Образ Перуна восходит к праславянскому времени, и даже далее: наши ближайшие родственники в индоевропейской семье – балты – звали Громовержца Перкунасом. В целом же, если верить классическому труду «Индоевропейский язык и индоевропейцы», имя *Per(k)uno восходит к праиндоевропейской эпохе и связано с таким громовержцами, как индийский Парджанья, хеттский Тарку, кельтский Таранис, германский Тор (и его мать Фьёргюн) и т.д. (Гамкрелидзе, С. 792–794). Слово это также значило «дуб» и «возвышенность». Эпитеты со словами βροντή (bronte) и особенно κεραυνοί (kerauno), означающие гром и молнию – одни из наиболее частых у Зевса (Кутарев, С. 134–138).
Теоним имеет прозрачную и общепринятую этимологию: праславянское *перу – «бью, ударяю», -ун – суффикс, означающий деятеля (ср. прыгун, молчун и т.д.). Таким образом, имя Перуна означает «ударяющий», а кроме того, собственно, «удар молнии».
Культ Перуна легко прослеживается по всему славянскому миру, укажу лишь наиболее любопытные факты. В древних текстах восточных славян его имя иногда было собирательным синонимом для всех языческих Божеств вообще (прежде всего, в «Повести временных лет» (далее ПВЛ), где Перун – самый часто упоминаемый из всего пантеона). Вероятно, именно Перуна имел в виду уже Прокопий Кесарийский («Война с готами», III.14) в самом раннем описании славянского язычества в истории (около 550 года): «..один только бог, творец молнии, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков». У южных славян известен перевод (примерно XIII в., Гейштор, 102) византийской «Александрии», где вместо имени Зевса появился «Перун» или «Порун»: это древнейшее несомненное свидетельства культа Перуна у южных славян; хотя таких свидетельств множество и других (Иванов). У полабских славян с Перуном соотносят Поренуция (Перунич?), упомянутого в «Деяниях данов» (рубеж XII–XIII в.) Саксона Грамматика (XIV.39.41): «статуя этого идола имела пять лиц, одно из которых располагалось на его груди, при этом левой рукой он касался лба, а правой держался за подбородок». Кроме того любопытно зафиксированное несколько позже название четверга у племени полабов-древян: перунден («перунов день»), ср. посвящение германцами четверга Тору, а романскими народами – Юпитеру. В фольклоре белорусов, и особенно западных славян, словаков, чехов – Перун до сих пор входит в поговорки типа «куда, к Парому, ты пошёл?» или «чтоб тебя Пярун треснул», где это имя означает молнию или некого древнего демона.
Идол Перуна – единственный, который был описан в ПВЛ: на холме среди пяти других истуканов Владимир поставил «..деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами» (ПВЛ, в год 980). Позднейшие источники весьма серьёзно дополнили это описание, превратив их к эпохе «Синопсиса» Гизеля (1674 год) в такой вид: его «..уши златы, нос железный, в руках же держащий камень в форме молнии пылающей, рубинами и карбункулами украшенный», но всё, добавленное сверх текста ПВЛ является фантазёрством, равно как неправомерным добавлением из источников о балтском язычестве является пассаж о якобы неугасимом дубовом костре, посвящённом Перуну (Кутарев II, С. 137–148).
Также иллюстративен материал новгородских летописей. Здесь при крещении города в 989 году, как и в Киеве, произошло свержение идола Перуна в реку: «..кинули его в Волхов. Он же, проплывая под Великим мостом, вверг палицу [на мост], говоря: “люди новгородские, этим тешась, поминайте меня”. И бьются [теперь] безумные на нём, убиваясь, утеху творя бесу» (Новгородская Карамзинская летопись, 989 год; пер. с др.-рус. мой). И спустя века на единственном мосту города – Великом – проходили обрядовые бои, хотя сама описанная история, объясняющая их происхождение, вероятно, относится к последним столетиям средневековья. Впрочем, значительное число исследователей соглашались, что память о палице Перуна вполне может восходить к языческой эпохе: это весьма логичное оружие для Бога с именем «ударяющий». К тому же, известны многочисленные индоевропейские параллели, например, в «Ригведе» (I.32):
«Индра убил Вритру, самого страшного врага, бесплечего,
Дубиной – великим оружием» и т.д.
Весьма вероятно, что и у славян Перун повергал какого-то «бесплечего» змея, но как уже отмечалось в первом выпуске, этим змеем не мог быть Велес, который никакой не змей и вообще вряд ли враг Громовержца.
Другой атрибут Перуна восстанавливается по материалам археологии. Известно несколько десятков (более 60) небольших (примерно от 3 до 5,5 см в ширину и высоту) в подавляющем большинстве бронзовых амулетов X–XII вв. Они изображают лезвие боевой секиры, впрочем, часто в нужном месте была вставлена и деревянная ручка. Эти миниатюрные амулетики называют «секира Перуна». Хотя наиболее значимый их исследователь, Н.А. Макаров, признавал, что в таком названии есть логика, что топорики эти явно семантически тождественны скандинавским «молоточкам Тора» (и финским), в итоге он отрицал соотнесение их с Перуном на основании того, что ни один из топориков, известных ему, не принадлежал эпохе до крещения (Макаров). Но сегодня мы можем уверенно утверждать, что возникновение традиции «секир Перуна», которые носили воины (замечу – редко на шее), относится к языческой эпохе – отдельные топорики были найдены в Болгарии на стоянках войск язычника Святослава Игоревича в его походах 969–971 гг. (Атанасов, 91–93).
