В 2016 году исполнилось 130 лет со дня рождения большого учёного, в полной мере познавшего цену слову, нашего земляка Афанасия Матвеевича Селищева.
Есть люди своими поступками, трудом и судьбой, влияющие на современников и потомков. Среди них много героев, рекордсменов, первооткрывателей… А есть те, кто выбирает сокровенную дорогу, кто кладёт свою жизнь на алтарь, например науки, и не ради самореализации, а из-за нас, чтобы мы тоже знали.
«Афонькина дорога»
Афанасий Матвеевич Селищев служил своей стране, своему народу посредством изучения языка, и не только русского, но и родственных ему славянских наречий. И делал это так вдохновенно, с такой отдачей, что заражал любимым делом как студентов, так и коллег.
Легендарная «Афонькина дорога» сейчас закована в асфальт и проходит аккурат между двумя «домами» Селищевых. Фото Александра Гостеева
Историк Николай Павлович Грацианский вспоминал: «Я как-то попал на его лекцию, посвящённую истории Ъ (до революции – еръ, сейчас – твёрдый знак. – Прим. авт.). Сюжет от моих интересов весьма далёкий. Однако во время лекции мне, как и всем слушателям, казалось, что важнее вопроса об Ъ в жизни ничего нет»…
Афанасий Матвеевич Селищев – один из крупнейших русских славистов, автор работ по истории русского языка и сравнительной грамматике славянских языков – родился в 1886 году 23 января в селе Волово Ливенского уезда (сейчас это райцентр нашей Липецкой области). Кстати, среди основателей поселения – детей боярских – были и Селищевы. Как рассказал местный краевед, учитель информатики Воловской средней школы Владимир Васильевич Антипов, впервые представители этого рода упоминаются в документах за 1721 год: тогда в Волово было четыре двора Селищевых – Емельяна, Максима, Наума и Семёна. Распространена эта фамилия не только в Волово, но и в Воловчике, и в Замартынье.
Разговор с руководителем школьного музея Аллой Селищевой мы вели у стола из родового дома учёного
– Есть легенда о возникновении нашей фамилии, – рассказывает руководитель музея школы села Волово Алла Ивановна Селищева. – Говорят, что царица посылала служилых людей на поселения в южные районы империи. Основав Волово, наши предки получили и новые фамилии: так как они селились на новых землях, то и стали Селищевыми.
Афанасий появился на свет в крестьянской семье. Отец – Матвей Иванович – служил в местной аптеке помощником провизора. «Мой отец был больной человек, – писал Афанасий Матвеевич, – поэтому не мог содержать семью из четырёх человек. Все заботы о доме ложились на плечи матери». Именно маме – Ксении Силаевне – сын и был обязан не только своей жизнью, но и судьбой. Именно она, глубоко понимая и чувствуя собственное дитя, настояла на том, чтобы её младшенький, Афанасий, продолжал учиться. И пошла наперекор мужу, считавшему, что крестьянскому сыну хватит и нескольких классов местной земской школы, чтобы продолжить отцовское дело.
– Афанасий стал лучшим учеником сельской школы, – Алла Ивановна Селищева проводит для нас экскурсию по школьному музею. – А параллельно служил у булочника, пёк крендели, караваи. Когда продавал их, то устраивал настоящие представления. Его друг – сын старосты – вспоминал: едва Афанасий выходил с лотком на улицу, как за ним увязывалась деревенская детвора, так ей нравились его шутки-прибаутки. Говорят, что один из местных богатеев – Пикалов – приказал посадить своего «балбеса с Афонькой Селищевым»: мол, он из сына человека сделает. Так что педагогический талант был у него с самого детства. Когда учитель узнал, что в Ливенском ремесленном училище открывается стипендия, решил послать на обучение именно Афоню Селищева, компанию которому составил сын деревенского старосты. Говорят, что легко считать в уме маленький Селищев научился в лавке у булочника. Хотя он быстро всему учился – недаром и училище окончил прекрасно. Он шёл в Ливны пешком пятьдесят вёрст, нёс сапоги и котомку на плечах. Пришёл голодный, с окровавленными ногами и… опоздал – учебный год уже начался. Но тут ему повезло – инспектор училища с ним заговорил и, удивлённый познаниями и целеустремлённостью мальчика, назначил дополнительные вступительные экзамены, которые Афанасий Селищев сдал на отлично и был зачислен в учебное заведение. Над ним первое время одноклассники посмеивались – глаголы в третьем лице он произносил с характерной для нашего, воловского, говора мягкостью согласных: «делаеть», «читаеть», «пишеть». Но спустя некоторое время на это уже никто не обращал внимания – Афанасий стал лучшим учеником. Окончил училище с отличием и поступил в Курскую гимназию. А оттуда его путь лежал в Казанский университет.
