Рабы составляли немалую часть населения Русской земли. В своем подавляющем большинстве это были захваченные в полон иноземцы. Для обозначения раба-пленника на Руси употреблялся специальный термин челядин, во множественном числе —челядь. Обращение в рабство своих соплеменников, свободных мужей, имело место в исключительных случаях, когда закон русский предусматривал насильственное лишение прав свободного состояния в качестве уголовного наказания за особо тяжкие преступления.
Работорговля была важной статьей древнерусской экономики.
Сезон охоты на рабов начинался в апреле, с завершением полюдья. По Днепру, Дону, Волге и их притокам устремлялись быстроходные русские ладьи. Персидский историк XI в. Гардизи пишет, что русы «нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен». Беспощадность русов в грабеже и разбое отмечают все средневековые авторы. Немец Гельмольд (XII в.), например, говорит, что поморским славянам вообще «была врождена свирепость, ненасытная, неукротимая, которая наносила гибель окрестным народам, на суше и на море». Но руяне (жители острова Рюген, коренная балтийская русь) были славны тем, что «даже своих [славян] не щадят». Поставщиками рабов для киевских русов служили те славянские племена, на которые еще не распространился обычай полюдья (главным образом кривичи и вятичи), а также финно-угорские народности Поволжья.
К началу июня, когда из Киева отплывали купеческие караваны, в городе скапливались сотни, а то и тысячи пленников. Значительная их часть сразу же отправлялась на жертвенный алтарь. Это была общеславянская языческая практика. По известию германского хрониста Титмара Мерзебургского (нач. XI в.), поморские славяне после возвращения из успешного похода чтили своих богов человеческими жертвоприношениями. Византийский историк Лев Диакон (конец Х в.) пишет, что русы Святослава, хороня в Доростоле своих павших воинов, закололи «по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин».
Еще какая-то часть пленников оседала на княжьем дворе в качестве отроков и домашней прислуги. Так, в 944 г. Игорь, «утвердив мир с греками», одарил императорских послов «скорою, и челядью и воском». Вероятно, княжеские гриди тоже владели челядью, предназначенной для личной эксплуатации. Договор 944 г. знает беглого челядина, «ускочившего от руси» (то есть от русского торговца, дружинника).
Но потребности «двора княжа» в рабском труде пока что удовлетворялись небольшой частью полона. Основная масса захваченных рабов предназначалась для продажи. Челядь непременно присутствовала в ряду традиционных товаров русских купцов — мехов, меда и воска. Святослав, согласно летописи, следующим образом перечислил «блага», которые «сходились» в милом его сердцу Переяславце на Дунае: «от Грек поволоки, злато, вина и овощеве разноличьнии, из Чех и из Угьр — серебро и комони [лошади], из Руси же — скора [пушной товар] и воск и мед и челядь». В Царьграде был особый рынок, «идеже рустие купци приходяще челядь продают».
Рабы из Европы ценились на Востоке чрезвычайно высоко. Красивая белая рабыня, даже ничему не обученная, стоила в Х в. не менее 1000 динаров, тогда как за чернокожую рабыню в Египте и Южной Аравии давали всего 150 динаров (Мец А. Мусульманский Ренессанс. М., 1973. С. 140.). Поэтому за сохранностью живого товара русы следили с особым тщанием. «С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют ими», — замечает арабский историк Ибн Русте (первая половина Х в.).
К середине Х в. в развитии древнерусского рабства обозначилось две линии. Одна продолжала традиции патриархального рабовладения, для которого было характерно «семейное» отношение к рабу как к младшему домочадцу. Из договора Руси с греками от 911 г. мы знаем, что древнерусский челядин обладал определенной правоспособностью — так, в случае незаконной продажи его в другую страну он мог требовать от тамошних властей возвращения назад, «в Русь». Гардизи передает, что рабство в Русской земле не было пожизненным: «И там [у русов] находятся много людей из славян, которые служат им, пока не избавятся от зависимости». От византийских авторов VI в. известно, что рабы у славян получали свободу вследствие внесения за них выкупа, истечения некоего срока услужения или досрочного распоряжения господина. По-видимому, эти же условия освобождения сохраняли действенность и в Х в.
Однако превращение рабов в предмет купли-продажи и выделение работорговли в отдельную, доходную отрасль экономики свидетельствовали о формировании нового типа рабовладельческих отношений, где челяди была отведена роль уже не младшего члена семьи, а движимого имущества господина.
