В прошлой части мы осветили культы Божественных триад в различных индоевропейских традициях:

  • Индоарии-Брахма, Вишну, Шива;
  • Греки-Зевс, Посейдон, Аид;
  • Римляне-Юпитер, Марс, Квирин;
  • Кельты-Таранис, Тевтат, Эзус;
  • Германцы-Водан, Тор, Фрикко;
  • Балты-Патолос, Перкунас, Потримпос.

Попытки реконструкции

Триглав в Велесовой книге: Сварог, Перун и Святовит

Попытки воссоздать Трибожье славян известны уже давно. Один из вариантов Трибожья подал автор Велесовой Книги в доске 11а, где он назван Триглавом, в который входят Сварог, Перун и Святовит. Первое, что бросается в глаза, так это то, что в Велесовой книге под Триглавом понимается принцип единства трех богов. Тогда как в исторических источниках Триглав — это не так абстрактный принцип, как вполне себе отдельное Божество.

Например, в" Житии епископа Оттона Бамбергского " пера Эббона Михельсбергского засвидетельствовано:

1126 Щецин ... содержит в себе три горы, из которых средняя и самая высокая посвящена верховному богу язычников Триглаву; на ней есть трехглавая статуя, у которой глаза и уста закрыты золотой повязкой. Как объясняют жрецы идолов, главный бог имеет три головы, потому что присматривает за тремя царствами, то есть небом, землей и подземельем, а лицо закрывает повязкой, поскольку грехи людей скрывает, словно не видя и не говоря о них.

Как видим, Триглав действительно выражал троичность, но троичность космическую (Небо, Земля, подземелье), а не единство трех богов. Также Триглав, которого небезосновательно отождествляют еще с юго — и восточнославянским Трояном, не является лишь абстрактным принципом, а вполне себе самостоятельной фигурой славянской мифологии и теологии.

Также не понятный символизм "Триглава" засвидетельствован в Велесовой книге. Он не выражает ни трех функций, ни принципа созидания-упорядочения-разрушения, ни троичной структуры мироустройства, в отличие от истинного Бога Триглава.

Предполагаем, что автор Велесовой Книги, при создании этой концепции решил подать Триглава как славянский вариант Тримурти, очевидно из — за определенного сходства названий ("Тримурти" — "три лыка"; Триглав — "три головы"). Также наличие четырехликого Святовита в "Триглаве", очевидно, вызвано наличием четырехликого Брагмы в Тримурте. При том, если Брагма в Тримурте имеет четкую функцию созидания, то непонятна функция Святовита, который, кстати, упоминается лишь на последнем третьем месте в велесокнижной триаде.

Триглав "Велесового Круга": Сварог, Перун, Велес

Несколько усовершенствованный " Триглав "был предложен русским Содружеством славянских родноверческих общин"Велесов круг". На место Святовита был поставлен Велес. Интуитивно такое решение было правильным. И такой "Триглав" уже мог соответствовать принципу созидания-упорядочения-разрушения. Святовиту даже при желании тяжко приписать темные хтонические черты, на отлично от Велеса. Например, известное старочешское выражение "К Velesu za more" в значении уйти на тот свет, в потустороннее. А в чешском языке слово "veles" иногда используют для обозначения черта.

Но такой вариант Трибожья, а именно Сварог, Перун и Велес, также не является идеальным с точки зрения исторической достоверности. Дело в том, что есть немало оснований считать, что Сварог и Перун — это два имени одного Бога. Создатели этой концепции Трибожья отталкивались от того, что теоним "Сварог" имеет заметную демиургическую коннотацию, ведь, к примеру, известны в славянских языках глаголы "сварганить", "сварганить" в значении создать. Однако, как на это обратил внимание Лев Прозоров, все имеющиеся сведения о Свароге вполне вписываются в образ громовержца.