– Когда мы были детьми, нам никто о Селищеве не рассказывал, – подключается к разговору директор школы Татьяна Алексеевна Подоприхина. – Но мы все знали про «Афонькину дорогу», которая вела из Волово в Ливны. По ней раньше ходили «обыдёнкой», то есть за один день в обе стороны – туда и обратно. И только лет пятнадцать назад имя нашего замечательного земляка стало выходить из небытия. Конечно, «русаки», то есть учителя русского языка и литературы, о нём знали с институтской скамьи. Теперь история жизни большого русского учёного-слависта известна каждому воловскому школьнику.
Что наша жизнь? Борьба!
В Императорский Казанский университет Афанасий Селищев поступил в 1906 году на историко-филологический факультет. И здесь повстречал людей, педагогов, лингвистов, подвижников науки о языке, общение с которыми и ученичество у которых сформировало его как учёного. Достаточно назвать только одно имя, знакомое каждому выпускнику филологического факультета, – Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ. В 1911 году молодого специалиста Селищева, окончившего регулярный курс с дипломом I степени, оставляют на кафедре славянской филологии, и через два года он становится приват-доцентом. Именно в это время публикуются его первые работы, он читает лекции, ведёт практические занятия, принимает активное участие в работе Педагогического общества университета.
Накануне Первой мировой войны Афанасия Селищева посылают практиковаться за границу. Он объехал несколько балканских стран, изучал языки, культуру, фольклор южных славян, исследовал межславянские лингвистические связи. Война изменила планы учёного, он вернулся в Россию и продолжил работу уже в должности магистра славянской филологии, возглавив в Иркутском университете кафедру русского языка. Тогда же начинаются его диалектологические, этнографические экспедиции – Селищев изучает местные наречия. Очень интересна его работа о забайкальских старообрядцах, где учёный описывает не только говоры семейской этноконфессиональной группы русского населения Забайкалья, но и их обычаи, традиции, уклад жизни и одежду. Именно Афанасий Матвеевич определил прародину семейских – Тульскую, Орловскую, Калужскую и Рязанскую области.
Можно только представить себе, как в условиях Гражданской войны работал этот человек! Когда не поймёшь, где друг, а где – враг, кто тебе брат, а кто чужой, Афанасий Селищев скрупулёзно собирает остатки прошлого, сохранившиеся в языке, ради будущего…
В 1920 году он возвращается в альма-матер, его избирают профессором Казанского университета, а с 1922 года Селищев уже в Московском университете, спустя семь лет он – член-корреспондент Финно-Угорского общества, Академии наук СССР и Болгарии, почётный член Македонского научного института.
– Афанасия Матвеевича называли «выдающимся знатоком славянских языков», он изучал и понимал историю наречий и культур болгар, сербов, хорватов, словенцев. Например, он исследовал албанский язык и отыскивал в нём славянские слова. Это свидетельствовало о сильном влиянии славян в сфере земледелия, пчеловодства, различных ремёсел, одежды. В результате получился научный труд «Славянское население в Албании»(1931 год). Труды учёного играли важную роль в представлении картины славянской филологии, были большим открытием в филологической науке, – считает заведующая кафедрой языкознания и документоведения ЕГУ имени Бунина Тамара Михайловна Свиридова. – Кроме того, к нему обращались за консультацией и власти, чтобы правильно понимать спор, возникший между Сербией и Болгарией из-за Македонии. Селищев изучал русские говоры и их «взаимоотношения» с говорами нерусского населения Сибири. Учёный пользовался материалом турецкого, албанского, новогреческого, румынского, татарского, чувашского, марийского, бурят-монгольского и других языков – вот какой широкий научный диапазон. Селищев написал книгу «Диалектологический очерк Сибири». Он отмечал: изменения в русском языке происходят потому, что элементы другого языка оказывают на него сильное воздействие. Например, немногочисленное русское население в Якутском крае стало иметь с якутами общие этнические черты. В результате такого смешения утрачивается, по мнению Селищева, и национальное сознание русского.
