Чарка от Короля сето

Фото : Андрей Семашко

25 лет назад я познакомился с народом сето. Был 1994 год, я впервые приехал в Изборск и провел там целый день. От крепости спустился к Словенским ключам и оттуда двинулся долиной. Это избранной красоты место: озера, ключи, холмы... Церковь на взгорке... Пейзажи для Рериха. Потом забрал влево и вышел в деревню.

Что-то меня в ней удивило: то ли добротные амбары из серого плитняка, которых в Центральной России нет, то ли такие же, из плоского известняка, арки въездных ворот. На столбах сидели на гнездах аисты. Я искал, как пройти в маленький монастырек близ деревни Малы. Постучался в один дом. Вышла пожилая хозяйка и с характерным, "эстонским" выговором объяснила мне дорогу.

— Так это не русская деревня? — поинтересовался я. — Кто же здесь живет? Эстонцы?

— Мы — народ сето, — с достоинством отвечала мне хозяйка. — Живем здесь с русскими уже пятьсот лет...

Фото: Андрей Семашко

Я, конечно же, захотел побольше узнать про народ сето и написать про него. Но жизнь, как говорится, сложилась так, что осуществить свою мечту я смог только через 25 лет...

Пошел той же дорогой. Лес загустел, тропинка едва виднелась в густой траве. Несколько раз я сбивался с пути, садился у родника и слушал птиц. В конце концов нашел ту деревеньку. И дом тот нашел. Все то же: амбар каменный, ворота и аист на столбе — будто и не улетал никуда. Возникло странное чувство неподвижности времени. И почти тут же рассеялось. Калитку мне открыла другая женщина, русская, как говорят, из "дачников". Мы поговорили. Она из Петербурга.

Фото: Андрей Семашко Мальский монастырь с XVI века был местом религиозной жизни сето

— А этот дом вы у кого покупали? — спросил я. — Здесь раньше хозяйка жила, она была из народа сето, может быть, вы слышали.

— Ну да, — ответила женщина. — Это сетоский дом. Они его дешево продавали — уезжали к детям в Эстонию. Теперь здесь одни дачники живут. А сето вы не найдете — они всей деревней уехали...

Я опешил: что, все уехали?

— Все. Никого не осталось. Но приезжают: могилы предков навестить. Завтра Родительская суббота, они наверняка будут тут...

Фото: Андрей Семашко Могилы сето в Мальском монастыре. Надгробий много, а народ ушел

Со смешанными чувствами дошел я до Мальского монастыря. За минувшие годы монастырь запустел, ни одного человека я так и не встретил... Только могилы были на месте: странные могилы с надписями на латинице и прилежно, даже любовно убранные... Могилы были целы. А сето не было. Выходит, за 25 лет здесь случилась маленькая историческая трагедия: в начале ХХ века в России проживала 21 тысяча сето, а к концу того же века осталось всего несколько сотен. Но вот же у меня в блокноте: Хелью Александровна, Малле Николаевна — хранительницы Музея сето в деревне Сигово, они-то чистокровные сето. Что-то надо было понять. В чем-то разобраться...

Фото: Андрей Семашко Труворов крест — знак пограничья цивилизаций

На стыке цивилизаций

Сето входят в число народов, искони населявших северо-запад Руси, как вепсы, ижора, ливы и другие финно-угорские племена, давно уже перемолотые старушкой-историей. Славянское освоение Печорского края началось в V–VII веках и продолжалось до IX века, когда сюда пришли славяне-кривичи. Они выстроили Псков — западный оплот Руси перед прибалтийскими землями, занятыми тогда Ливонским орденом. Когда в XIII веке Русь ослабла, ливонцы решили захватить этот край. В 1224 году они взяли Юрьев. В 1240 году — Изборск, Печоры, Псков и двинулись дальше, занимая русские крепости Тёсово, Лугу и Копорье. Но уже в апреле 1242 года Александр Невский разбил рыцарей Ливонского ордена на льду Чудского озера, и русские земли вернулись к Руси. Проложенная граница отсекла от основных мест расселения финских племен небольшую финскую этногруппу, которая, формируясь в недрах русского этноса, и дала впоследствии народ сето. Граница потом еще не раз перекраивалась: были здесь и ганзейцы, и поляки, и шведы, и гренадеры Петра I. На этих пространствах творилась история. Но сето прежде всего люди земли. А землю с собой не унесешь. Так они и жили — вне истории, вне имперских амбиций европейских государей, вне грома пушек и победных триумфов. В конце XIX века некоторые ученые, побывавшие в окрестностях Изборска, отмечали традиционный характер бытования сето. В "современном печорском крае черты быта (населения) поразительно напоминают быт древнего финна и особенно финки". Сето сохраняли остатки языческих верований. В некоторых местах они приносили не только в церковь, но и к священным камням свои дары: в Иванов день — молоко, сметану, сыр; на Святую Анну — шерсть и баранину. Статую Николая Угодника в Печорском монастыре они так обставляли в праздник лепешками и кадочками с маслом и творогом, что не было видно самой статуи. Николай Угодник был чрезвычайно популярен среди сето, он стал героем целого ряда сетоских преданий. Сето верят в то, что Николай Угодник упокоен в Тайлове, где когда-то была священная роща сето — и восстанет в час "последней битвы за Веру Православную".