Едва ли не единственный источник, упоминающий Сварога, содержится в нашей первоначальной летописи "Повести временных лет" под 1114 годом, где приведен перелицованный отрывок из "Хронографии" Иоанна Малалы, куда русский летописец добавил сведения из славянской мифологии, чтобы этот текст был понятнее его тогдашним соотечественникам.

[...] Феоста [Гефеста -- В. Ш.], иже и Саварога нарекоша Егуптяне. Царствующю сему Феостѣ въ Егуптѣ, въ время царства его, спадоша клѣщѣ съ небесѣ, нача ковати оружье, прѣже бо того палицами и камениемь бьяхуся. Тъ же Феоста законъ устави женамъ за единъ мужь посагати и ходити говеющи, а иже прелюбы дѣющи казнити повелѣваше, сего ради прозваше и богъ Сварогъ, преже бо сего жены блудяху, к нему же хотяше, и бяху акы скотъ блудяще; аще родяшеть дѣтищь, который ѣй любъ бываше дашеть; се твое дѣтя, онъ же створяше празнество приимаше. Феость же сий законъ расыпа, и въстави единому мужю едину жену имѣти, и женѣ за одинъ мужь посагати, аще ли кто переступить, да ввергуть и в пещь огнену. Сего ради и прозваша и Сварогомъ [...]

Начнем с того, что теоним "Сварог", который скорее всего является индоиранским субстратом в славянской теонимике, однокоренный с названием жилища индуистского громовержца Индры — Сваргой, которую с санскрита переводят как "небо". На основании этого Сварога считают Богом Неба.

Измаил Срезневский пишет в "Материалах для словаря древнерусского языка по письменным памятникам" (2 т., 920 ст.) такую цитату с текста XV ст.:

Колико есть небесъ? – Перунъ есть многъ.

То есть согласно этому источнику Перун тождественен Небу. И не только индоарийский Индра здесь со славянским Перуном являются громовыми Богами Неба. Германский Тор, по свидетельствам Адама Бременского, тоже властвует в небе, как и греческий Зевс (Илиада, XV, 192) и римский Юпитер (Цицерон "о природе богов", кн. 3, VI. 9).

Также теоним "Сварог" имеет на славянской почве дополнительную коннотацию. В народе до сих пор бытует поверье, что когда гремит в небе, то это ссорится Бог. Интересно на это взглянуть с позиций этимологии, ведь Макс Фасмер пишет, что теоним "Сварог" связан еще, кроме индоиранского "svarga", с праславянским "svara", "svarь" в значении "ссориться". Соответственно " Сварог "еще означает" тот, кто ссорит, ссорится "или"тот, кто наказывает".

Собственно это значение вытекает и из текста о Свароге из ПВЛ:

прелюбы дѣющи казнити повелѣваше, сего ради прозваше и богъ Сварогъ[...] аще ли кто переступить, да ввергуть и в пещь огнену. Сего ради и прозваша и Сварогомъ.

Второй факт, свидетельствующий о тождестве Перуна и Сварога есть связь с огнем.

В церковном произведении против язычества "Слово нѣкоего Христолюбца" (ХІ в.) засвидетельствована такая ритуальная практика восточных славян:

огневи молять же ся, зовуще его Сварожичьмь.

Из этого отрывка понятно, что обрядовый огонь у восточных славян назывался Сварожичем. Мнения исследователей поделились относительно трактовки этого имени. Одни утверждают, что это патроним к Сварогу, а другие, что это уменьшенная форма от "Сварог". По нашему мнению, оба утверждения могут быть правильными, поскольку когда-то в славянских языках окончание на — ич придавало слову уменьшительное значение, а впоследствии этот суффикс стал по большей части обозначать родственные связи, а особенно патрилинейную связь (князь-княжич), поскольку сын воспринимался как меньшей частью своего отца.

