Если вы – язычник, то вы, так или иначе будете отмечать день осеннего равноденствия.
Да, мы знаем, что в древности день осеннего равноденствия, скорее всего, никак не праздновался. Праздновалось окончание конкретной жатвы и сбор конкретного урожая в конкретной местности, а не абстрактная астрономическая дата. К луне разве что (ближайшее новолуние или полнолуние), привязывали, но это просто потому, что по луне в принципе счет времени вели (ну как сейчас говорят “собираемся в ближайшее воскресенье”, так и в древности сказали бы “собираемся в полнолуние”). Никаких следов привязки празднования именно к равноденствию вы не найдете (все, что есть на этот счет в народе – связали с равноденствием уже во времена двоеверия, под влиянием христианства, которое как раз основывало свой календарь уже на астрономии, а не на природе вокруг). Но в наше время ничего лучше, чем осеннее равноденствие не придумать в принципе. Известно, что были попытки – отдельных общин – привязывать свои праздники к началу/окончанию посевной/уборочной компании в своем краю, но их вряд ли можно признать удачными. Мы тоже было поначалу мыкались туда и сюда, но потом сдались и рукой махнули – равноденствие так равноденствие. Не придумать ничего лучше. Знаете, есть такая знаменитая “Старорусская берестяная грамота № 35″[1] – наберите эти слова в гугле и примите совет, который в ней дан. Я искренне уверен в том, что осеннее равноденствие – это не какая-то Викка. Германские реконструкторы, кельтские реконструкторы – какие угодно еще серьезные люди – все равно все так или иначе приходят к празднованию осеннего равноденствия как к Главному Празднику Осени. Думаю, что если бы древнее язычество непрерывно существовало до наших дней, оно точно также перешло бы на празднование равноденствия – сама внутренняя логика язычества такова.
В таком явлении как “осень” можно выделить два основных смысловых пласта:
Сбор урожая (напомню, что само праслав. * esenь родственно готск. asans «жатва» и означает «время колошения, созревания зерновых»);
Уход лета/уход тепла (очевилное угасание растительности, а такжето,что змеи,птицы,насекомые, а также духи природы, ассоциирующиеся с духами умерших – уходят на Тот Свет, до весны).
Все это, кстати, взаимосвязанные явления. Вспомните модель, которую я предложил в конце прошлой весны, когда писал про “пору цветения":
В холодное время года духи находятся “в воде” (что, с т.з. зрения славянской мифологии, равносильно “на том свете”). Как только из под земли появляются ростки зелени и набухают почки – духи поселяются в ростках. Когда распускаются цветы – духи поселяются в цветах. Наконец, когда, ближе к осени, созревают плоды – духи поселяются в плодах. Затем, после сбора урожая, духи вновь уходят в воду/на Тот Свет.
Процитирую Л.Н. Виноградову:
“По украинско-белорусским данным, дополнительными локусами сезонных переходов персонажей нечистой силы выступала также растительность (цветы, травы, злаки), причем пребывание духов в воде приписывалось осенне-зимнему периоду, а выход их на деревья и травы относился ко времени от Крещения до Иванова или Спасова дня… водяной черт сидит в воде до Крещения, а после освящения воды переходит на лозу; остается в лозе до масленицы, затем перемещается на вербу; после освящения вербы идет в Вербное воскресенье на явор, а на Пасху Бог его гонит с явора на жито; на жите водяной черт сидит до Юрьева дня, а после освящения злаковых всходов переходит в травы и цветы, где остается до Маковея; когда же освящают букеты цветов, черт идет на яблоню и сидит там до Спаса, а уже со Спаса после освящения яблок он снова погружается в воду и остается там до Крещения16. То, что местами мифических «переходов» нечистой силы последовательно выступают сначала деревья (прежде всего верба, раньше других деревьев подающая признаки весеннего «пробуждения»), затем «зелье» (травы; цветы, злаковые всходы) и, наконец, плоды (фрукты, овощи, колосья), позволяет отметить очевидную связь сезонно мигрирующих духов с вегетативным циклом растений. Создается впечатление, что церковно-христианская обрядность освящения зимой воды, весной вербы, летом троицкой зелени и злаков, осенью плодов и колосьев сформировалась под влиянием народных календарных поверий о посещающих землю потусторонних существах, духах, которые обнаруживают свое присутствие в растениях на разных этапах их вегетативного развития” [2]
Соответственно если в конце весны мы праздновали “время цветов” (в которых воплощались духи), то сейчас мы празднуем “время плодов” (в которых также воплощаются для нас духи природы). То есть плоды можно считать проявлением деятельности духов, особенно если ассоциировать последних с “силой природы”. Сила природы проявляет себя в своей наивысшей точке – в плодах, после чего она уходит из нашего мира туда, откуда пришла – на Тот Свет, в сферу Смерти. Понятно, что этот процесс не единомоментен, а растянут во времени. Вспомним, например, что ласточки и стрижи улетели намного раньше. Или вспомним, что в русской традиции лешие уходят гораздо позже, чем сейчас – в Ерофеев день (4/17 октября). Именно поэтому нам нужна некая условная точка внутри данного периода, с которой мы могли бы связать все эти смыслы – осеннее равноденствие.