Фото: Андрей Семашко Тропинка спускается к ручью, где женщины-сето мыли свои серебряные украшения

Хотя сето и приняли православие в XVI веке, до начала XX их называли "полуверцами". Не имея своего алфавита и вообще письменной культуры, они не могли читать Библию и понимать литургию, воспринимая православие, можно сказать, "на слух". Но, даже не зная Библии, сето в совершенстве "прочитывали" вторую божественную книгу, как говорили энциклопедисты XVIII века, — книгу Природы.

Культ деревьев, вера в магическую силу растений, камней и источников сохранились у сето до наших дней. Дома они строили из сосны, ели или дуба. Осина считалась носительницей плохой энергии: на своей земле ее старались истребить. Ель тоже близко к дому не подпускали. Сажали березу, липу и дуб. Особенно почитались можжевельник и рябина, которая якобы отпугивает злой дух. Поэтому в доме делали окна и двери из рябины. В домах часто рос мирт — символ древа жизни.

Сето верили в загробную жизнь, в предков. Праздник Троицы совпадает с древним языческим праздником Семик, посвященным культу предков и растительности. Сето украшали дом ветками березы, у входа ставили молодые березки, на которые должны прилететь птицы — души усопших родителей. Так в очередной раз христианство срослось с язычеством. Бог сето звался Jumal, ему пели старинные песни-руны.

Фото: Андрей Семашко Т.Н. Огарёва в интерьере созданного ею музея сето

Древний бог сето — Пеко. По мифологии, Пеко — сетоский король и бог полей. Пеко предсказывает будущее. Пеко велит построить монастырь с красивыми церквями (Печоры). Перед смертью он просит кузнеца выковать железное ребро, похожее на его собственное, и повесить его в монастыре, тогда он позаботится о потомках и в гробу. Сето обращались к Пеко с просьбой об урожае и устраивали в честь него праздники.

В конце XIX века Юрий Трусман обнаружил священную рощу сето в приходе Тайлово и описал праздник, посвященный Пеко:

"...накануне Троицы в каждом дворе варилось пиво, которое затем свозилось в один двор, где в этот год должно было совершаться празднество. Место празднества каждый раз избиралось другое и, соответственно, хозяин праздника тоже другой. На праздник приходили с каждого двора только хозяин и хозяйка. Здесь служили богу Пеко, зажигали черные свечи перед идолком. В начале пиршества обращались к нему с воззванием: "Пеко, Пеко, иди пить пиво, вкушать сладчайшего!.."

Фото: Андрей Семашко Тимофей приехал на Псковщину из Кемерова. Туда сето тоже ссылали. И он подозревает, что по генеалогии он сам сето

Огромный свод устных преданий о герое-полубоге собрал по всей Сетомаа ("земле сето") школьный учитель и фольклорист Паулоприйт Воолайне в первой четверти ХХ столетия, а затем передал эти записи самой талантливой и прославленной сказительнице сето, Анне Вабарна. Исследователями эпос был записан уже со слов сказительницы, которая создала, напела, аккомпанируя себе на канкиле (древнем инструменте, похожем на гусли), тот гигантский текст, что стал классическим эпосом "Пеко". В эпосе Пеко воспевается как король Сетомаа. Он не враждует ни с князьями, ни с царями и перед каждым своим подвигом держит совет то с Христом, то с Девой Марией, то с архангелами...

Фигурку Пеко, как бога плодородия, хранили в темном месте и лишь во время сева выносили на поля, чтобы освятить землю...

