Наверное, увидев заголовок, читатель подумает о музыкальной субкультуре, предполагающей экстравагантный внешний вид современной молодёжи. Это направление названо английским словом "punk", что в переводе значит "гнильё, чепуха" или даже "паршивец". Но нет, в нашей статье речь пойдет о традиционной культуре Русского Севера, её истории и загадках.
В старину в нынешних пределах Карелии, Поморья, Новгорода, на Ояти и Ладоге, словом "панки" назывались деревянные куклы, вырезанные из цельного куска дерева. Разнообразные человеческие фигурки ― вот что собой представляли панки.
Изначально северные куклы -панки, вероятнее всего, были языческими идолами и предназначались для ритуалов языческой магии, но даже с приходом на северные земли православия они сохранили свою архаичную форму и значение. Для их изготовления брался небольшой чурбанчик (березовый или сосновый) и выдерживался в тепле 10 дней, затем с него убирали сучки, обтесывали, добиваясь гладкой поверхности...
Чаще всего панки имели столбоватые фигуры, круглую или конусообразную голову с плоско стесанной лицевой частью, допускалась скупая отделка орнаментом (в технике резьбы, выжигания раскаленным железом). Впрочем, в некоторых местах, например на Кольском полуострове, встречалась и плоская форма, если из предназначенного для куклы чурбанчика топором вытесывали дощечку. В этом случае на доске чертили силуэт панка, а затем выпиливали его.
Черты лица у нее в старину либо отсутствовали, либо едва намечались впадинами и врезами. Так мастера поступали вполне сознательно: тем самым обеспечивалась защита от вселения в куклу чужих злых духов , которые, по языческим поверьям, могут проникнуть через глаза, рот, нос и уши. И ног у такой куклы не было: чтобы не ожила и не сбежала, а верно служила своему хозяину, который одновременно считался ее подопечным..
Когда надо было избавиться от какой-то напасти, обережную панку брали в руки, трижды поворачивали против часовой стрелки, приговаривая при этом: "Отвернись злом, повернись добром". Особенно широкое распространение имел женский образ (баба), олицетворявший Богиню Мать, основу жизни, кладезь ее силы и здоровья. Выбросить или проявить небрежность по отношению к кукле считалось не допустимым. И даже после смерти личная обережная панка отправлялась вместе со своим хозяином или хозяйкой в загробный мир.
Любопытно, что в северорусской традиции символическое участие предков в общей семейной трапезе в определенные календарные даты обеспечивалось установлением на столе так же кукол-панков. В остальное время они хранились за иконами на божнице.
В далёком прошлом пришла в дома жителей Русского Севера кукла-панок, так давно, что никто уже и не помнит, когда и откуда она взялась. Откуда же её корни и что означает странное название, напоминающее русскому человеку о Литовском нашествии 1612 года и шляхте Речи Посполитой?
На эти вопросы может ответить история и сравнительная этнография, которая неплохо дополняет историческую науку, в особенности там, где ощущается недостаток в прямых исторических данных.
На нашем Севере от Верхнего Поволжья до Белого моря и Урала широко распространены географические названия — Панщина, Паны, Панки, Пановы могилы, Пановы горы, обозначающие древние курганные группы и городища. Но Паны, Панки в приведенных названиях не связаны с нашествием в Московию литовцев в ХVII веке, как это иногда объясняют местные жители. Курганы и городища существовали задолго до Смутного времени литовской интервенции и принадлежали финно-угорским народам ― чуди, мери, муроме и другим исконным жителям Севера и Северо-востока европейской части России. Ивановские историки-краеведы А.В. Яблоков и К.Е. Балдин объясняют происхождение географических названий Паны и Панки взаимодействием пришлого славянского и коренного финно-угорского этносов в ХI-ХIV веках .
В свое время российский этнограф и археолог Алекса́ндр Ива́нович Кельси́ев писал: «Меня давно занимало широко распространенное название курганов: Паны, Панки, Панские или Пановы могилы, равно и обилие деревень с такими же названиями в местностях, где встречаются курганные кладбища. В подмосковных местностях эти названия можно было бы объяснить присутствием литвы, но употребление для курганов того же названия даже в Олонецкой и Архангельской губерниях, где литва никогда не была, заставляло предполагать в звуке «пан» нечто иное. У исчезнувших языческих инородцев это слово не означало ли кладбища, смерти предка, покойника, загробного мира и т.п.?»
Кельсиев обратился к петербургским финнологам с вопросом: что означают слова с корнем пан в Угорских и Урало-Алтайских наречиях России ? — и получил подробный ответ, в котором, между прочим, было сказано, что по-веськи или по-чудски, слово панен значит класть, полагать, а пангед – могилы; по-корельски, панан – хоронить; по-мордовски: 1) у Мокши, панда значит холм, курган, могила, 2) у Эрзи, пандо – гора, могила, холм и т.п.