Афанасий Матвеевич был известен в Европе. Его труды оказали огромное влияние на развитие славяноведения. Он долгие годы сотрудничал с учёными-славистами многих европейских стран. Вся его жизнь была наполнена деятельностью, которая способствовала развитию филологической науки и формированию селищевского направления в ней. Селищев занимался любимым делом и был счастливо поглощён им.
По приглашению Дмитрия Николаевича Ушакова, выдающегося русского языковеда, лингвиста, составителя одного из лучших отечественных толковых словарей, Афанасий Матвеевич сотрудничает с лингвистической секцией Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук.
А потом наступают тридцатые годы двадцатого столетия. С 1932 года на Селищева начинаются нападки со стороны коллег, а затем и иных бдительных сограждан. Сначала директор Института языкознания при Наркомпросе Марк Наумович Бочачер обвиняет Селищева в пособничестве болгарскому империализму, критикует его книгу о языке революционной эпохи, а затем и вовсе увольняет из вуза. А в феврале 1934 года Селищева в числе прочих арестовали по делу так называемой «Российской национальной партии» и предъявили обвинение в том, что он эвакуировался из Казани в Иркутск с белой армией. Учёного осудили на пять лет, которые он отбывал в Карагандинском лагере, получив там звание ударника труда. За успехи в культурно-воспитательной работе Афанасия Матвеевича досрочно освободили 11 января 1937 года. Из-за судимости он не мог жить в Москве, поселился у себя на даче.
– И писал письма Сталину, Ежову, чтобы ему позволили вернуться в столицу. Ведь, чтобы прочитать всего лишь час лекции, ему приходилось пять часов добираться до Москвы, – восклицает Алла Ивановна Селищева. – А здоровье его было уже подорвано. Афанасию Матвеевичу помогала няня или тётя – Евгения Ивановна Новикова, она старалась сохранить хоть что-нибудь из его разграбленной московской библиотеки. Афанасий Матвеевич никогда не был женат, у него не было детей. Всю свою жизнь он посвятил науке.
– Селищев работал за письменным столом по четырнадцать часов ежедневно. Всё время было посвящено науке, преподавательской деятельности. Личной жизни (как это обычно понимается) у него не было. К пище, вещам он был равнодушен, вёл очень скромный, аскетический образ жизни, – подтверждает Тамара Михайловна Свиридова.
Вот как писала об Афанасии Матвеевиче Татьяна Анатольевна Дружкова, дочь видного русского языковеда и педагога, ученика Селищева Анатолия Михайловича Иорданского:
«Научным руководителем Иорданского стал европейски образованный славист, член-корреспондент АН СССР, член-корреспондент Болгарской АН, член многих зарубежных научных обществ, профессор Афанасий Матвеевич Селищев (1886 – 1942), 11 января 1937 года освободившийся из Карлага, где в течение трёх лет отбывал наказание «за антисоветскую деятельность» по делу так называемой «Российской национальной партии» («Дело славистов»), сфабрикованному в недрах ОГПУ в конце 1933 — начале 1934 годов. А.М. Селищев вернулся из ссылки без права жительства в Москве и был прописан в Калинине (Твери). Ему помог его старший московский коллега и давний знакомый Дмитрий Николаевич Ушаков – учёный иного поколения и иной научной школы, но всегда высоко ценивший Селищева, а главное, всегда остававшийся настоящим русским интеллигентом. Д.Н. Ушаков решается помочь опальному коллеге, не думая о возможных для себя последствиях (мы помним, что имя Ушакова не раз фигурировало во время следствия по делу «Российской национальной партии» и попало в список лиц, материалы по которым выделили в отдельное производство). Благодаря поддержке Ушакова Селищеву не пришлось устраиваться в Калининский пединститут. С 1937–1938 года он стал профессором МИФЛИ, а в следующем году начал работать в Московском городском пединституте, где кафедрой русского языка заведовал Р.И. Аванесов.
