космологию родноверия (принцип Триглава, термины «Правь», «Явь», «Навь» и т. д.), но не выдерживающего никакой лингвистической и палеографической критики.
Юрий Петрович Миролюбов (1892–1970)
Однако часто можно наблюдать представление о данной книге как только о порождении разыгравшейся фантазии белоэмигранта и инженера-химика Юрия Петровича Миролюбова (1892–1970), что на самом не менее ошибочно, чем вера в её историческую подлинность. «Велесова книга» как памятник своей эпохи находится в довольно сложном и запутанном контексте, корни которого можно проследить до предреволюционной России, и именно хотя бы частичное раскрытие этого контекста является целью данного эссе.
Начать следует, пожалуй, с личности Константина Николаевича Платунова (1885–1965). Платунов был родом из города Котельнич на Вятке, получил-де посвящение в «язычество» от некоего А.Н. Никифорова из Казани, приехал в Бельгию из Санкт-Петербурга в сентябре 1909-го для поступления в университет г. Льежа на горный факультет, по профессии инженер-механик, изучал аэродинамику, кавалер ордена Леопольда (1969), высшей награды Королевства Бельгия за выдающиеся заслуги.
Платунов был сторонником спиритуализма, теософии и масонства, с 1939-го года возглавлял редакцию журнала «Глагол: центральный орган объединения русских спиритуалистов», а с 1950-го — бельгийскую ветвь масонского устава «Мемфис-Мицраим», который Рене Генон считал одной из наиболее опасных и контринициатических разновидностей «египетской» масонерии, восходящей к мистериям Сета / Тифона.
Наиболее интересным для нас проектом Платунова является основанное и возглавляемое им объединение «Союз русских браманистов» (далее — СРБ; «браманизмом» ими назывался весь индуизм вообще), которое согласно самому Платунову являлось лишь заграничным отделением более крупного сообщества, действовавшего на территории бывшей России (в частности, упоминается о «Совещании Идейных Работников Союза Русских Браманистов», проходившем в 1922-ом году в Ашхабаде), и аффилированное с ним русскоязычное издательство «Ариастан». В Сети в свободном доступе можно найти «Хартию Основания и Статут Книгоиздательства „Ариастан“», где можно заметить, помимо грандиозных планов и теософских лозунгов, определённое влияние славянского язычества: в частности у СРБ был, как и у многих современных родноверов, собственный календарь со славянскими названиями месяцов, а летоисчисление велось по некоей «Славянской эре» от 450-го года.
«Хартия Основания и Статут Книгоиздательства „Аристан“» (1)
«Хартия Основания и Статут Книгоиздательства „Аристан“» (2)
«Хартия Основания и Статут Книгоиздательства „Аристан“» (3)
Состоял в СРБ и будущий автор (или один из авторов?) «Велесовой книги» Юрий Петрович Миролюбов. Так, его фамилию можно увидеть в числе авторов первой изданной «Ариастаном» книги «Тропа к тайному».
«Тропа к тайному». Содержание
Впоследствии Миролюбов несколько раз упоминал Платунова в своих письмах разным людям:
Платунов не имеет никакого отношения к Дощькам [Велесовой книги — прим. В.], и говоря совершенно доверительно, издали с ним дело иметь можно, а вблизи нельзя. По-видимому, его прошлое, а он был будучи сотрудником Ленина, террористом-экспроприатором, тяжело на нём отразилось и вообще, ни с того, он впадает вдруг в страх, что его то выдадут, донесут на него в полицию, и так далее. И это потому, что полицейское преследование, которому он подвергался в дореволюционные времена ещё отразились на его психике так, что после автомобильной катастрофы и трепанации черепа, он из Университета вышел и стал заниматься созданием некоего учения, которое бы могло быть антибольшевистким (ибо в большевизме он раскаялся) и вместе с тем, сильным, как марксизм. Пришёл он к эзотерическому браманизму. В последнее время он его исторически связывает с русским язычеством, но материалы по язычеству у него поздние, вероятно XIX века и малоинтересные. Преследует странную с нашей русской точки зрения борьбу с христианством. В то же время он обнаруживает признаки явной мании преследования, возникающие по временам. Относится серьёзно к его трудам можно, ибо в них он не высказывает своей мании, а в жизни — нельзя, ибо он, будучи по природе добрым человеком, с наклонностью к патриархальности, вдруг начинает обижаться неизвестно за что на людей, начинает их подозревать, и становится невозможным человеком. Ему сейчас под семьдесят. Мне его очень жалко, как убитого революцией человека, вместе с тем не могу сказать, что временами просто его избегаю: он может нанести неожиданный удар, может сказать о вас самые тяжкие вещи, не имея на то ни малейших оснований, и вообще, человек странный, и понятно, ввиду всего вышеизложенного из университета ушёл еще в 30 годах и с тех пор живёт на покое. О дощьках он не знает и не слышал.