Панами на вышеозначенной территории называлось и древнее финно-угорское население. Следует вспомнить, что во Владимирской и соседней Костромской губерниях издавна существовали легенды о неких Панах, Панках, оставивших после себя курганы-захоронения и городища. Местное русское население сохранило память о них.
Например, в д. Гусарниково Ростовского уезда во втор. пол. XIX в. этнографом А.А. Титовым было записано сказание о располагавшихся в окрестностях этого селения курганах «Панские могилы». По преданию, здесь когда-то жили «паны», относившиеся враждебно к местному населению: «одноглазые, одноногие и однорукие великаны, обладавшие непомерной силой и ловкостью: они перекидывались топорами с Гусарниковского городища на Дебольское, бегали, взявшись цепью за руки, от городца до городца в три минуты, от народа жили особняком; насыпали городища, а под ними ходы рыли, где и хранили клады; они сильно обижали народ и принуждали его прятаться в леса. С течением времени, число панов становилось все меньше и меньше».
Есть мнение, что легендарный «пан» — это искаженное «пам». Пам, по верованиям народа коми, человек, обладающий большой волшебной силой, могущий повелевать стихиями и «лесными людьми». По языческим поверьям Памы обладали бессмертием и им повиновались духи. Когда паму требовалось, он зычным голосом сзывал духов, они слетались к нему и рассказывали о мирских делах. В житии Стефана Пермского описывается словесный поединок Стефана с коми «сотником» Памом. Здесь Пам — патриарх, верховный жрец древней религии коми. Таким образом, в северных преданиях о «панах», вероятно, присутствует и слой преданий о древних чудских волхвах — «памах».
При всей своей фантастичности и запутанности сказания о панах безусловно содержат зерно исторической истины. За этими преданиями кроятся глухие, частичные намеки и обрывки воспоминаний и сказаний местного населения о своих языческих предках. Вероятнее всего , чудь, меря и другие древние финно-угорские народы, часто называемые «чудью белоглазой», в реальности никуда не исчезли. Они со временем просто обрусели, став ярославцами, архангельцами, вологжанам, костромичами. Приняли православие и вместе с ним славянский язык, сохранив во многом свою этническую культуру и память о предках в форме сказок и легенд.
В северных сказаниях есть легенды о «зачарованных кладах», непосредственно связанных с чудью или панами. Именно к временам чуди относят «начало кладов». Как утверждают легенды, когда началась новгородская колонизация Севера, то «чудь в землю ушла, под землей пропала» оставив после себя множество курганных могильников. По рассказам, чудь закапывалась так: выкапывали яму, ставили по углам столбики, делали над ямой крышу, сверху засыпали землей и камнями, потом сходили в ямы с имуществом и, подрубив подставки, погибали. В этих чудских могильниках археологи бывает находят и деревянные ритуальные куклы, так похожие на русские куклы-панки…
Но всё же, какова связь северных ритуальных кукол-панок, чудских панов и их аналогов, находимых в пановых могилах? Помните, что в северорусской традиции в определенные календарные даты предки в виде ритуальных кукол-панков принимали символическое участие в общей семейной трапезе? Этот русский обряд сильно напоминает языческие верования современных родственников средневековой «чуди белоглазой» — хантов и манси.
Ещё сравнительно недавно, лет 50 назад, после смерти каждого человека и манси, и ханты изготавливали специальное изображение этого человека, которое считалось вместилищем одной из душ умершего. Эта кукла — иттарма (сынские, куноватские ханты), итэрма (сосьвинские манси), сонгэт (нижиеобские ханты), мохар (сосьвинские манси), окинь (среднеобские ханты) — определенное время хранилась в доме умершего. В течение этого времени в ней жила одна из душ покойного, поэтому куклу кормили, клали спать, сажали на любимое место умершего и т.п., то есть обращались с ней, как с живым человеком. После смерти женщины, как утверждают ханты и манси, ее хранят 4 года, после смерти мужчины — 5 лет.
У сынских хантов эта кукла иттарма имела небольшие размеры — 20—22см. Но еще в недавнем прошлом, лет 20-30 назад куклы иттарма делались из дерева и имели туловище, голову и лицо. По истечении срока хранения в доме ее либо клали внутрь намогильного сооружения, либо хранили вместе с домашними святынями на полочке в передней части дома.
Таким образом, не все куклы покойника хоронили. Очевидно, куклы-вместилища душ умерших шаманов, старых, уважаемых лиц хранили вместе с другими семейными святынями. Это были куклы почитаемых предков. В прежние времена такие олицетворяющие предков куклы были в каждой семье.
Древний культ куклы — вместилища души умершего, как мы видим на примере русских потомков «чуди белоглазой» и современных хантов и манси, вероятнее всего, составлял основу общего культа предков и домашних божеств у всех древних народов финно-угорской группы.