Анатолий Михайлович Иорданский всегда говорил о своём учителе Селищеве с восхищением и благоговением, но написать о нём он, по-видимому, или не успел, или не решился: ведь А.М. Селищев по Постановлению Коллегии ОГПУ от 29 марта 1934 года, как и В.В. Виноградов, В.Н. Сидоров, А.И. Павлович, И.Г. Голанов и многие другие учёные, до Постановления Президиума Московского городского суда от 26 октября 1964 года, отменившего Постановление Коллегии ОГПУ за отсутствием в действиях этих лингвистов состава преступления, считался участником антисоветской организации, которая ставила своей целью «свержение существующего строя в СССР и установление фашистской диктатуры». Только через десять лет после реабилитации А.М. Селищева о нём написал Р.И. Аванесов: «А.М. Селищев был человеком одной всепоглощающей страсти — он был фанатиком науки. У него не было семейной жизни с её радостями и заботами. Весь его мощный, поистине богатырский темперамент был отдан науке, в которой он создал непреходящие ценности. Жил Селищев в правом крыле здания Московского университета. Бывало, взбираешься по много видавшим на своём веку стёртым чугунным плитам лестницы старого здания университета к Селищеву на верхний этаж. Тёмный мрачный коридор. Говорят, что в этом же коридоре жил почти сотню лет назад другой неистовый человек — своекоштный студент Белинский. С замиранием сердца стучишься к нему. В тесной комнатке, уставленной книгами, за письменным столом, среди видимого хаоса (раскрытые книги, снимки с рукописей, стопки карточек с выписками, на стене строгий ампир родного ему Казанского университета) сидит Афанасий Матвеевич, зимою в своей неизменной ермолочке (университетское здание плохо прогревалось), огромный, костистый, чёрный, я бы сказал, чернозёмный: ни дать ни взять русский богатырь Илья Муромец, перерядившийся в учёного…»
Р.И. Аванесов говорит о «тесной комнатке» № 11 в здании МГУ на Моховой, где А.М. Селищев жил до ареста в начале февраля 1934 года со своей старой няней, хранительницей его московской жилплощади, огромной библиотеки в 4 тысячи томов, рабочих материалов и картотеки.
Возвратившись из Карагандинских лагерей в январе 1937 года, А.М. Селищев подаёт одно за другим ходатайства о разрешении ему жить в Москве — Н.И. Ежову, в ЦИК СССР, в ЦК ВКП(б), но не получает ответа. В это время умирает няня, единственный спутник его поистине спартанской жизни. Из комнаты № 11 в МГУ пришлось выселяться. Только 8 апреля 1939 года по распоряжению Л.П. Берии Селищеву выдали паспорт с московской пропиской и поселили в общежитии Московского городского пединститута имени В.П. Потёмкина. Но и на этом не кончились злоключения Селищева. За полгода до смерти, в июле 1942 года Селищев снова обращается к Л.П. Берии: «Я снова решаюсь обратиться к Вам, глубокоуважаемый Лаврентий Павлович, с просьбой о помощи. 23 мая происходила регистрация паспортов у лиц, живущих по Хилкову переулку. Вот уже около двух месяцев прошло, а я не знаю, будет ли перерегистрирован паспорт. Эта длительная неопределённость в отношении паспорта меня угнетает. Я полагаю, что моя жизнь и работа настолько ясны, что, казалось бы, не мешает считать меня таким же советским работником, как других. Эта мысль тяжело отражается на моём настроении. Как ни утешаю себя, всё же эта неопределённость меня, совершенно одинокого, удручает. Невольно возникает тревога за книги, за бумаги с научными материалами».
Могучий организм и гладиаторский дух этого русского богатыря, крестьянского сына из села Волово Орловской губернии были сломлены: 6 декабря 1942 года А.М. Селищева не стало»...
Любовь к родному пепелищу
На свою родину, в Волово, Афанасий Матвеевич возвращался всего один раз – в тридцатые годы, ещё до ареста. И приезжал он сюда не просто вспомнить детство и подышать родным воздухом – учёный и дома работал. Итогом его пребывания на родине стала книга «Говоры Ливенского уезда, основанные на диалектах Измалковского, Тербунского и Воловского районов».
– Старожилы вспоминали, что он останавливался в родовом доме, который подарил старшему брату Павлу, – рассказывает Алла Ивановна Селищева. – К нему приходили крестьяне, шли с почтением, снимая шапки, понимали – перед ними учёный, большой человек. Мужикам он привозил табак, а женщин угощал леденцами. Дело было летом, в доме и в саду было много мух, и Селищев делал из юбки невестки зонт, под которым и записывал местные песни, сказки, просто разговоры… Александра Павловна, племянница Афанасия Матвеевича, многое делала для сбережения памяти дяди в родном Волово. Она, как и дед Матвей Иванович, работала в аптеке.
