Интересной темы тут коснулись — языческой инициации.
Нередко инициацию определяют как явление, кардинально меняющее саму жизнь человека, переломный момент, после которого всё идёт иначе, чем было до. В принципе любое значительное событие, влекущее за собой изменения в самовосприятии человека, любой шаг за грань былой личности может быть инициацией. И воскрешая в памяти, анализируя события своей жизни, человек может воспринимать их как инициацию даже постфактум. С подобной формулировкой я одновременно и согласен и нет.
Если любую внутреннюю перемену, любое даже важное событие произвольно считать (религиозной) инициацией, то стирается грань между сакральным и обыденно-бытовым. И в конечном итоге почти всё по собственному внутреннему убеждению можно свести к инициации. Смена места жительства, профессии, круга общения, деятельности, путешествие, потеря или обретение — всё это вроде как допустимо назвать языческой инициацией, если влечёт за собой трансформацию личности. Но думаю, что в ряде случаев мы пытаемся понятие инициации вписать в обычную событийность жизни. В то, что касается исключительно мирских аспектов существования в социуме.
Понятно, что на любое событие могут быть несколько углов зрения. Свадьба, к примеру, может быть общепонятным явлением, так называемым законным браком со стандартным набором штампов, а может быть именно ритуалом. Или призыв на службу в армию... Вроде и школа жизни, приобретение мужских добродетелей и качеств в среде подобных и под началом профессиональных воинов. Вроде послужить роду-племени защитой, побыть крепежём и опорой Родины — самая что ни на есть сильная инициация. Но есть и другое общественно-социальное веяние: армия для профессионалов, а срочная служба — государственная обязаловка, «холостой ход», «потеря времени», которое можно направить на приобретение более полезных навыков. И молодые люди зачастую считают своим долгом(!!!) «закосить» от службы. Современная практичность: зачем идти туда, куда не хочешь, если можно не идти!? И вполне живучи мнения, что «армия — для дураков и лентяев, не захотевших учиться». Какая уж тут инициация?!
Таким образом, разнообразие восприятий и трактовок любого события, может быть воспринято действительной инициацией, а может стать событийной закономерностью, неизбежностью, даже вполне предсказуемой данностью, отражающей личные или общественно-социальные настроения. И тут надо понимать, что не всякая мирская движуха вокруг — инициация. Армия — это вооружённые силы государства, профессия — способ зарабатывания средств к существованию, новая квартира — улучшение жилищных условий, а никак не инициация. Даже путешествие путешествию рознь. Есть туризм с перемещением на дальние расстояния, а есть странствие, наполненное совершенно иным смыслом. Но с потерей этой тонкой грани между бытом и ритуалом всякая херня сгодится как инициация. Бухнул на 30-летие под «Сектор Газа» — попрощался с юностью. В поход сходил по лесам — странствие в неизведанное. Права на авто получил — коня обрёл. Надел армейские сапоги — воин, а если студенческий билет получил — вообще красавчик. Даже в тюрьму присел или «откинулся» — инициация.
Удивительная штука жизнь. Она со временем переставляет приоритеты, и тосует смыслы как карты в колоде. И рассуждая о инициации просто как о смене отрезков жизни, закономеростей, мы, на мой взгляд, несколько откатываемся от её сакрального смысла. Путаем собственные расстановки жизненных приоритетов и элементарные случайности с действиями ритуального характера.
Да, постфактум событие может восприниматься как инициация, но всё же не стоит упрощать. А то получается: я — язычник вольный, как хочу, так и инициируюсь. Даже в прошлом. Я, например, когда я первый раз напился до «вертолётов» — незабываемая была «инициация». И студентом был, круги общения имел разные, в разных сферах работал. И путешествовал, и даже странствовал. И с того света меня вытаскивали даже не единожды. Жизнь относительно недавно обрела понятные берега, вообще приключений со взлётами и падениями хватало. Должен ли я воспринимать эти яркие вспышки прошлого как инициации? Не думаю. И таких «инициативных» вех и границ по мере копания в собственном прошлом находишь всё больше и больше. Словом, если мы будем любую случайную или запланированную перемену в жизни воспринимать как некую инициацию, то мы далеко зайдём в своих умозаключениях. Впрочем, данная ситуация с инициациями неплохо иллюстрирует современное личное язычество — «Как хочу, так и было!»
Но суть древних ритуалов лежит много глубже. И мы как-то забываем, что инициация — штука сугубо сакральная. Она — церемониал, который является сосредоточием религии, а не последствий социально-бытовых потрясений. В изначальном значении инициация имела контролируемое травимующее воздействие на психику, которое способствовало её перестройке.
Хорошо бы помнить, что языческая инициация (если это инициация, а не умозаключение о себе) имеет непосредственное отношение к принятию участия в сакральных мифах народа. И это очень важная деталь. Миф — это не фантастическая байка, которую рассказывают, чтобы скоротать время в обыденной мирской обстановке. Миф содержит священное знание, которое воспроизводится лишь посредством ритуала, в ситуации обособленной от бытовухи. Построение мифа происходит именно через ритуалы, одним из которых является инициация. Да, это именно ритуал, действие, в котором стираются грани между внемлющим мифу и событиями повествования. Миф и ритуал не призваны предложить нам рассуждение «а не инициация ли это (была)?»
Думаю, это одно из современных заблуждений: считать, что ты изучил и понял сакральные мифы, без принятия участия в ритуальном священнодействии. Мифология инициации обретает смысл только через ритуал. Без него — всё часть биографии, просто история из жизни. Инициация (ритуал) обращена к определённому архетипу, служившему переходом ещё за долго до того, как человечество начало считать свои личные истории чем-то важным. Даже до того, как сознание людей перенесло мифы на биографии вполне себе исторических персонажей.
Инициация как часть мифологии никогда не являлась просто разделительным пробелом глав в автобиографии. Вечная связка мифологии и ритуала — это часть драматического, если не сказать трагического мировосприятия. Стремясь к своим племенным идеалам, человек понимал, что путь к ним лежит через отречение от обыденного мира, от его привычного ритма, его относительной безопасности и понятности. Ритуалы инициации последовательно шли так, что смерть воспринималась как завешающая инициация.
По моим наблюдениям, в современном славянском язычестве инициация как раз во многом утратила эту связку с древним мифом, став в основном прикладной ритуалистикой. И имеет большее отношение к «прописке» в ряды родноверов (раскрещивание, имянаречение). Инициация большинства новоязычников тяготеет скорее к отказу от христианства, чем мифологическому смыслу. Никакой подготовки — ни внешней, ни тем более внутренней, потому, что усилия в этом направлении всем по большему счёту пофиг. Даже сам ритуал зачастую проходит мимоходом, заодно, в рамках и на фоне какого-то общего праздничного действа. Но...
Можно как угодно относиться к современной языческой инициации, но нельзя и наверное даже недопустимо полностью переносить её из мифологического на бытовой план, недопустимо умалять и пренебрегать её религиозной ритуальностью.