В индоевропейских мифологиях Божества огня нередко являются детьми Бога Неба: в Ригведе Агни является сыном Небесного Отца Дьяуса, литовская Богиня домашнего очага Габия является дочерью Дейваса, по некоторым вариантам греческой мифологии Бог огня Гефест является сыном Зевса. Поэтому не будет ошибкой, если Сварожича трактовать как Сына Бога Неба Сварога. В любом случае Сварог имеет отношение к огню.

Прямое отношение к огню имеет и Перун.

Известный немецкий путешественник Адам Олеариус в своем труде "Описание путешествия в Московию" в XXVI разделе приводит следующее свидетельство:

У новгородцев, когда они еще были язычниками, был идол, по имени Перун — бог огня (русские “перуном” зовут огонь).

Этому вторит также белорусское мифологическое Сказание о возникновении первого огня:

Першы агонь зьявіўся от Перуна. От як тое было… Чорт круціўся-круціўся, нема куды дзіецца, от нарэшце ён і сунуў пад сухостойнае дзераво. Перун, каб забіць чорта, як трыэснуў у тое дзераво, дак яно й загарыэласо… А потым куожны раз, як яму трэба агонь, та ён пачне ціерці сухое дзераво адно аб другое, та яно й загорыцца.

(Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей Москва: Наука, 1974. — С. 87.)

Третьим фактом тождества Перуна со Сварогом является связь с кузнечеством.

В тексте ПВЛ, который мы привели выше, Гефест, греческий Бог огня и кузнечества, соотносится со Сварогом, который связывается с кузнечеством, ибо

"въ время царства его спадоша клѣщѣ съ небесѣ, нача ковати оружье"

Поэтому Сварога считают покровителем кузнечного дела.

Одно из древнейших письменных упоминаний о славянах, принадлежащее перу Прокопия Кесарийского содержит упоминание о боге громовержце, которого славяне считали главой своего пантеона:

Они считают, что один из богов, – кузнец [δημιουργόν] молнии, – именно он является единым господом над всеми [Богами], и ему приносят в жертву быков и различных жертвенных животных.

Греческое слово " δημιουργόν "обычно переводят как" творец", однако им греки называли также и Кузнецов. Поэтому в различных вариантах перевода этого текста слово " δημιουργόν "переводят либо как" творец", либо как"кузнец". Некоторые индоевропейские Громовержцы также были связаны с кузнечным делом или покровительствовали этому ремеслу, например, германский Тор или Балтский Перкунас, ближайший "родственник" славянского Перуна.

Четвертым фактом является то, что у индоевропейцев Бог Громовик часто является покровителем браков.

Так в литовских песнях о Небесной свадьбе Перкунас наказывает за супружескую измену, а молотом Тора Мйолльниром германцы благословляли браки, о чем есть в "старшие Эдди: Сказание о трюме", 30:

Трюм тогда молвил,
турсов хозяин:
"Молот несите
свадьбу святить,
Мйолльнир кладите
на колени девичьи,
нас освятите
Вар рукой".

(перевод Виталия Кривоноса)

Молот Тора был не только военным, но и символом плодовитости, на что указывает обычай подбрасывания Мьолльнира в постель молодоженам для стимулирования рождаемости.

К слову, одним из атрибутов Ильи громовержца, заступившего в восточнославянском двоеверии Перуна, также был молот:

"Молот Ильи-Пророка" [...] хранился в алтаре одной из церквей Бельского уезда Смоленской губернии до 1897 года и почитался священной реликвией.

Бараг Л. "Асілкі" белорусских сказок и преданий (к вопрсу о формировании восточнославянского эпоса) // Русский фольклор. Т. VIII. 1963. — С. 35.

О Свароге из ПВЛ известно, что он также отвечает за брак:

законъ устави женамъ за единъ мужь посагати и ходити говеющи, а иже прелюбы дѣющи, казнити повелѣваше.

В старине (былине) "Женитьба Святогора", богатырь Святогор путешествует в Северские горы, где встречает чудесного кузнеца, в котором легко угадывается Сварог:

Три дня и три ночи ехал Святогор, наконец доехал до Северных гор. Видит: стоит дерево высокое, развесистое, а подле него кузница. В кузнице яркий огонь горит, раздувает кузнец меха и куёт два тонких волоса. Подивился Святогор на искусную работу и спрашивает:

– Кузнец, что же это ты куёшь?