Сейчас в райцентре живут несколько родственников Афанасия Селищева, среди них единственный учитель Семён Николаевич Селищев, преподающий в школе изобразительное искусство. В десятом классе по воспоминаниям стариков он нарисовал родовой дом Селищевых.
Дом, в котором родился Афанасий Селищев, изображённый на картине, некогда стоял на том самом месте, где сейчас расположился магазин
– В семье про Афанасия Матвеевича всегда помнили, – говорит Семён Николаевич. – Старого дома нет уже давно, он стоял там, где сейчас магазин «Ткани». Потом Павел Матвеевич построил новый дом, на нём сейчас висит памятная доска. Оба дома стояли на месте, где до революции располагались постоялые дворы, принадлежавшие Селищевым.
В мае нынешнего года на Даниловском кладбище Москвы силами учеников и педагогов школы, неравнодушных журналистов была поставлена гранитная плита на месте последнего упокоения Афанасия Матвеевича Селищева
В 2011 году во внутреннем дворе воловской школы установили памятник знаменитому земляку. Над ним шефствует 8«б» класс во главе с учителем информатики Ириной Викторовной Ибрагимовой. В день рождения учёного в школе устраивают праздник, проводят конкурс рисунков, читают стихи, возлагают цветы к памятнику.
Шефство над школьным памятником взял 8 «б». Классный руководитель Ирина Викторовна Ибрагимова, ученики Артемий Караваев и Дмитрий Голицын
– В 2016 году исполнилось сто тридцать лет со дня рождения Афанасия Матвеевича Селищева. И весь прошедший и будущий учебные годы мы посвящаем памяти выдающегося земляка, – утверждает директор школы Татьяна Алексеевна Подоприхина. – Уже на протяжении нескольких лет наши дети бывают на Селищевских чтениях в Ливнах и Ельце, мы и сами проводим у себя Селищевские чтения.
Некоторое время назад московский журналист, уроженец тербунской земли, Валерий Викторович Богданов разыскал на Даниловском кладбище заброшенную могилу Афанасия Матвеевича Селищева. Корреспондент воловской районной газеты «Вперёд» Елена Болотских рассказала эту историю на страницах своего издания. И тогда в школе решили поставить памятник и на могиле учёного. Собрали деньги и подготовили необходимые документы. Нынешним маем состоялось торжественное открытие гранитной плиты Афанасия Матвеевича Селищева на месте его упокоения.
– Сейчас все наши дети знают, кто такой Афанасий Матвеевич Селищев, какой он внёс вклад в науку о языке, – с гордостью произносит Татьяна Алексеевна. – Нам нужно гордиться людьми, так много сделавшими для нашей Родины. Чтобы увековечить память о нашем великом земляке – не нужны были ни огромные деньги, ни титанические усилия, только желание. И мы это сделали! Мы же ухаживаем за могилами своих предков, а Афанасий Матвеевич стал для всех нас родным человеком.
– Афанасий Матвеевич Селищев, безусловно, является примером для подражания, на его судьбе можно учиться тому, как выстраивать свою жизнь, за какие идеалы бороться, – считают шефы школьного памятника Артемий Караваев и Дмитрий Голицын.
– В Елецком государственном университете имени Бунина кафедра языкознания и документоведения вместе с ректоратом организует и проводит один раз в пять лет международную научно-практическую конференцию, посвящённую Афанасию Матвеевичу Селищеву. В нынешнем году она планируется на 22-23 сентября, – рассказывает Тамара Михайловна Свиридова. – Готовится издание международного сборника со статьями учёных из России, Венгрии, Ирака, Китая, Омана, Польши, Таджикистана, Украины, Эстонии, Японии.
Афанасий Матвеевич достойно продолжал лучшие традиции русской лингвистики. Его научные исследования обогатили и отечественную, и зарубежную филологическую науку. Он наметил общие закономерности развития славянских языков, возможные пути их изучения. Наследие Селищева необходимо нам для пополнения наших знаний о прошлом, для оценки его влияния на развитие современного языкознания.
Мысль президента Владимира Владимировича Путина о том, что грамотная речь должна быть неотъемлемой частью страны, перекликается с лингвистическими задачами эпохи Афанасия Матвеевича Селищева.
