Сегодня в Йошкар-Оле все озабочены досрочными выборами президента республики. И мало кого интересует (разве только Международную ассоциацию русских театров), состоится ли в середине октября четвертый фестиваль русских театров автономных республик и ближнего зарубежья. Оно и понятно, ведь Марий Эл уже 2 года живет в долг, на федеральные субсидии, поэтому до культуры руки не всегда доходят. Тем не менее здесь работают удивительно талантливые люди.
ГОЛУБИ НА АСФАЛЬТЕ
Картины 45-летнего Ивана Ямбердова не раз выставлялись на крупных выставках в Москве и Хельсинки, Ульяновске и Чебоксарах, Казани и Нижнем Новгороде. В 1976 году он окончил Суриковское училище, вернулся на родину и с головой окунулся в свою любимую стихию, где человек не воюет с природой, не покоряет ее, а живет в полном согласии с ней. Так, на одной картине вы можете увидеть в мерцающем фиолетовом лунном сиянии белую лошадь с огромными печальными глазами, а на другой — одинокую женщину у красной рябины.
На мой вопрос, что бы это значило, художник ответил, что раньше язычники в жертву богам приносили самую красивую лошадь, поэтому все они получаются у него такими грустными, а рябина всегда охраняла людей от злых духов, особенно женщин. Когда в 1988 году Ямбердову предложили написать триптих на тему тысячелетия крещения Руси, он не отказался, потому что и язычники, и христиане, как считает художник, молятся одному Богу — создателю земли и всей вселенной. Для первой картины, под названием "Безмолвие", художественный образ был найден сразу — церковные колокола, тихо лежащие на земле. Вторая — с портретом звонаря — тоже пошла как по маслу. А вот с третьей — "Возрождение" — пришлось помучиться. Как-то пошел Иван Михайлович голубей рисовать. Сидит себе спокойно, хлебушек им бросает. Вдруг видит — черная "Волга" на бешеной скорости мчится и разбрасывает колесами голубиную стаю. И тут он понял, как надо изобразить "Возрождение". На фоне закрытых чугунных ворот с цифрой "XX" нарисовал он останки птиц на черном асфальте и чуть приоткрытую калитку с единицей наверху. Когда Ямбердов вернулся в мастерскую, ему показалось, что кто-то наблюдает за ним. Посмотрел наверх и увидел двух голубок, непонятно как умудрившихся залететь сюда. Одна птаха выпорхнула сразу в окно, а вторая задержалась на подоконнике, и, когда он взял ее и подбросил в воздух, в руках у него остался пучок перьев.
Родственник Ямбердова тоже решил поступать в Суриковское училище и страшно трусил. И тогда Иван Михайлович дал ему на счастье одно из этих перьев... Так что вы думаете — поступил! На прощание Ямбердов посоветовал мне съездить в город Козьмодемьянск на Волге, где вот уже более 20 лет под открытым небом существует этнографический музей.
НОВЫЙ СЮЖЕТ ДЛЯ ПОВЕСТИ
Два года назад сюда со стороны Йошкар-Олы невозможно было добраться. Паромы из-за нехватки горючего не ходили. Теперь, правда, курсирует один.
75-летний Михаил Платонович Романов, директор музея-заповедника, он же плотник, столяр, слесарь, садовник, не привык ждать милости от людей, а уж тем более надеяться "на авось". В войну он был военным летчиком. Демобилизовался из армии только в 1951 году и потом 15 лет работал директором Волжского леспромхоза. Четыре тысячи человек ходило у него в подчинении. Когда в 1967 году Романова вызвали к министру лесной промышленности и сказали, что вместо 230 рублей он будет получать 250, отважный фронтовик растерялся: ему казалось, что он не заслуживает таких больших денег.
- Вы не поверите, но сейчас у меня это единственная рубашка, — говорит Михаил Платонович, аккуратно снимая чистенькую заштопанную сорочку перед тем, как приняться за работу. — Все деньги на обучение внучки ушли. В этом году она у меня диплом юриста получила.
Когда 21 год назад бывший хозяин местного района, однофамилец Романова, предложил ему возглавить строительство этнографического музея, то есть воссоздать марийскую деревню, Михаилу Платоновичу подумалось, что это судьба. Ведь таким образом он мог возродить на новом месте родное село Отары, затопленное водохранилищем при Чебоксарской ГЭС. На 7 гектарах земли музейной усадьбы Романов вместе со своими помощниками собирает по два урожая яблок, виноград и бахчевые культуры. Чудеса, да и только!
Но и это не все. Оказывается, литературные сюжеты могут способствовать современной коммерции в Козьмодемьянске.
СВЯТЫЕ КОЗЬМА И ДЕМЬЯН ПОМОГЛИ НОВЫМ ВАСЮКАМ
Директор другого музея — изобразительных искусств — Николай Просвирнин после внимательного изучения "Двенадцати стульев" Ильфа и Петрова сделал сенсационное открытие: Козьмодемьянск, названный в честь двух святых Козьмы и Демьяна, — это Васюки. Недолго думая, энергичный искусствовед связался с туристическим агентством и предложил им экскурсии по памятным местам знаменитого авантюриста.
Как только "сделка века" состоялась, тут же в музее появилась специальная экспозиция с двумя куклами-муляжами в человеческий рост, очень похожими на исполнителей из известного фильма: Андрея Миронова (Остап Бендер) и Савелия Крамарова (одноглазый шахматист). Вы не поверите, но народ валом повалил. Перво-наперво люди просят экскурсоводов показать им великого комбинатора, а потом отправляются смотреть редчайшие полотна известных художников: И.Айвазовского, К.Маковского, П.Кончаловского, К.Юона, И.Бродского. В книге у Ильфа и Петрова об этих картинах ничего не сказано, хотя они в то время уже были в коллекции местного художника и мецената Александра Григорьева, которые он потом подарил городу. Не сказано ничего в "Двенадцати стульях" и о том, что в этом городе был свой театр (теперь здесь картинная галерея), где в 1905 году давали оперу Глинки "Иван Сусанин" силами провинциальной антрепризы.
Год назад в Козьмодемьянске все-таки открыли национальный драматический театр. Только находится он теперь не в престижном месте — на набережной, а в новом микрорайоне, в старом Доме культуры. Один-два раза в месяц малочисленная труппа из 15 артистов показывает тут постановки на марийском языке, который, к сожалению, 80 процентов русскоязычного населения не знает. Поэтому коллективу приходится выезжать со спектаклями в марийские села. Я встретилась с главным режиссером вновь образованного театра, недавней выпускницей ГИТИСа 26-летней Валентиной Манюковой. Вместо жалоб на невнимание к себе и своему коллективу со стороны Министерства культуры она говорила о сохранении человеческого достоинства, о том, как ей бывает жаль людей, у которых нет своих духовных ценностей.
Я спросила у нее: приедет ли она в Йошкар-Олу на предстоящий фестиваль русских театров? Валентина скромно улыбнулась и укоризненно посмотрела на меня: если она уедет, то кто же будет бензин для автобуса доставать, заниматься гастролями? Мне и впрямь стало стыдно. Стыдно за свой отрыв от реальной жизни, за Министерство культуры, которое только и знает, что подает наверх сведения о количестве зрителей на спектаклях, непонятно на какие деньги сделанных. Может быть, права Валентина Манюкова, считающая, что все наши беды от бездуховности? По крайней мере, когда я вновь приеду в Марий Эл, то обязательно попрошу волшебное перо у художника Ямбердова для нее, может, оно поможет Валентине построить лучший театр в республике.