Отвечает ему кузнец:

– Я кую судьбину, кому на ком жениться.

Покровители кузнечного дела в двоеверии Кузьма и Демьян, часто в народном сознании сливавшиеся в одно лицо Кузьмодемьяна, также покровительствовали еще бракам. Их молили сковать свадьбу и содействовать семейным делам.

Итак, у нас есть немало оснований отождествить Сварога с Перуном:

1. Сварог согласно этимологии имени является связан с небом, как и Перун согласно прямым сведениям источников, а также "Сварог" скорее всего является эпитетом Перуна на обозначение его грозного (сварливого) строптивого;

2. одно из проявлений Сварога является огонь, которого славяне называли Сварожичем, как и Перуна, который зажег молнией первый огонь на земле и также является Огненным Богом;

3. Сварог является покровителем кузнечного дела, как и ближайшие "родственники" Перуна Перкунас и Тор;

4. Сварог-покровитель браков, как и бог громовержец.

Из выше приведенного мы делаем вывод, что теонимы "Перун" и "Сварог" являются двумя именами единого Бога, поэтому эти теонимы не могут фигурировать в Трибожже, как отдельные лица.

Двоверская Святая Троица

Несколько интересна двоверская Святая Троица, зафиксированная этнографами XIX-ХХ вв. Она состояла из Спасителя, Богородицы и св. Николая. Эта троица до сих пор встречается в виде образков, которые популярны в народе. Такая Святая Троица является более поздним переосмыслением христианской Троицы, в которую люди включили тех святых, которых больше всего почитали.

(Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей. (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). — М.:

Издательство МГУ, 1982. — С. 6, 7, 18-29. — 248 с. — 7000 экз.)

Три славянских Бога из русско-византийских договоров

Славянское Трибожье засвидетельствовано в первых международных письменных договорах языческой Руси с Византией. Есть четыре договора: при Олеге Вещем 907 и 911 года; при Игорю Ветхом 945 года; при Святославе Храбром 971 года. Сведения о них дошли до нас в Повести временных лет. эти договоры, носившие военный и торговый характер, являются крайне ценными историческими источниками, в том числе и о религии наших предков. Они скреплены клятвами греков-христиан и русинов-язычников. Греки согласно христианскому обычаю клятву скрепляли целованием Креста, а русины "по русскому закону" клялись над оружием перед своими Богами. Вот о богах, которыми клялись русины в договорах и пойдет дальше речь. Приведем выдержки из договоров, где засвидетельствованы Славянские Боги.

При Олеге Вещем 907 года:

Царь же Леонъ съ Олександромъ миръ створиста съ Ольгомъ, имъшеся по дань и ротѣ заходивше межи собою, целовавше сами крестъ, а Ольга водиша и мужий его на роту; по Рускому закону кляшася оружьемь своимъ, и Перуномъ богомъ своимъ, и Волосомъ скотьимъ богомъ, и утвердиша миръ.

При Игорю Старом 945 год:

Иже помыслить отъ страны Рускыя раздрушити таковую любовь, и еліко ихъ священие прияли суть, да приимуть мѣсть отъ Бога Вседѣржителя, осужение и на погибель и в сий вѣкъ и в будущий; а елико ихъ не крещено есть, ди не имуть помощи отъ Бога, ни отъ Перуна, да не ущитятся щиты своими, и да посѣчени будуть мечи своими, и отъ стрѣлъ и отъ иного оружья своего, и да будуть раби и в сий вѣкъ, и будущий.

[...]