Фото: Андрей Семашко Государственный музей народа сето в деревне Сигово

Три богатства сето

Мы приехали в Музей сето, расположенный в деревне Сигово в усадьбе Лео Кюлаотс, чтобы задать его хозяйке, Малле Николаевне, важный вопрос: каковы три главных богатства сето? Малле Николаевна недолго раздумывала:

— Труд. Это самое важное. Мы фактически не лечились даже, поскольку работали в природном ритме, жили в природном цикле: рано вставали и рано ложились, и все, что производили, шло и на продажу, и на питание, и народ был очень здоровый. Детей приучали к работе с 6 лет. Мальчики должны были помогать отцу в поле, девочки — учиться обрабатывать лен, ходить за скотиной. Никто не контролировал. Каждый знает, что надо делать. Нас у мамы было восемь. Мальчики сето с 6 лет получали в руки нож и молоток, виртуозно владели всем этим, ложки резали... Второе: это, конечно, скотина. Сето — животноводы. Когда жили еще по хуторам, держали несколько коров, лошадь, овец, свиней. Вот это — богатство. В него много труда вложено. И землю, и скотину надо любить: без любви тут ничего не сделаешь. Мы очень спокойный народ, терпеливый, и наши сказки — они все как бы с моралью — терпение. Третье богатство, конечно, лен. Сето — люди льна. На Псковщине с глубокой древности возделывали лен, крестьяне оброк платили льняной пряжей и полотном, а с XVII века лен и пенька шли на экспорт — для канатов и парусины.

Фото: Андрей Семашко Сето Вера Янисоо из деревни Трыново

Обычно крестьянин засеивал 1,5–2 гектара льна. Сеяли только мужчины, после того как на пашне съедали ритуальный хлеб, который разделяли с лошадью. Для семян использовали лукошко из ракитовых прутьев — "сявно". Все зимние месяцы — от Покрова до Пасхи — женщины пряли и ткали. Изделия изо льна высоко ценились. Псковская губерния занимала в царской России первое место по посевам льна. Сето верили в магическую силу этого растения. Вся одежда у нас изо льна. Новорожденного заворачивали в чистую льняную холстину. Если ребенок заболевал, его обертывали льняным холстом. Когда священник приходил в дом служить молебен, стелили льняную скатерть и ставили священные предметы. Жаль только, что сейчас лен никто не сеет...

Я успел задать еще один вопрос: как сето воспитывают детей? И Малле Николаевна даже успела на него ответить.

Фото: Андрей Семашко Батюшка открывает народный праздник сето — Кирмаш

— Бабушка всегда говорила родителям, но мы это тоже слышали: никогда ребенка рукой не шлепать. Ни за что. А у нас такое воспитание: если кто-то провинился — то этого мальчика посылали на улицу: "Иди и принеси себе прут". Значит, он идет на улицу, долго-долго ищет и приносит маленький прутик. Отец говорит: "Это не то. Принеси хороший прут". Он идет, еще больше времени гуляет по улице, потом приносит, конечно, хороший, длинный прут. Но чаще к тому времени отец уже отошел. Этот прут положат на печку. А потом его мальчишки сожгут....

И тут действительно повалил дым.

Я уже говорил, что была Родительская суббота, должны были приехать сето из Эстонии в Печоры и в Малы — обиходить могилки. И Малле Николаевна к обеду ждала гостей. И поставила для них огромный пирог с ягодами. И вот, пока мы говорили, этот пирог сгорел! Начисто! Надо заметить, что Малле Николаевна ничем не выразила мне своей досады или упрека. Просто моментально вышла из разговора, засучила рукава и тут же стала заново замешивать тесто для нового пирога...

Фото: Андрей Семашко Атрибуты Короля сето

Трагедия народа

Сето — люди хуторские. Любят свой дом, свою землю, свой лес, свою скотину, поля... Сето любит окоём — дальше его мир не очень-то и распространяется. Понятно, почему колхозное строительство в Сетомаа не пошло. Сето оказались неспособны к колхозной жизни, когда труд-кормилец оплачивается какими-то непонятными трудоднями и скудной натурой. Их трудовые показатели были низкими. Последовал ряд репрессивных мер: крестьян-единоличников, мельников и прочий народ покрепче ссылали в Красноярский край. Причем трижды. В 1949-м, 1950-м и 1951-м. Высылали сотнями. Паспортов, как и все крестьяне СССР, сето не имели до 1972 года. А уж когда дали... Парни, как только получали после армии паспорт, бежали в Эстонию. Ребята и девчата после школы уезжали учиться или работать в Эстонию. Все меньше становилось молодежи.