Из изданий «Ариастана»К.Н. Платунов об этих Дощьках вряд ли знает. Так как Изенбек был чрезвычайно ревнив к своей находке и никому ея не показывал, справедливо полагая: украдут! Поди, ищи тогда! — Думаю, что вор в конце концов, не поняв, что у него в руках, а взял вообще, на всякий случай, с картинами. Картин и рисунков было украдено очень много.
Из изданий «Ариастана»Критиковал [Велесову книгу — прим. В.] тоже отрицательно — бывший террорист, сотрудник Ленина, инженер К.Н. Платунов.
Версию, что Платунов был-де «сотрудником Ленина, террористом-экспроприатором», развил в своих книгах небезызвестный писатель Александр Игоревич Асов, согласно которому Платунов якобы принимал участие в революции 1905-го года, а после её поражения бежал в Швейцарию к Ленину и вошёл в ЦК РСДРП(б), но в 1910-м году рассорился с вождём из-за партийных денег и чуть было не застрелил его, после чего эмигрировал в Бельгию. Однако такая версия событий представляется крайне маловероятной: Платунов, как было указано выше, приехал в Бельгию ещё в 1909-ом году, а об его отношении к большевизму достоверно известно лишь, что в 1919-ом году он выпустил Брюсселе брошюру на французском языке «À bas le bolchévisme!» («Долой большевизм!»).
Что касается неких «поздних» и «малоинтересных» материалов о славянском язычестве, представляется интересной изданная «Ариастаном» в 1481-ом году «Славянской эры» (1931-ом) книга «Слова и дела. Запись о древлем словенском богопочитании / Сост. трудами и иждивением Вяцкого Круга Ревнителей Веры (в 1748 г.)». К сожалению, в свободном доступе нету текста данной работы, и что из себя представлял т. н. «Вяцкий Круг Ревнителей Веры», и существовал ли он вообще, сказать невозможно.
Однако в связи с критикой Платуновым дощечек «Велесовой книги», о которой упоминает Миролюбов, и весьма своеобразны характером учения СРБ, можно предположить, что Миролюбов не договаривает некоторых подробностей, и Платунов мог критиковать Миролюбова не только за сам факт фальсификации, но и за то, что последний в «Велесовой книге» и некоторых других своих сочинениях мог без согласия и указания источника раскрыть некоторые аспекты учения СРБ (подобные претензии, например, выдвигали масоны к основателю мормонизма Джозефу Смиту). В частности, представляет значительный интерес «Агни Фаланга», марш СРБ на текст А.Н. Никифорова, который словно сошёл со страниц какого-нибудь современного языческого альманаха, но был написан в Казани в 1908-ом году, и на музыку Игоря Платунова, сына К.Н. Платунова.
«Агни-Фаланга»
В этом стихотворении привлекает внимание некий «Сварога Завет», который невольно вызывает в памяти слова из 25-ой дощечки «Велесовой книги»:
Сказал Орию Сварог наш: «Я — Иствара. Сотворил вас из перстов моих, и будет сказано, что вы — сыны Творца. И ведите себя как сыны Иствароговы, и будете как дети мои, и Даждьбог будет отец ваш. Его достойно слушайте, и он вам скажет, что должны вы делать, и как говорить, и что творить. И, народ великий, победите вы весь свет и потопчете роды иные, которые, извлекая силы из камня, чудеса творят, без коней повозки. И всякие будете делать чудеса без кудесников, ибо всякий будет приходить, как кудесник, и пропитание творить, заклятиями действуя на землю, и земля подчинится. И будут слова многие и многие, и теми словами обманетесь вы, и сделаетесь рабами золотых монет, и за те монеты продадитесь вы врагам, хотящим того. И то боги вам говорят». И дал Орию завет: любить мир зелёный и животный, и любить друзей своих, и быть мирными между родами.
(перевод Д.М. Дудко).
Загадочный же «Велесград» из «Агни-Фаланги» упоминается в «Сказе о Святославе Хоробре» ещё одном, весьма недооценённом, произведении Миролюбова как другое название Киева, «матери городов русских», который приобретает в произведении значение сакрального локуса.
Одно из упоминаний «Велесграда» в «Сказе о Святославе Хоробре»
Помимо прочего, в «Сказе о Святославе Хоробре» войне князя Святослава с хазарами на земле соответствует война «Киевских / Русских богов» с «Ягвой Хозарским» на небесах, что в совокупности с участием Миролюбова в СРБ и написанием глубоко языческой «Велесовой книги» позволяет усомниться в искренности православных убеждений, публичной декларируемых Миролюбовым. Можно предположить, что Миролюбов, учитывая религиозные настроения белоэмигрантского сообщества, частью которого он являлся, был вынужден скрывать на публике свои искренние религиозно-философские воззрения, следуя принципу, подобному мусульманской такие. Уж не является ли Крысь Велездар, старец, обучающий, согласно «Сказу о Святославе Хоробре», молодого княжича тонкостям духовных наук, alter ego самого Миролюбова или даже его духовным именем?