Кажется, ввиду обилия источников о Перуне, его сохранности в фольклоре и прозрачной, бесспорной этимологии его имени, в целом картина поразительно ясна. Перун – праславянский Бог грозы, главный Бог Руси периода перед крещением. Текст ПВЛ и «секиры Перуна» позволяют довольно убедительно соотносить особое почитание Перуна с великим князем и дружиной – то есть, воинской знатью. Впрочем, будучи связанным с дождём, он бесспорно почитался и земледельцами[...]
Хочу обратить внимание на ещё один значимый и крайне любопытный атрибут. Древнейшие изображения индоевропейских Громовержцев изображают его правшой, мечущего или просто держащим в руке пучок молний, выглядящих весьма характерно. Древнейшие барельефы такого типа насчитывают более 3000 лет, как хеттские изображения Тешуба-Тарку, типичен этот атрибут и для Зевса с античных ваз (более 2500 лет назад).
В Ригведе оружие Индры, помимо дубины, это собственно «молния» – «ваджра» на санскрите, и наиболее древние её изображения также похожи на аналогичные у Тарку и Зевса.
Но самое изумительное, что подобным образом выглядит радиоизлучение планеты Громовержца – Юпитер (собственно имя Громовержца у римлян), изображение которого наука получила только в XX веке (в 1955 году)!!!
Помимо того, три рога на этой ваджре или керауносе могли означать власть над тремя мирами (Небесным, Земным и Подземным), то есть, всем мирозданием.
Наконец, мне кажется любопытной следующая сюжетная линия в мифах соседей славян – скандинавов и саамов. В «Младшей Эдде» («Язык поэзии», 24–25) рассказывается о поединке Тора с великаном Хрунгниром, где Громовержец победил, но отколовшийся от кремневого орудия великана «кусок вонзился Тору в голову»; и этот обломок точила и поныне «всё сидит в голове у Тора». И у саамских идолов Громовержца Айеке-Горагаллеса в голове торчал гвоздь, забитый осколком кремня. Кремень и в старину и ныне (в зажигалках) служит для высекания искр.
Итак, идол Перуна предстаёт следующим. Он сделан из дуба. По "Повести временных лет" его "голова серебряна, а ус злат". Глаза голубые, на лбу шрам от кремневого орудия. В левой руке у сердца (ср. иконографию того же Збручского идола) пучок молний (с отсылкой к трезубцу и радиоизлучению Юпитера), в правой палица, описанная Новгородскими летописями. Развитая мускулатура. Пояс закрепляет бляха с узором шестиспицевого колеса. На поясе — секира Перуна. Под ногами поверженный змей (при умении его можно изобразить больше, страшнее, хтоничнее). Напомню, что фольклор фиксирует св. Илью, вероятно, сохранившего в своём культе пережитки культа Перуна, даже ружьё. Поэтому если кому-то захочется изобразить Перуна с АК-47 вместо секиры, думаю, это будет логично. Бог грозы, силы и воинов.
А напоследок – духовный опыт; хотели – получайте. Одно время я сильно скептицировал по поводу связи шестиспицевого колеса с Перуном: Рыбаков очень смело говорил о такой связи, имея, по сути, единственным доказательством тому подобное колесо как частый атрибут кельтского Громовержца Тараниса.
Но однажды в присонье (состояние непосредственно перед засыпанием, когда уже начинаются сны, но ещё не выключилось полностью сознание и память) я увидел такой образ. Прозвучали слова: «восхвалял Перуна и тем – сам ВЫШИЛСЯ». Идея была такая, словно кто-то усомнился в Перуне, а я стоял ниц, и вокруг в доказательство силы Громовержца били молнии Перуна, причём по некой формуле. Они быстро ударили 6 раз по два удара, по точкам, образующим круг. Причём если бы этих точек было в круге 18 равноудалённых, то молнии попадали бы в них по формуле «две подряд попадаю, одну пропускаю» и так все 6 раз. Закончился образ идеей, что каждую «ударенную» точку надо соединить с наиболее дальней от неё из также «ударенных». Когда я вышел из присонья, я схватил рисовалку и получил.. Шестиспицевый круг!!!
Теперь как верующему – честно – мне плевать, кто что скажет по поводу связи шести спиц и Перуна – для меня эта ныне та самая Истина в последней инстанции, подтверждённая знаком Богов, а не шаткие реконструкты учёных штудий.
Хвала Перуну, приводящему в трепет; Богу-воителю, Богу-победителю!
Атанасов Г.Г. О численности русско-варяжской армии князя Святослава во время его походов в Болгарию и о битве под Дрыстром в 969-971 г. // Византийский временник. 2013. Т. 72 (97). С. 86–102.
Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Т. 2. Тбилиси, 1984.
Гейштор А. Мифология славян. М., 2014.
Иванов Й. Культ Перуна у южных славян. М., 2005.
Кутарев О.В. Славянский Дажьбог как развитие индоевропейского Бога Сияющего Неба (Дьеус-Патер) // Философия и культура. 2016. № 1 (97). С. 126–140.
Кутарев О.В. II – История мистификаций и домыслов в области славянского пантеона (до середины XIX в.) // Язычество в современной России: опыт междисциплинарного исследования. Н. Новгород, 2016. С. 133–160.
Макаров Н.А. Древнерусские амулеты-топорики // Российская археология. 1992. № 2. С. 41–56.