Мы, кстати, все время забываем о том, что весна и осень символически связаны еще и тем, что осенью сеяли – т.н. “озимые”(собственно, в естественных условиях плоды и зерна на почву осенью и попадают). Еще один аргумент к тому, что именно осень можно считать истинным началом жизненного цикла, – и к осеннему новому году, конечно.
Сейчас мы можем праздновать осеннее равноденствие как классический “День Урожая” – с плодами, овощами и фруктами (помню я как-то выменял у селян за доставшийся мне на халяву бензин горы кабачков, тыкв, гороха, морковки – всего, короче, что растет у нас, – и мы устроили с семьей реальный День Урожая – на горе из всего этого). Можно, если уж совсем никак иначе не получается, обобщить “урожай” до “итогов деятельности” и хотя бы свои сделанные/несделанные дела сбить в списки – ну а что, тоже хлеб… Можно сосредоточиться, наоборот, на Переходе(то самое “движение духов на Тот Свет”) и разного рода мистических ритуалах перехода… В общем, смотрите, что уже было наработано нами за эти годы – там это все есть:
Версия от 2017 (норм, основа всего, о чем здесь говорится);
Версия от 2018 (самая крутая (что не удивительно, ибо нам те исследования проспонсировали);
ну Версия от 2019 (так себе, но предыдущие дополняет, тем не менее)можно еще вспомнить недавнее про “День Огня”.
Там есть обо всем, что перечислено выше. Но сегодня я хочу предложить вам обратить пристальное внимание на еще один аспект Праздника, ключ к которому дает нам белорусская традиция. А именно – тема БОГАТСТВА (“что такое «богатство»? В древней Индии bhâgas — благосостояние’, ’счастье’. Такой же смысл, вероятно, имело славянское събожье — ’изобилие’, ’достаток средств существования’: Затем, как и близкое слово «обилье» в земле Новгородской, оно стало обозначать более прозаическую вещь — ’зерно’, ’хлеб’ (на территории России ему соответствовало слово «жито» в значении ’зерно’, ’хлеб’) “[6]).