Потом в 1970-е — укрупнение колхозов, ликвидация неперспективных деревень. Но у сето все деревни были малодворными и в этом смысле неперспективными. Деревни эти, конечно, не тронули, но вот четырехклассные начальные школы закрыли. Приходилось отправлять детей в школы-интернаты...

И, наконец, трагедия распада СССР. Самым горьким стал 1996 год, когда на свежей русско-эстонской границе для сето ввели визовый режим. Народ был разорван. Дети не могли больше запросто приезжать к родителям. Многие семьи хотели воссоединиться. И тогда старики с большой болью стали продавать свои дома и уезжать в Эстонию. К 2000 году весь народ практически уехал. Остались в основном те, кто живет в смешанных браках с русскими или учился в Петербурге или Пскове, — всего 200 человек...

Так вот почему в 1994 году я еще видел сето, а четверть века спустя — никого не нашел!

Картина прояснилась.

Фото: Андрей Семашко Галину Николаевну Вариксоо мы сразу отыскали на рынке

О трагедии народа сето поведала нам Татьяна Николаевна Огарёва — худенькая, острая на язык 79-летняя старушка, которая за несколько лет до Малле Николаевны собрала здесь же, в Сигове, первый частный музей, посвященный сето. Сама Татьяна Николаевна петербурженка, из дворянского рода.

"Мой дед окончил Санкт-Петербургский университет. Он был прокурором. И потом служил в армии Колчака. Генетическая память существует!"

— восклицала Татьяна Николаевна, давая понять, что ко всем мероприятиям советской власти в отношении сето относится отрицательно.

Я подумал, что пора снизить накал страстей, и спросил, как она здесь оказалась. И что ее подвигло создать сетоский музей.

— Я оказалась в Сигове в 1987 году, и здесь был 21 человек сето. Они меня встретили настороженно. Я была единственная русская. А я по случаю купила здесь дом, потому что под Ленинградом было дорого и тесно, а я хотела воспитывать своих детей на просторе в хорошем климате. Причем место было точно намоленное, поскольку отсюда порой слышны колокольные звоны из Залесья — это наш центр, отсюда в 5 километрах.

Фото: Андрей Семашко

Русские называли сето "полуверцами", потому что они приняли православие в XVI веке, но все же оставались во многом язычниками. И вот это все язычество, все их обычаи и верования я лично наблюдала, потому что вошла как бы в их общину. Все женщины нашей деревни ходили в одну баню. Там и сдружились.

Самым "языческим" обрядом сето является употребление ими эфира на могилах предков. В этом — вся разница в толковании загробного мира в православии и у сето: для них "тот свет" почти реален, с ним можно соприкоснуться во снах, узнать совет родителей или более отдаленных предков. Сето употребляют эфир, чтобы сделать контакт с предками предельно ощутимым, увидеть на могиле "цветные сны о своих близких"... Так что они веруют скорее в загробное царство, населенное дорогими предками, чем в Царствие Небесное...

Фото: Андрей Семашко А Юко так и не пришел...

Народ сето труженический, даже упертый, народ, тонко чувствующий и глубоко любящий природу. В травах хорошо понимали. В доме всегда замечательно пахло, потому что собирали травы. На травах и спали. Спали на ржаной соломе всегда. Много соломы всегда было в доме. Сеном пахло. Обязательно собирали донник белый, который в течение зимы давал такой медовый запах. Зверобой собирали. Пили чай из травяного настоя, в котором использовали душицу, мяту, зверобой, липу, даже сирень немножко...

Певческий народ. И поют они особым таким стилем. Это бурдонное многоголосное песнопение, где солистка-запевала поет о том, что она видит. Что вижу, то пою. Хор подхватывает. И обязательно есть еще бассо-остинато — такой нижний голос. Песнопения сето недаром находятся под охраной ЮНЕСКО как уникальное культурное достояние. У сето есть священный инструмент каннель — напоминающий гусли. Играли на нем только в священные дни Великого поста специальные песнопевцы...

В 1994 году, когда начали строить российско-эстонскую границу, люди стали уезжать.