Мы же, елико насъ крестилися есмы, кляхомся церковью святаго Ильи въ зборнѣй церкви, и предълежащи [мъ] честнымъ крестомъ, и харотьею сею, хранити же все, еже есть написано на ней, и не преступати отъ того ничтоже; а оже переступіть се отъ страны нашея, или князь, или инъ кто, или крещенъ, или некрѣщенъ, да не имать отъ Бога помощи, и да будуть рабі в сий вѣкъ и въ будущий, и да заколенъ будеть своимъ оружьемъ., и яко преступи свою клятъву.

При Святославе Храбром 971 год

Аще ли отъ тѣхъ самѣхъ и преждереченыхъ не хранимъ, азъ же и со мною и подо мною, да имѣемъ клятву отъ Бога, в неже вѣруемъ, в Перуна и въ Волоса, бога скотья, да будемъ золотѣ якоже золото се, и своимъ оружьемь да иссѣчени будемъ, да умремъ.

Отже, договор при Олеге Вещем 907 года упоминает Перуна и Волоса. Договор при Игорю Старом 945 года упоминает Бога и Перуна. Договор при Святославе Храбром 971 года упоминает уже и Бога, и Перуна, и Волоса.

Сопоставив порядок упомянутых теонимов первое, что бросается в глаза, это то, что они упоминаются в определенной последовательности. Бог, если упоминается, то лишь перед Перуном, а Волос, если упоминается, то лишь после Перуна. Как число 1 не может перепрыгивать 2, и как число 2 не перепрыгивает 3, так и имя богов в этих текстах стоят на определенном месте. Здесь мы имеем иерархию выраженную линейным принципом.

Возникают вопросы: а на чем основывается эта иерархия? Какова ее организационная логика? Почему Боги упоминаются здесь в такой последовательности? Обратимся к тексту. На первом месте стоит Божество, которое просто так и называется — Богом.

Пока не будем рассматривать, что это за Бог, а взглянем на его и остальных упомянутых богов функциональные роли в текстах договоров:

1. "да имѣемъ клятву отъ Бога, в неже вѣруемъ" (971).

2. "по Рускому закону кляшася оружьемь своимъ, и Перуномъ богомъ своимъ" (907);

3. "Волосомъ скотьимъ богомъ" (907); "Волоса, бога скотья" (971).

Русины подчеркнули, что в Бога они веруют, что должно свидетельствовать о какой-то особой его роли в отношении веры, ведь в других упомянутых Богов они тоже должны верить, если перед ними клянутся. Перун упоминается рядом с оружжем, а Волос назван Скотим Богом. Поскольку Перун связывается с оружием, а Волос со скотом, то делаем вывод, что они отвечают здесь за войну и богатство (в древности богатство часто измеряли поголовьем скота). В качестве дополнительного свидетельства этого приведем еще этот отрывок из договора 971 года, где, вероятно, золото соотносится с Волосом, а оружие с Перуном.:

[...] да будемъ золотѣ якоже золото се, и своимъ оружьемь да иссѣчени будемъ, да умремъ.

Очевидно, что мы здесь имеем дело с тремя социальными функциями индоевропейцев, где Бог, отвечает за первую функцию духовности, Перун — за вторую функцию силы, а Волос — за третью функцию изобилия.

Мы предполагаем, что отсутствие определенных богов из троицы в некоторых договорах, очевидно, вызвано тем, что во время клятвы не присутствовали представители соответствующих слоев, но и соответственно не было смысла обращаться к их покровителям.

Определенное недоразумение в эту теорию может внести то, что Бог первой функции в этих текстах нет исключительно своего собственного имени. Некоторые исследователи даже предположили, что здесь речь идет о христианском Боге.

Однако такое утверждение представляется нам бессмысленным, потому что, во-первых, христиане клялись в договоре отдельно от язычников-русинов, а те русины, которые были крестными, в договоре 945 клялись отдельно, о чем свидетельствует сам договор:

Мы же, елико насъ крестилися есмы, кляхомся церковью святаго Ильи въ зборнѣй церкви, и предълежащи [мъ] честнымъ крестомъ, и харотьею сею, хранити же все, еже есть написано на ней, и не преступати отъ того ничтоже [...]

Во-вторых, очень маловероятно, что при князе Святославе русины могли кланяться христианским богом в договоре 971 года. При его отце Игоре христиане действительно были в русском войске. Однако их уже не было при Святославе на момент заключения договора, по крайней мере явно.

По свидетельству летописца, когда кто-то из людей под властью Святослава

"аще кто хотяше волею креститься", то он "не браняху, но ругахуся тому"

А во времена войны с Византией Святослав стал яростным противником христиан и, по свидетельству Иоакимовой летописи, во время похода на Балканы даже начал гонения на христиан в своем войске, поскольку считал, что они прогневили богов, поэтому русское войско потерпело неудачу. Поэтому очень маловероятно, чтобы русины при князе Святославе клялись христианским богом, рядом со своими Богами. Это даже маловероятно с позиций самого христианства, для которого такой перечень, где христианский бог упоминается рядом с "языческими бесами", является кощунством.

Бог, который засвидетельствован в договорах со стороны русинов, является языческим Божеством. История знает немало случаев, когда язычники обращались и вспоминали просто Бога, в том числе и славянские язычники.

Например, славянский болгарский князь Пресиан оставил эпиграфический памятник, известный как Филипписийская надпись:

Когда кто — то говорит правду-Бог видит! И когда кто — то лжет-Бог видит. Болгары сделали много хорошего христианам, а христиане забыли об этом -- но Бог видить!

Как видим, Пресиян вспоминал просто Бога, хоть от христиан он себя четко отличал.

В языческой поэме "Слово о полку Игореве" петуху-гусляру Бояну Вещему приписывается такая цитата:

...вѣщей Боянъ
и пръвоє припѣвку, смысленый, рече:
«Ни хытру,
ни горазду,
ни птицю горазду,
суда Божіа не минути»

Боян Вещий, которого автор поэмы называет соловьем "стараго времени", внуком Бога Велеса и приписывает ему умение предаваться в шаманское путешествие "мыслию" по мировому Дереву и "сѣримъ вълкомъ по земле, шизымъ орломъ подъ облаки", апеллирует к Суду Божию. Сомнительно, что Боян Вещий, что в поэме олицетворяет древние, а следовательно и языческие, времена для автора поэмы, имел в виду христианского бога.

В" плаче Ярославны", самой известной части этой же поэмы Ярославна молитвенно обращается к ветру, к Днепру Славутичу, к Солнцу, чтобы они уберегли ее мужа Игоря и вызволили из плена. Излишне говорить, что такие духовные практики церковниками осуждались.

Однако эта молитва Ярославны подействовала и уже в следующих строках поэмы мы читаем:

Игореви Князю Богъ путь кажетъ
изъ земли Половецкой
на землю Рускую,
къ отню злату столу.

И что это за Бог? Определенно не христианин.

Однако кем был этот таинственный Бог в тексте договоров? Вероятно, что одно из его полных имен уже могло содержать частицу-бог -, поэтому язычникам было понятно, о каком именно Боге речь. В славянорусском пантеоне боги с такими теонимами присутствуют, прежде всего, это Дажьбог и Стрибог. Однако мы уже знаем, что этот Бог должен выполнять первую функцию, что на Стрибога не похоже. А вот Дажбог сюда подходит. Даже во времена двоеверия, Солнце продолжали называть Богом.

Известно, из ПВЛ, что Даждьбог является Богом Солнца:

Солнце царь, сынъ Свароговъ, еже есть Дажьбогъ

Украинский фольклор тоже называет Солнце Богом.

Например, в одной народной песне:

Ой пойду я темным лугом:
пашет мил своим плугом,
чужая мила погоняет,
и к солнышку говорит:
"Помоги, Боже,мужу,
чтоб так пахал поколь веку"

В своих ранних текстах про Пятибожье мы доказали, что Даждьбог является "митраическим" Божеством первой функции. И именно здесь он полностью вписывается.

Перун в Трибожье соответствует второй функции, о чем свидетельствует упоминание его рядом с оружием и второе место в списке, выражающее иерархию функций в линейном виде. В Пятибожье Перун является прежде всего" варуническим " Божеством первой функции. Однако особенностью славянской традиции является то, что поскольку Перун является ключевой фигурой пантеона, то он объединяет в себе все три функции, которые выражаются в иерархической последовательности. В его власти небесная влага, которая необходима для хорошего урожая, поэтому третья функция не является ему чуждой. Перун судит и наказывает в чем просматривается его "варуничность". Как указывал Жорж Дюмезиль," варунический " персонаж также имеет воинский аспект, за счет чего он реализует "темную" сторону первой функции. В Трибожже Перун смещается на второе место и выполняет здесь уже сугубо милитарную функцию.

Волос отвечает за третью функцию изобилия, о чем очень ярко свидетельствует его эпитет скотий Бог. Однако если в Пятибожье Ярило и Мокошь, которые тоже ответственны за функцию достатка, покровительствуют двум разным слоям, а именно Ярило дважды рожденным (имеющим возрастное посвящение во взрослые члены традиционного общества) хозяйственникам, а Мокошь, как Богиня Мать, челяди (людям, не имеющим возрастного посвящения), то Волос в Трибожже покровительствует третий функции в целом.

Пламя Трех Богов

Славянское Трибожье, помимо трех функций, может еще выражать принцип созидания-поддерживания-разрушения. Нам представляется дельной концепция трех пломенов, которая была предложена богословами "Велесова Круга", о белом пламени сотворения и сгущения, красном пламени поддержания и упорядочения, черном пламени разложения и растворения, поскольку она выражает принцип трех стадий всего сущего и три основных цвета. Считаем, что концепцию трех поломенов можно интегрировать в Трибожье. В таком случае славянская Божественная троица может выражать принцип трех стадий сущего.

Даждьбог согласно основной трактовке является Богом Подателем, в том числе и сущего. Он зачинает день и неделю, поскольку воскресенье является его днем, который в сакральном измерении времени начинает неделю. Год зачинается с его рождения, с Рождества Солнца. Древнейшие колядки возвещают, что мир зачинался с возникновения Солнца. Семантика белого согласно традиционным представлениям такова: белый свет, первозданная чистота, добродетель, благо, невинность, святость и светлость.

Белое пламя снования во власти Даждьбоговой.

Перун занимает место в Священном осерде, которое уравновешивает все стороны. Середина часто ассоциируется с червленым (красным) цветом. Семантика червленого: страсть, могущество, сила, кровь, жар и агрессия, то есть то, что нужно для упорядочения и защиты сущего.
Червленное пламя упорядочения во власти Перуновой.

Волоса, закрывающего Троицу, еще называют морским Богом. Чехи верили, что он часто бывает за морем, по ту сторону которого, согласно мифологическому восприятию мира, находятся мертвые. Синее Море в древнейших колядках противопоставляется белому свету, как Хаос противопоставляется Космосу (древнегреческий. κόσμος "порядок", "мир"). Синий цвет в архаическом восприятии является разновидностью черного, а не голубого, поэтому такое противопоставление приобретает для нас более четкое и понятное значение. Семантика черного: синее море, тьма, Тень, смерть, затмение, таинственность, беда, грязь.
Черное (синее) пламя расстворения во власти Волосовой.

Вывод

Подытоживая все выше изложенное относительно Трибожия можно утвердить следующее:

  • Даждьбог отвечает за первую функцию духовности и является Господом белого пламени снования и сгущения;
  • Перун отвечает за вторую функцию силы и является Господом червленого пламени поддержание и упорядочение;
  • Волос отвечает за третью функцию изобилия и является Господом черного (синего) пламени.

В следующей части рассмотрим Троицы Богинь.

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Поиск

Журнал Родноверие