Это же белорусское название праздника Рождества Богородицы 21 сентября – Багач, Богач, Багатнік, Багатуха. И неспроста. Та же, по сути, тема Урожая, но обобщенная не до “итогов деятельности”, а до “богатства”, что тоже вполне логично. Смотрите, в славянской традиции есть такое магическое благопожелание “Будь богат – как осень”, что перекликается с более распространенным “будь богат – как земля”. Так-то да, действительно, богатство осени – это Земля и Ее дары, безусловно. Соответственно, день осеннего равноденствия максимально благоприятствует ритуалам, направленным на богатство. Любым. Хоть золотую жабу китайскую покормите (или что там с ней полагается делать?), хоть купюру в один доллар, сложенную треугольником в кошелек кладите…
Конкретно у белоруссов:
“Символ дня — лубок с зерном, в середину которого ставилась свеча. Жито для Богач сносили со всей деревни. В дом, где находился Богач, приглашали священника. После молебна лубок с зерном и зажжённой свечой в сопровождении всех жителей обносили по всей деревне. Затем участники шли к следующему дому, в котором на целый год находился Богач. Обряд был направлен на сохранение благосостояния, урожайности, плодовитости скота, семейного благополучия” [3]
В принципе, если косплеить старину, то можно взять на вооружение – блюдом с зерном и свечей по центру можно сначала обнести весь дом по кругу, а потом поставить в центр стола. Но опять же – цитата выше говорит нам всего лишь о том, что у каждого Праздника должен быть его Символ. Его конкретный облик (если он укладывается в наши смысловые рамки) – может варьироваться – свеча в зерне,сноп колосьев или особый праздничный пирог. Давайте добавим к обхождению жилища с Праздничным Символом (рекомендую останавливаться в каждом углу с коротким приговором типа “будь богат, как осень”) еще ряд идей из этнографии, посвященных идее “богатства”:
Поместить на веремя праздника на свою домашнюю божницу деньги (“местом, где традиционно хранились деньги в крестьянской избе (сейчас это правило уже неактуально), обычно была божница — полка в правом переднем углу дома (или в его восточном углу), на которой стоят иконы. Таким образом, деньги как бы отдаются под присмотр, на хранение Богу и святым в надежде на их большую сохранность”[4]);
Использовать такой традиционный символ богатства как шерсть/мех (овчина/шкура животного) – в том же Красном Углу или на праздничном столе (“словаки и зап. украинцы верят, что человек с волосатым телом должен быть богатым: «хто волохатий, той буде багатий». БОГАТСТВО приносят шерсть, мех, вывороченный кожух, пряжа, все, что мохнато, а не «голо». В русском обряде крещения было принято нести младенца в церковь и обратно на кожухе, «чтобы он был богатым». Так же поступали русины в Карпатах, а в Полесье мать при последнем кормлении ребенка грудью сажала его на вывороченный кожух, чтобы был богатым. Русские, отправляя молодых в церковь, сажали их на шубу, «чтобы богато жили»; даже в самое жаркое время, снаряжая невесту к венцу, надевали на нее шубу, «чтобы ей жить в приволье» [5]);
Умываться водой, в которую положены монеты (как вариант – умывать этой водой место праздника);
Класть на время обряда монетку под пятку (обуви/носка);
Помещать по углам монетки (более укорененный в традиции вариант – осыпать углы зерном).
И помните, если вы решитесь задействовыать в праздничной обрядности прям настоящие деньги вместо зерна:
“…во всех контекстах, где упоминаются деньги, речь идет исключительно о монетах, бумажные деньги не рассматриваются традиционной культурой как ритуально или мифологически нагруженный предмет. Что касается металлов, из которых сделаны деньги, то наблюдается тенденция к противопоставлению «серебро vs золото / медь» и «серебро / золото vs медь». В первом случае противопоставляются не сами металлы, а белый и желто-красный цвета. Серебро в большей степени связано с продуцированием благополучия, красоты, богатства людей, используется в обрядах продуцирующих и очистительных, таких как осыпание, мытье, одаривание. Напротив, медь и золото скорее выступают как металлы, связанные с потусторонним миром (отсюда традиция класть в землю именно медные монеты): желтые монеты принято класть под углы строящегося дома, бросать в могилу или закрывать ими глаза покойнику, кидать в первую распаханную борозду и т.п. В этих контекстах серебряными монетами называются не монеты из серебра, а монеты серебристого цвета, а золотыми или медными — бронзовые монеты, получившие хождение вместо медных с 1920-х гг.
Во втором случае медь противопоставлена серебру и золоту как знак бедности…”[4]
Имхо, под этнографические “серебро” и “золото”, в случае отсутствия реальных таковых, вполне подходят современные пяти- и десяти- рулевые монетки.
Источники
[1]. Википедия;
[2]. Виноградова Л.Н. “Мифология календарного времени в фольклоре и верованиях славян”;
[3]. Википедия– Хотя в основе всего этого и лежит “Пережитки древняго мiросозерцанiя у бѣлоруссовъ. Этнографическiй очеркъ А.Е. Богдановича. Гродна,1895” – в целом передано все верно;
[4]. Петров Н., Мороз А. “Деньги в мифологических представлениях и обрядовых практиках: современная крестьянская традиция”;
[5]. “Славянская мифология. Энциклопедический словарь”;
[6]. Попович М.В. “Мировоззрение древних славян”