Раз пришел ко мне Коля Тапер — староста деревни, образованный человек, который окончил Тартуский университет, и говорит:

"Народ уходит. Давай оставим какую-то память об этом народе, который, только в православной вере, прожил вместе с русскими более пятисот лет. Я всем скажу, кто уезжает, пусть каждый принесет какую-нибудь вещь на память, и сделаем такой небольшой музей памяти крестьян-сето. Мы вам поможем"

Я загорелась и с тех пор вот функционирую — вот уже 25 лет...

Фото: Андрей Семашко Дети-сето слушают родные напевы

Поступок настоящего сето

Нам надо было сфотографировать типичный сетоский хутор, и в музее нам порекомендовали Галину Николаевну Вариксоо — она сама русская, но замужем за сето, дома у нее все по-сетоски. Мы созвонились. Галина Николаевна сказала, что с 9 до 13 часов торгует на рынке в Печорах, а потом ее на машине забирает дочь, и мы сможем доехать с нею до хутора.

В 12.00 мы уже были на рынке. Найти Галину Николаевну не составило труда — яркая и все еще красивая женщина, вокруг которой вздымалась целая лавка молочных продуктов: бутылки с коровьим и козьим молоком, бидоны со сметаной, масло, творог, сыры... В Троицу рынок был наполовину пуст, так что, дождавшись, пока Андрей сделает нужные пару кадров, я приступил к Галине Николаевне с расспросами: как это она, русская и горожанка к тому же, оказалась замужем за фермером-сето? Галина Николаевна оказалась женщиной сложной и интересной судьбы. Мужей у нее до этого было уже двое. Финн и русский. Хуже всего жила с русским. Добровольно с ним развелась. И в 44 года осталась одна. Уж и не думала более о замужестве, пока вдруг не появился этот Юко Вариксоо. Галина Николаевна работала тогда в магазине "Коопторга": туда Юко привез на продажу помидоры и огурцы. Короче, приняла у него товар, а он что-то вперился — и ни в какую. Короче, начался "конфетно-букетный роман".

— Он привозил мне — у него сестра в Тарту, в ресторане "Каунас", главный кондитер была — цветы из марципана. Что он только мне не приносил!.. И другу своему сказал: "Или на ней женюсь, или ни на ком". Вот так все и сложилось. И родила ему после этого еще троих детей: Элли, Хельгу и Лембита. Лембитом назвали потому, что он 6200 родился...

Фото: Андрей Семашко Гармошка заиграла "Коробейников"...

Но забирать нас с рынка приехал не богатырь-Лембит, а хрупкая Элли: она быстро собрала оставшиеся бутылки, закинула в машину бидоны, сверху уложила сыр. И через полчаса мы оказались на хуторе Юко Вариксоо.

И он, конечно, не мог не потрясти. Потому что по дороге от Москвы до Пскова мы насчитали 17 коров. А здесь на одном хуторе их было семь! Плюс козы, гуси, куры, огород. Одним словом — хозяйство. Все мычит, блеет, живет, кудахчет...

— А как же вы после "Коопторга" к корове-то подступились, Галина Николаевна?

— Я к ней ни спереди, ни сзади раньше и не подступалась. Но приехали на хутор — надо же доить. Ну, Юко сказал: "Ну, ты как будешь доить? Давай, я буду ее кормить и от тебя отвлекать". А как доить? "Ну, садишься и...". Села. Ногти обкусила на двух руках — подоила. Но главное — это впечатление, и оно не забывается — я увидела коровий глаз. Корова так на меня посмотрела и вздохнула. Думаю, какая прелесть — все понимает, что я сама себя боюсь. И мне понравились коровы. И я их сразу развела пять штук...

Фото: Андрей Семашко Серебряные украшения женщины-сето собирают с юности до преклонного возраста

Галина Николаевна могла рассказывать долго. Но меня начинало беспокоить отсутствие хозяина дома. Что-то никто не спешил нас поприветствовать.

— А где же Юко? — говорю. — Вы ему с утра сказали, что приедут журналисты, мол, фотографировать?

— Сказала, конечно.

— Ну, тогда, наверное, скоро придет...

Чтобы скоротать время, мы препровождены были в устланную коврами беседку в саду, где нас ждал настоящий пир. Заодно мы узнали, что старшей дочери, Элли, уже 25 и она работает старшим научным сотрудником в музее. Хельге — 24, она заведует паспортным столом, а Лембит учится на врача-диагноста. При этом все трое хотят и дальше жить на хуторе.

Спрашиваем, как у нее ладятся дела с мужем-сето.

