О княжении Святослава в Немогарде сообщает всего один автор – современник молодого русского князя, византийский император Константин Багрянородный в своей книге «Об управлении империей».
Этот отрывок выглядит так:
«[Да будет известно], что приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы [лодки-однодеревки] являются одни из Немогарда, в котором сидел [сидит] Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии, а другие из крепости Милиниски [Смоленска], из Телиуцы [Телича?], Чернигоги [Чернигова] и из Вусеграда [Вышгорода]»*.
*Константин Багрянородный. Об управлении империей (текст, перевод, комментарий)/Под ред. Г.Г. Литаврина и А.П. Новосельцева. М., 1989.
Где находился Немогард? Общераспространенная интерпретация этого топонима как Новгорода на Волхове [см.: Константин Багрянородный. Об управлении империей /Под ред. Г.Г. Литаврина и А.П. Новосельцева. М., 1989. С. 310, прим. 6] не выдерживает критики. Из дальнейшего текста бесспорно явствует, что все перечисленные Константином города «внешней Росии» находятся в бассейне Днепра: «Итак, все они [моноксилы] спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава [Киеве]…»; и далее Константин еще раз уточняет, что славяне «вводят [моноксилы] в находящиеся по соседству водоемы», которые «впадают в реку Днепр».
Кстати, при соотнесении этого известия Константина с летописной хронологией получается, что годовалого Святослава оторвали от материнской груди и отправили княжить в Немогард, а затем, не позже следующего года, вернули назад – только так он мог очутиться в 945 г. рядом со своей матерью в Киеве. Это соображение тоже не в пользу княжения в Новгороде, поскольку путешествие на русский север в то время было довольно серьезным предприятием, и вряд ли князя-малолетку стали бы подвергать таким испытаниям.
В развитие «еретической» мысли В.А. Пархоменко, полагавшего, что Немогард следует искать южнее Ильменского озера [Пархоменко В.А. У истоков русской государственности (VIII–XI вв.). Л., 1924. С. 34, прим. 8], считаю возможным обсудить два варианта его предположительной локализации.
1. Если считать, что Константин все-таки передал звучание топонима Немогард с минимальным фонетическим искажением, то им может оказаться некий населенный пункт в бассейне верхнего Немана – «город на Немане» («Немонгард»). В древнерусских источниках Неман часто писался как «Немон», а форма «гард» вместо «град» характерна именно для северно-славянских диалектов (например, в названии прибалтийского Старгарда, в Польской земле).
2. Если же придерживаться мнения, что Немогард всё же означает «Новгород» (прочного лингвистического обоснования у этой гипотезы нет), то это может быть Новгород-Северский, имеющий культурные отложения середины Х в. [Древняя Русь. Город, замок, село. М., 1985. С. 59]. В таком случае выходит, что, перечисляя «русские» города, Константин очень точно описывает границы «внешней Росии»: Новгород-Северский (восток), Смоленск (север), прикарпатский Телич (запад) и затем упоминает два города на территории собственно, Русской земли (в узком значении): Чернигов и Вышгород.
Наконец, надо обратить внимание, что их слов Константина о «внешней Росии» следует, что существовала также «внутренняя Росия», которая в таком случае должна находиться в Северном Причерноморье (а не в Новгородской земле, как часто толкуют этот отрывок, забывая о системе ориентации античных и средневековых людей: от ближнего к дальнему; Киевская Русь была для Константина «внешней», разумеется, по отношению к Византии – не к Новгороду). Таким образом, чёткая локализация Немогарда во «внешней Росии» опять же не предполагает его соотнесение с Новгородом.
Итак, безусловным выводом можно считать лишь одно: Немогард, в котором княжил малолетний Святослав, находился не на берегах Ильменя, а скорее всего – где-то в днепровском бассейне, в значительной близости от Киева.
