В музее современного искусства Эрарта до середины сентября продлится щемяще-чувственная выставка скульптора Александра Рукавишникова. Широкой публике он известен прежде всего как монументалист — автор памятника маршалу Рокоссовскому и бронзового Юрия Никулина у Цирка на Цветном бульваре. Хотя вообще в столице их не меньше десятка, а еще работы автора хранятся в Третьяковской галерее, музее Людвига в Русском музее, а также в коллекциях по всему миру. В Петербург Рукавишников привез свои произведения разных лет, почти каждое из которых — гимн Женщине. Или даже так: гимн Бабе.
Экспозиция получила название "Плоть от плоти". И действительно, ее героини — неотъемлемая часть нашей жизни, неотъемлемая часть России, ее природного существования. Довольно часто это настоящие Хозяйки — как "Женщина с лопатой" — отсыл к знаменитой "Девушке с веслом" или "Женщина, рубящая капусту". Голова ее по-крестьянски замотана платком, но фигурка стройна, на ногах — туфли на каблучках, а на бронзовой ножке можно рассмотреть край кружевной комбинации.
Работы Рукавишникова невозможно вписать ни в какие существующие рамки, поэтому он сам дает определения своему творчеству — глубинному, тому, что не на заказ. Жанр называет "советским язычеством", а основную идею формулирует как "антипафос". И не боится, что его героини кому-то не понравятся.
Осматривая экспозицию, невозможно выделить для себя, что в ней главнее — "советское" или "язычество". Автор признается, что он православный крещеный человек, но при этом ему как художнику очень жаль, что для нашего народа регулярно происходит "укорачивание истории".
- Когда в Россию пришло христианство и православие, очень многое было уничтожено из предметов искусства, относившихся к язычеству, — поясняет он. — Октябрьская революция затем уничтожала все православное...
Следующая мысль — в сегодняшней России слишком пренебрежительно относятся к советскому наследию. Женщины Рукавишникова — попытка сохранить "эти неизвестные миру аксессуары и вместе с тем не общепринятые доброту и наполненность".
Его "Гребущая" отчетливо похожа сразу на всех скифских каменных баб: "Да, скифы мы! Да, азиаты мы!" Искусствоведы видят в этом "какое-то архаическое величие", а зритель может заметить, как изящна щиколотка — женщина обута только в один сапог, напоминающий кирзовый. И такие детали можно высматривать и рассматривать в этих женских образах сколь угодно долго. Хотя не все они так подчеркнуто реалистичны.
- Скульптура — это объемный иероглиф, — говорит автор. — Важное слово "объемный", — который не имеет невыгодных, плохих точек со всех сторон.
А зритель снова додумывает: "Иероглиф несет в себе несколько смыслов, иногда даже прямо противоположных. И все, что я увижу и смогу уяснить для себя, — все будет правильно".
Еще одна часть выставки — изображения в раме, выполненные в технике левкас: тонирование грунта и затем его процарапывание. "Не каждая скульптура памятник, не все, что в раме — картина", — снова определение от Рукавишникова. И здесь, помимо образов — а их чаще всего можно тоже отнести к советскому язычеству, — значение имеет материал для тонировки: чай, кофе, земля, трава. Плоть от плоти.
