Раньше обрядовые праздники объединяли людей, с помощью них передавались традиции от одного поколения к другому, определялись и регулировались все отношения. Но такие языческие праздники, как Иван Купала, жестко уничтожались официальной церковью, как и сама память о них, а если учесть, что традиции сильно варьировались от местности к местности, даже от деревни к деревне, какой-то единой линии не сохранилось. При переезде в город люди окончательно теряли связь с теми обрядами, которые требовали участия всей деревни. Оставалось то, что можно было провести в семье — крашение яиц на Пасху и прочее.
Сейчас происходит обратное движение «родовых поместий», когда люди переезжают из города и основывают свои поселения, оно ведет и к возобновлению обрядов. И очень интересно каким образом.
Поселение, в котором проводили праздник, располагается в Марий Эл, но, в основном, занято теми кто приехал из Казани и Татарстана.
Остров Золотые пески, где проводится в этом году Иван Купала, примерно в 10 километрах от поселения — напротив Звенигово, и был выбран за красоту и удобство. Поселенцы приехали все вместе на машинах, а далее на специально нанятом пароме добрались до острова. Самый старший пассажир, Николай, в поселении живет два месяца, самому младшему — два с половиной месяца от роду. Кроме них едет еще половина поселения (остальные не смогли отвлечься от строительства и сельскохозяйственых работ), продукты, питьевая вода, заготовки для вечернего костра и срубленная молодая березка. Никакого алкоголя.
На острове уже сутки живут представители оргкомитета. Общий котел вегетарианского борща, заваренный Иван-чай, ведро салата и дети свободно бегающие по лесу. Рядом со мной режет огурцы Лидия — она приехала из Мурманска, искать подходящее поселение в теплых краях. Жить в городе — с его агрессивностью и где никто никого не знает, а дети гуляют только под присмотром родителей она не хочет. В Марий Эл только третий день.
Иван Купала начинается еще днем — как и полагается: пока дети под присмотром Лешего и Ярилы узнают что же это за праздник летнего солнцестояния, взрослые отбиваются от нечисти в лесу — это напоминает больше прохождение веревочных курсов, где каждого победителя ждет приз — деревянный плотик со свечей.
А детям нужно многое успеть — удержаться всей командой на одном пне, поиграть в салки, собрать карту, найти цветущий папоротник, который затем укажет на клад. Клад скрыт под дерном, который дети убирают как ковер, а под ним деревянный сундук — самим и не вытащить. Вытягивают из ямы вместе... с лешим. А в сундуке целый пакет яблок.
Считалось, что в эту ночь никто не должен спать: деревья переходят с места на место, беседуют между собой животные и даже травы наполняются особой, чудодейственной силой. Сейчас мало кто верит в цветущий папоротник, который якобы указывает клады, вместе с Бабой Ягой вместо Морены все это перешло в детские сказки. И уж лучше настоящие яблоки, зарытые родителями, чем лазание голым на сосну вверх ногами ради разбойничьего клада.
В сумерках готовится костер выше человеческого роста. Многие впервые плетут венки, и это гораздо сложнее чем кажется на первый взгляд. Ставятся березовые факелы там, где будут спускать плоты, украшается Купальское дерево — невеста. К ней привязываются разноцветные ленты из тесьмы и загадываются желания.
Мимо острова время от времени проплывают лодки и оттуда интересуются, можно ли присоединиться к празднику. Услышав, что можно, но только трезвыми — плывут дальше.
Купальское дерево — символ земли соединяется браком с Ярилой. Все это под обряд сватовства, показ жениха (кукла в человеческий рост), хоровод и игры. Не секрет, что Иван Купала праздновался в древности как разгульный праздник — праздник очищения огнем, праздник смерти, брака и фаллических символов. Те, кто празднуют сегодня, больше ориентируются на гораздо более пристойные традиции празднования Троицы — с поминовением усопших, украшением березы, добавляя к этому прыжки через костер.
В древности в некоторых областях дети, зачатые во время купальских празднеств, считались самыми смелыми и сильными воинами. Способствовало тому и само время проведения праздника — первое (или ближайшее) полнолуние после летнего солнцестояния. Поэтому и сам праздник был вольный и обрядовые игры весьма фривольные. Но на этом праздновании Ивана Купалы все очень пристойно, да и участвуют, в основном, пары молодые и уже состоявшиеся.
Когда окончательно темнеет, Купальское деревце топят в Волге, а Ярилу возводят на костер. Для Купалы символика Смерти обязательна. Самый длинный день в году означает конец прибавления и начало убывания — в «зрелости» всегда присутствует и начало «старости».
Отсюда и ночное шествие с куклой Ярилы и проводы его в загробный мир — на Велесовы луга, когда костер становится точкой перехода между тем миром и этим. Одна из девочек прощается за руку с Ярилой, который выше ее почти в два раза. Костер не сразу загорается, дым окутывает поляну, отпугивая комаров и сводя с ума майских жуков.
Жизнь и Смерть в эту ночь как бы на равных правах, но Смерть все равно побеждает.
На Купалу и гадали: пускали венки и смотрели, прибьет ли его к берегу, набирали воду или клали цветы под подушку, чтобы увидеть суженого. Сегодня мы отпускаем свои венки и плоты со свечами, скорее, на удачу. Сначала течение прибивает их к берегу, тогда один из поселенцев спускается в воду и отплывает с каждым плотом подальше, потом возвращается за следующим и горящая флотилия плывет по Волге.
Завораживающее зрелище, но скорее эстетическое, чем магическое. Каждый обряд важен тем, что в него вкладывали, и особенно важен тем, что вкладывали нечто единое для всех. Наши плоты-желания плывут, чтобы показать тем, кто ниже по течению что мы оказались на одном острове ради свадьбы Ярилы и Земли, ради утопленной березки, вегетарианских каш или чего-то еще?
Костер так высок и жарок, что через него сначала решаются прыгать только мужчины, но тут уж нет предела совершенству: кажется, что они пролетают сквозь огонь, а не над ним. Один задевает ногой головешку и чернота над костром закрывается искрами. Потом прыгают по очереди, подбегая к костру с разных сторон, так что в какой-то момент кажется что они сейчас столкнутся прямо над огнем.А кто-то особо инициативный подкладывает в купальский жар еще дров, сжигая весь запас на следующий день, и ближе чем на два метра невозможно подойти. И уже не играет балалайка и даже замолчали динамики из которых в какой-то момент вместо "Ивана Купалы" запела Хелависа. И прыгают, подоткнув юбки, женщины.
Иван Купала на этом острове, возможно станет для этого поселения традицией, и их дети привыкнут к нему также как к Новому году. А может быть и нет. Принять, что нельзя есть мясо, гораздо проще, чем понять, зачем нашим предкам нужно было прыгать через костер или купаться в конкретную летнюю ночь. А уж тем более принять, что это нужно тебе самому.
