Буду краток. Попытаемся выразить суть летнего солнцестояния одним словом. В голову приходят такие слова как “пик”, “вершина”, “кульминация” и иже с ними. Природные циклы, они же, скажем так, неоднородны. То есть это, конечно, движение по кругу, но круг этот, если можно так выразиться, все же не в горизонтальной, а – в вертикальной плоскости. То есть внутри природного цикла есть и подъем и спад. Так вот, сейчас – как раз тот момент, когда мы на вершине. В месячном цикле этому моменту соответствует полнолуние. В дневном – полдень, когда солнце в зените. В жизненном цикле растений – расцвет, цветение.

В жизненном цикле животных и человека – спаривание, свадьба. А, вот еще на ум приходит “оргазм”. Градус возбуждения не может повышаться вечно, иначе нервная система просто сгорит. Неизбежно период возбуждения должен смениться возвращением к состоянию покоя.

Легко заметить, что ассоциации со всеми перечисленными выше циклами так или иначе присутствуют в Традиции. Это и оттенок безумия (купальская ночь – это явно не тот обряд, где мы степенно взываем к богам с серьезными лицами и возвышенными думами, потому что это все же “игрище” по природе своей), что отсылает нас к тому же полнолунию. Про сексуальную составляющую празднества даже говорить излишне (единственное, что в большей части Славии свадьбы в это время все же не принято было справлять, но это – чисто по практическим соображениям). “Цветение” тоже понятно, раз уж даже в принципе нецветущий папоротник – и тот зацветает. :-) Ну и насчет полудня, когда солнце в зените, вспомните хотя бы белорусские купальские костры, в центр которых воткнут шест с колесом на вершине.

Высшая точка года. “Максимум”. Символически все это можно изобразить так:

4

Весь мир, вся природа, все – поднимается все выше и выше, до наивысшей точки, чтобы затем начать движение вниз. Не зря в латышском новоязычестве распространилось толкование символа горы с солярными знаками, расположенным на ее вершине (зачастую с дополнительной вертикальной линией наверху) как символа, связанного с летним солнцеворотом: “Шеврон с тремя кружками, равно как и вертикальный столб с тремя кружками в навершии, обозначается латышской мифологической школой как «знак Яниса». Большинство моих информаторов — мастериц прикладного искусства упоминали в связи с этим знаком следующие ассоциации: «Солнечный путь» («на Яниса солнце у нас выше всего на горе»), смену сезонов года, небеса и Диевса, устремление вверх, ввысь, возрождение. «Колосья колышутся. Целый человек. Нужно собрать Яновы травы» (Л. Медниеце).”[1]:

5

Все эти мотивы, разумеется, переплетаются друг с другом. Например мотив восхождения солнца и мотив свадьбы (“ср. мотив «солнце до венца идет» как объяснение летней (часто иванов­ской) игры солнца”[2]). Однако центральной метафорой для описания высшей точки природного цикла является все же растительная метафора (славянская мифология вообще склонна описывать мироздание прежде всего через растительный код). Среди названий дня летнего солнцеворота у славян встречается очень много именно “растительных” – ср.: рус., бел. Иван Травник, Иван Цветной, укр. Іван Цветошин, Иван Лопушник, болг. Иван Бильобер, воет.-серб, Jован Бильобер, Jован Метлар”[3]. Поэтому настоящим символом летнего солнцеворота можно назвать ЦВЕТОК.

6

Не отдельно взятый мифический “цветок папоротника”, а цветок вообще, как воплощение расцвета природы (цветок папоротника, “по сибирским [поверьям] — дает возмож­ность увидеть цветение земли и воды в купальскую ночь”[2]). Начиная с зимнего солнцеворота (который в славянской мифологии как бы симметричен и “зеркален” летнему), природа оживает, пробуждается от сна и растет, чтобы, расцветя в высшей точке цикла, принести затем свои плоды. В этом – смысл той половины года, что начинается после летнего солнцеворота. Это – не просто “угасание”, старение и нисхождение во тьму. Это, выражаясь языком растительной метафоры, именно плодоношение. В первой половине года мир растет и развивается, во второй – приносит плоды.

Поиск

Журнал Родноверие