— Я по первости, — призналась Галина Николаевна, — конечно, срывалась. До истерик. Начнешь настаивать на своем — он выслушает, уйдет. Я по-своему делаю. Он возвращается — и видно, что ему не нравится. Но молчит. "Но я ж тебе сказала!" — "А кто тебе сказал, что я согласился? Я просто с тобой не спорил". Сето спокойные. Этим он мой характер и уравновешивает. Однажды разошлась я не на шутку: стала орать. Он взял меня за руку и вывел на крыльцо. И закрыл двери. Ну, типа ори на улице. У них же не дерутся мужики. И ушел. Что ты думаешь, я сделала? Взяла полено и разбила к черту два окна. Он выходит и говорит: "Заходи домой". Я зашла. Он — ни слова упрека. И самое главное — что он действительно прощает. Зла не держит.

Фото: Андрей Семашко Говорит Король!

Так, слово за слово, приятно тянулась наша беседа, покуда солнце не стало остывать к вечеру.

— Галина Николаевна, вы когда Юко сказали, что журналисты приедут, он что ответил?

— Сказал, что сходит пока за грибами.

— То есть он не сказал да, он просто не спорил...

— Может быть, и так, — сказала Галина Николаевна.

И тут я оценил Юко. Он не стал никому ничего объяснять. Видимо, не хотелось ему общаться с журналистами. И он, не настаивая на своем, все-таки поступил по-своему. Ушел за грибами. Это — поступок настоящего сето...

Так и фотографировал Андрей хутор без хозяина.

Чарка от короля сето

В Духов день в Сигове устраивали Кирмаш — праздник одной деревни, когда собираются местные уроженцы. Традиционно красивы женские наряды, с массивными украшениями из серебра, которое помимо драгоценности является главным женским оберегом. Время тянулось. На границе держали автобус с теми, кто ехал на праздник из Эстонии. Через полчаса он приехал, привезя традиционный сетоский хор и... Короля сето Аарне.

Хор спел. Гармонь заиграла "Коробейников". Начинались танцы старушек.

Но мне нужен был Король. Дело в том, что сето каждый год избирают своего Короля на большом празднике в Эстонии. Претендентов бывает несколько. Они по очереди высказывают, чего хотят добиться для народа сето. Чьи слова больше нравятся, к тому переходит больше сторонников. Например, однажды Королевой сето была избрана женщина, которая пообещала возродить рецепт старинного сетоского самогона. В момент избрания Короля над поляной поднимается знамя Королевства сето...

Нынешний Король, Аарне, был стар и величав: его тело было сухо и сильно. Широкие плечи покрывал длинный белый льняной камзол. На ногах краснели гетры. В руках он держал можжевеловый посох.

К счастью, Аарне, хоть и родился в Эстонии, еще помнил русский язык.

— Почему вы король — а без короны?

— Потому что мой настоящий титтель... титул — это заместитель Короля сето. Настоящий король — Пеко — спит до времени в Печорской лавре... (Многие сето верят в это, хотя это и не так. — Прим. авт.)

— О чем поет народ сето? О чем сейчас слагают песни ваши девушки?

— Они рассказывают историю народа, что мы между двух больших народов — русских и эстонцев. Мы маленький народ. Но нас так разъединили, что брат не помнит брата. Вот такая песня. В конце ее поется: "Но мы все-таки надели белые одежды и по одеждам узнали друг друга, и тогда брат стал целовать брата"...

— Что вы пообещали своему народу?

— Я обещал, что покажу молодым сетоский край, привлеку молодежь к сетоской традиции, буду чаще посещать Печорский край и буду говорить везде и всегда на сетоском языке, сколько я могу.

— А ваши предки отсюда?

— У нас здесь родственники. Паниковичи, Печоры, Малы, Изборск. И у меня родственники жили отсюда где-то в 3 километрах.

— Ваша единственная регалия это посох...

— Посох, на котором повязаны пояса моих друзей. Можжевельник дает мне силу, а когда я захожу в тупик, я сжимаю пояса друзей и спрашиваю: "Что вы, друзья, мне посоветуете?"

Король был нужен для праздника, и его вскоре куда-то увели.

Но неожиданно он появился вновь, неся в одной руке бутылку традиционного, настоянного на травах, 45-градусного сетоского самогона, а в другой — две серебряные чарки, чтобы потчевать своих гостей и символически потчеваться самому.

Когда очередь дошла до меня, я спросил: