Днепр, «росские» и «славянские» пороги (этимология названий)

Статья посвящена лингвистическому анализу названий днепровских порогов, упомянутых Багрянородным в своем труде «Об управлении империей». Автор выдвигает версию о балтской этимологии и порогов, и гидронима Днепр. Такой подход позволяет по-новому взглянуть на противостояние сторонников и противников норманской теории происхождения Руси. Все названия порогов и по-росски, и по-славянски оказываются взаимоувязаны и отражают особенности географических объектов.

Уж более двух веков ведется дискуссия норманистов и антинорманистов. Одним из камней преткновения стала этимология днепровских порогов. Первые утверждают, что названия порогов можно объяснить древне-скандинавским происхождением, вторые отдают предпочтение древне-русской версии. Кроме того, М. Ю. Брайчевский озвучил вариант с иранской основой. Позиции сторон выглядят примерно следующим образом:

Однако незаслуженно забытыми оказались замечания известного российского историка Н. И. Костомарова о балтской этимологии порогов [4, c. 17]. Посмотрим в этом направлении более пристально. По традиции, будем придерживаться правила, что названия тех или иных географических объектов должны создавать образ, соответствовать определенному принципу и укладываться в единую «систему координат» [5, c. 62].

I. Первым препятствием, которое встречали путешественники по Днепру, становился порог Ессупи (Eσσουπη), что означает по-росски и по-славянски «μή κοιμάσαι», отмечает в своем трактате Багрянородный.

Можно предположить, что в основе названия лежит supti, supė (в одном ряду — supóti) — качать (колыбель), колыхать, коробиться, крутить, окружать, нагромождать. Приставка iš- (в греческом — ἐξ) усиливает основное действие, что дает значение сильно качать, бурлить, клокотать вокруг каменной опоры (люльки, островков). Стоит также отметить, название порога транслировано однокоренным славянским *sypati со значением заливать, рассекать, разбрасывать [6, c. 436], что дало одинаковое с балтским звучание Ессупи. Отсюда возможна и народная этимология, призывающая не поддаваться убаюкиванию, укачиванию — не спать! — или по-славянски — не засыпать!

При этом обратим внимание, что в определении supti присутствуют значения versti и rock, которые приведут нас к следующим порогам.

«Когда они пройдут первый порог, то приходят к другому порогу, называемому по-росски Ульворси (Ουλβορσι), а по-славянски Островунипрах. Он подобен первому, тяжек и трудно проходим»

Основная часть «ворси» может быть получена из ver̃sti (verčia, латвийский — veršu; varčia — столб, верея, сюда же можно отнести versė́ti) имеет широкий спектр значений от нагромождать, сжимать, рубить до переворачивать, колыхать, бросать вниз, вглубь. Часть «ул-», вероятнее всего, указывает на скалистость, каменистость (uola — скала, камень, валун, выступ). Получаем характерное описание скалистого, бурлящего порога.

Здесь уместно упомянуть еще одну параллель, имеющую отношение к нашим порогам. Балтское ver̃šis значит, прежде всего, бык [6, c. 498], затем, — буйство, ярость. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля читаем: порог речной, бык поперек реки («бык» есть синоним «каменной глыбы, выступа») [19]. В то же время, понятия «гнать скот, загон» являются одним из значенийvaryti, которое ведет нас к четвертому порогу. В определении этого глагола так же встречаем и ver̃sti с veržtis (стремиться, рваться, пробиваться).

«…четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор (Αειφορ/Αειφαρ), по-славянски же Неасит»

Как было выше указано, в основе названия лежит varyti (vãro, vãrė), значение которого сжимать, вить, нагромождать, низвергать, возгонять, гнать, ограждать. При этом, приставка ai-/ei- (áibė) указывает на усиление, множественность действия. Отсюда — мощный, бурный, труднопроходимый из-за нагромождений порог, один из всех незамерзающий зимой из-за быстрого течения и считающийся самым опасным у путешественников (о чем говорит и народная этимология — Ненасытецкий).

Вернемся к третьему порогу, у которого вновь сталкиваемся с народной этимологией — Звонецкий.

«…и третий порог, называемый Геландри (Γελανδρι), что по-славянски означает «Шум порога». Происхождение названия можно связать с близким к uola глаголом galą́sti (galánda, galándė, вариант — gelandyti) — оттачивать, заострять, рубить, переворачивать, сильно дуть (шум ветра). Именно последнее значение вкупе с созвучным славянским корнем gal- (gol-, *galati, галанить, галдеть, голос) и придало Геландри особый смысл звенящего, шумного порога.

Пятый порог «называется по-росски Варуфорос (Βαρουφορος), а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь»

Слово состоит из двух частей — вару и форос. Первая — есть varu — насильно, принудительно, мощно, вторая — может быть определена понятием varas (производная от вышеупомянутого varyti) со значениями — препятствие, преграда, затор, столбы, беспорядок (сюда же можно отнести и voros — цепь, вереница, цуг). Таким образом, порог представляется большой (мощной) бурлящей беспорядочной запрудой.

Подходим к шестому порогу, называемому по-росски Леанди (Λεαντι), а по-славянски Веручи, что означает «Кипение воды» (отметим, что βρασμα — кипение, встряхивание, сотрясание). Индо-европейский корень (s)leidh- [7, c. 961] выводит нас на lįsti (тоже имеющим отношение к известным нам глаголам versti и veržtis),lendù (в общем ряду — landýti, lañdė, landùs). В этом понятии заключены и знакомые нам — колыхать, качать, тесниться, сжимать, рваться, и новые — двигаться вверх-вниз (туда-сюда), вонзаться, оседать, толпиться.

Стоит сделать небольшое замечание относительно передачи сочетания -ντ- как -нд-. Согласно системы Рейхлина, основанной на византийском произношении древнегреческих текстов, τ после ν читается как [д]; β передается звуком [в]; oυ произносится как [у] [8, c. 3].

Остался последний — называемый по-росски Струкун (Στρουκουν), а по-славянски Напрези, что переводится как «Малый порог» (хотя μικρός имеет более расширенное толкование — малый, небольшой, малорослый, непродолжительный, слабый).

Здесь вновь встречаем знакомый нам versti, который присутствует в объяснении глагола kū́nyti, в один ряд с которым можно поставить kū́neti, kū́nas, — полнеть, заполнять пространство, труднопроходимость. Более убедительно значение определяется, если принять версию A. Bammesbergerio [9, c. 166] о связи kū́nas с kauti (kauna) — прорубать, резать, коверкать, колотить, останавливать. Здесь же стоит упомянуть, что аналогичные выводы делает и О. Н. Трубачев, который считает *kuna-II (вбитые, рубленые столбы, ограждения) производной от kauti [10, выпуск 13, c. 104–105].

Интересным замечанием может служить трако-балтская параллель, о которой упоминает в своем исследовании «Езикът на траките» Иван Дуриданов. Автор, разбирая происхождение топонима Batkùnion — крепость на горе, скале в Тракии, сопоставляет его с литовским именем Batkū́nas [11, c. 33]. Таким образом, всё вышеизложенное позволяет определить kū́nas, как каменные глыбы, столбы, которые и создают порог.

Вторая часть, в нашем случае — первая вытекает из индо-европейского корня strē̆u- [7, c. 1026] и указывает на слабость, короткость, кургузость (например, имеем strùkas — короткий, непродолжительный, strùgas — обрубок, сюда же можно отнести и strùjus — старик, почтение и другие). Выходит, хоть и не грозный — «малый» с небольшим нагромождением каменных глыб, но требующий внимания («почтения») порог.

Стоит отметить, что все используемые в рассмотренных названиях порогов корни встречаются и в современной литовской гидронимии. Вот некоторые из них (в различных вариациях): Supyne, Supoji, Uolà, Uole, Varstis, Vers-aka, Gelañd, Vare, Verža, Lande, Landyne, Strū- (-g-, -k-, -n-, -p-), Kūna.

II. Можно сказать больше: в Литве мы неоднократно наталкиваемся на имя Днепр и его вариации — Dniepras, Doniepras, Duneprelis, Neperas, Nipras и другие [12, c. 88–89]. Поэтому есть повод взглянуть на Днепр, как на балтский гидроним.

Прежде всего, отметим, что довольно часто на старинных картах река носит название Neper (здесь попутно обратим внимание и на Днестр — Niester) [например, 13]:

С учетом литовских гидронимов и старинных географических названий Днепра можно предположить, что основой слова является -непр-. Первая же часть представлена частицей di, которая указывает на усиление корня (т. е. получаем звучание — де Непер). Тогда происхождение гидронима может быть возведено к глаголу perti, perė с приставкой nu-, значение которого взбивать, колотить, выдрать, высечь, сильно стекаться, тяжело нести, хлестать в русле. Здесь и равнинность, спокойность, и обильность, и своенравность, грозность (те же пороги, к которым perti имеет прямое отношение [7, c. 818–819]).

Отметим, что аналогичную словообразовательную конструкцию можно встретить у гидронима Днестр — di nu-st(e)ru. Впрочем, это тема отдельного исследования.

Мы же еще обратим внимание на элемент per-, присутствующий и в Днепре, и в Перкуне (Perkū́nas). Последний — один из главных божеств балтского пантеона, который изначально был богом природы, метавший гром и молнии, давая воду, обеспечивающую плодородие земли. В своем облике он в какой-то мере соответствовал греческому Борею, от которого греческое название Днепра — Борисфен [14, c. 18].

Как описывал Геродот,

«из прочих рек Борисфен наиболее прибылен: он доставляет прекраснейшие и роскошнейшие пастбища для скота, превосходнейшую рыбу в большом изобилии. Вода его на вкус очень приятна, чиста, тогда как рядом с ним текущие реки имеют мутную воду. Вдоль него тянутся превосходные пахотные поля или растет очень высокая трава в тех местах, где не засевается хлеб» [15, книга IV §53]

Таким образом, очевидно, что и Днепр, и Перкунас первоначально олицетворяли для местных балтских племен изобилие, плодородие, грозную силу природы.

Подводя итог нашего исследования, можно сказать, что и Днепр, и названия порогов имеют балтскую этимологию, находят соответствие в литовской гидронимии, отвечают единому взаимосвязанному объяснению с характерными особенностями каждого из порогов.

III. Теперь обратим взор на славянские названия порогов, тем более, что первый — Эссупи уже этимологизировали (*sypati — заливать, рассекать, разбрызгивать). Здесь лишь можно сделать замечание по поводу характеристики «Не спи!». Глагол κοιμάω, кроме спать, имеет значение успокаивать, унимать. Тогда с частицей μή, не имеющей смысла прямого отрицания, объяснение порога у Багрянородного может выглядеть, как «беспокойный, неугомонный, бурный».

Второй порог Οστροβουνιπραχ, очевидно, состоит из двух частей. Элементу «πραχ», безусловно, соответствует «порог» — prah [6, c. 352]. Οστροβουνι происходит из славянского острево [10, выпуск 36, c. 68] с суффиксом -ун-, дающим прилагательное со значением острый. Из славянского лексикона можно вспомнить, например, слово остревник — жердинник, срубленные нетолстые деревья с подсеченными сучьями [16, выпуск 13, с. 155]. В этой связи стоит уточнить и трактовку Багрянородного, который называет сей порог, как «τό νησίον τοῦ φράγμου» [1, c. 58], читаемый — «остров порога». Однако с учетом того, что νησίον имеет значение «островок, большая скала» [17], можно допустить толкование — «скалистый порог».

Четвертый «славянский» порог — Νεασήτ имеет в основе, производную от глагола *ositi — колоть(ся), быть колким, иметь острие [10, выпуск 36, c. 37]. Однокоренными существительными являются *osa, *osь. Частица «не» употребляется в качестве сравнения [10, выпуск 24, c. 93]. Таким образом, визуально можно представить порог острый, как, например, бурьян из чертополоха (*osъtъ). Возможно, об этом писал и Константин Багрянородный, а вовсе не про «гнездовья пеликанов», которые не могут селиться в бурном потоке. Его пояснение про Неасит — «…Νεασήτ, διότι φωλευουσιν οἱ πελεκάνοἱ εἰς τάλῐθάριατοῦφράγμου» [1, c. 58], в котором πελεκάνοἱ можно посчитать производным от глагола πελεκάω — обрубать, обтесывать. Тогда фраза может звучать, как «…Неасит, потому что нагромождены обтесанные каменья в преграде (заборе)».

Два славянских компонента встречаем в составе пятого порога Βουλνηπράχ. Как было отмечено выше, «πραχ» соответствует «порог» — prah. Другая часть — Βουλνη представлена славянским корнем *vel- (сюда же vol-, а также, например, чешский — vůle — вольный простор) с суффиксом -н- в значении большой, огромный, крупный, великий, вольный.

Шестой порог Βερουτζη восходит к корневой группе ver- с использованием суффикса -уч-. Здесь выделяем, прежде всего, верея — изгородь, столб, жердь, вереница — ряд, в(е)рѣти — кипеть, бурлить, сотрясать, колебаться, вертеть, крутить, валиться [16, выпуск 2, с. 87–88, 110; 18, том 1, c. 74–75]. Сей порог можно представить бурлящим (кипящим) потоком среди множества нагроможденных столбичков.

И напоследок — Ναπρεζή. Образ данного порога можно определить в виде забора из жердей или тонких палок, называемого пряслы. В основе лежит славянский глагол *pręsti — прясть,вращать, крутить, вить, плести (в английском варианте — spin, от которого получила название популярная ныне у школьников игрушка спиннер). Распространенная многозначная приставка на- может выступать в качестве указания сравнительной характеристики (наподобие, сообразно). Здесь есть смысл провести некоторые параллели с порогом Вулнипрах. Если там прообразом преграды может выступать вол (vůl), то Напрези может быть выражен менее крупным — бараном (в старославянском — praz [18, том 2, c. 108]).

В заключение, для наглядности, сведем результаты нашего исследования в таблицу:

Литература

1. Constantine Porphyrogenitus. De administrando imperio / Ed. Gy. Moravcsik. Washington, Dumbarton Oaks, 1967, с. 58–60
2. Мельникова Е. А., Петрухин В. Я. Комментарии к гл. 9 // Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989, с. 291–332.
3. Брайчевский М. Ю. «Русские» названия порогов у Константина Багрянородного // Земли южной Руси в IX-XIV вв. (история и археология). Киев, 1985, с. 19–30.
4. Костомаров Н. И. Начало Руси // Современник. СПб, 1860. Т. 79. C. 5–32.
5. Федченко О. Д. Новый подход к лингвистическому анализу гидронимов Центральной России // Филология и лингвистика. — 2017. — № 2, с. 62–63.
6. Derksen R. Etymological dictionary of the Baltic inherited lexicon. Brill. Leiden·Boston, 2015
7. Pokorny J. Indogermanisches Etymologisches Wörterbuch, Bern & München, 1959
8. Церковнославянский язык. Учебное пособие. Автор-составитель Стульцев А. Г. — Ростов-на-Дону, 2013.
9. Karaliūnas S., Lie. {kū́nas} // Baltistica, 1982, XVIII (2), с. 165–166
10. Этимологический словарь славянских языков (Праславянский лексический фонд). Под редакцией О. Н. Трубачева, А. Ф. Журавлева. — М: Наука, 1987–2012.
11. Дуриданов И. Езикът на траките: [Изследване]. — София: Наука и изкуство, 1976
12. Vanagas A. Lietuvių hidronimų etimologinis žodynas. («Etymological Dictionary of Lithuanian Hydronyms»). Vilnius, «Mokslas», 1981.
13. Détails entre le Dnepr et Niester 1724–1729 / Bibliothèque nationale de France
14. Федченко О. Д. Геродотовы реки Скифии// Ростовский научный журнал. — 2017. — № 6, с. 17–20.
15. Геродот. История в девяти книгах. Изд-во «Наука», Ленинград, 1972. Перевод и примечания Г. А. Стратановского, под общей редакцией С. Л. Утченко.
16. Словарь русского языка XI–XVII вв. / Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН. / Главный редактор Р. Н. Кривко. М.: Наука; СПб: Нестор-История. 1975–2015
17. Νέα ελληνική-Ρωσικά λεξικό. И. П. Хориков, М. Г. Малев. 1980.
18. Этимологический словарь русского языка. Составил А. Преображенский. — М.: Тип. Г. Лисснера и Д. Собко, 1910–1914.
19. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка
20. Древнегреческо-русский словарь. Составил И. X. Дворецкий. Под редакцией С. И. Соболевского. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1958.
21. Яворницький Д. I. Дніпрові пороги: Альбом фотографій з географічно-історичним нарисом: альбом / Д.І. Яворницький. — Харків: Держвидав України, 1928.
22. Lietuvių kalbos žodynas (t. I–XX, 1941–2002). Vilnius: Lietuvių kalbos institutas, 2005
23. Lietuvių-rusų kalbų žodynas. М.: Mokslo ir enciklopedijų leidybos institutas, 2005