Всадник-копейщик. Автор: М. Горелик.
Походы торков на булгар
Ибн Фадлан оставил интересные сведения о быте и нравах гузов: “Их женщины не закрываются ни от их мужчин, ни от посторонних, и женщина не закрывает также ничего из своего тела ни от кого из людей. Право же, как-то однажды мы остановились у [одного] человека из их числа. Мы сели, и жена этого человека [была] вместе с нами. И вот, разговаривая с нами, она раскрыла свой “фардж” и почесала его, в то время как мы на нее смотрели».
А.В. Богачев и Д.А. Французов, анализируя данный отрывок, приходят к выводу, что женщины племени гузов, по крайней мере в жилище, носили достаточно открытые одеяния, позволявшие легко (без специальных на то усилий и процедуры расстегивания) оголить определенные (интимные) участки тела. Такой одеждой, вероятнее всего, мог быть недлинный запашной халат с пояском. Кроме того, можно определенно говорить об отсутствии у гузских женщин какой-либо разновидности штанов или нижнего белья. Однако данный отрывок требует дополнительной критики источника, так как отражает взгляд человека арабо-мусульманского мира на иноверцев, либо перед нами описание частного случая супружеской неверности женщины народа гузов, которое вряд ли стоит трактовать как норму поведения данного общества.
На тот момент гузов с Волжской Булгарией связывали союзнические отношения, скрепленные династическим браком: дочь правителя гузов стала женой булгарского эльтебера и пользовалась широким уважением в государстве. Булгары видели в них союзников в противостоянии с Хазарией.
В конце Х в. отношения гузов и булгар ухудшают, и первые в 985 г. (известны в русских летописях под именем «торки») участвуют в походе князя Владимира на Волжскую Булгарию. Южные гузы, пройдя через Центральную Азию и Персию, захватили Переднюю Азию, образовав Государство Сельджуков.
Без крепостей на границе с огузами
Вполне возможно, что контакты огузов и Волжской Булгарии продолжались и позже. Археологические памятники кочевников IX–XII вв. ограничиваются территорией до р. Кондурчи. Междуречье Кундурчи и Большого Черемшана можно назвать условной границей между кочевым населением Степи и земледельческими районами Булгарии. Причем, масштабных фортификационных сооружений (городищ, валов и т.п.) на подступах к границе с булгарской стороны не выявлено, что может говорить об отсутствии частых набегов кочевников на Волжскую Булгарию.
Е.В. Круглов пишет, что традиции гузской культуры градостроительства (крепости и, возможно, города) еще до конца не осмыслены в булгарской археологии. Автор считает, что исследователям следует обратить внимание на ряд поселенческих комплексов, в состав которых входят городища кольцевой планировки, не подчиненные рельефу местности. Круговую планировку укреплений имеют городища Танкеевское (Шмелевское), Нижнекачеевское, Екатеринослободское II и другие. Стоит обратить внимание на то, что близкие виды укреплений характерны для тюркских кочевников (в том числе, гузов) древнерусского пограничья.
Так, ряд предметов материальной культуры гузов южнорусских степей (костяные накладки налучья, рукояти камчей, пуговицы) находят прямые аналогии в булгарских древностях домонгольского времени. Сформировался этот комплекс, вероятно, не ранее первой половины XI в., после разгрома половцами гузов в Заволжье в 30–50-х гг. XI в.
На защите Киевской Руси
В середине XI в. движение сары-кыпчаков вызвало бегство огузов, живших у среднего течения Сырдарьи и в предгорьях Каратау в Восточную Европу. В этот период русские летописи фиксируют появление торков и берендеев в пределах Киевского, Черниговского и Переяславских удельных княжеств и столкновения с ними. В 1080 г. Торки были разгромлены Владимиром Мономахом и расселены на границах Древнерусского государства и Половецкой степи. Одним из центров поселений огузов был Торгческ на левом берегу реки Стугны. В дальнейшем они сыграли важную роль в защите южнорусских рубежей от набегов половцев.
Владимир Мономах. Автор: Елена Доведова.
В 1888 — 1903 гг. экспедиция во главе с Н.Е. Брандербургом провела раскопки более 350 кочевнических курганов в Киевской, Могилянской, Харьковской, полтавской, Смоленской губерниях и в области Войска Донского, 115 из них — в Поросье. Среди них сабли, клинки, удила, маски. Для погребального обряда огузов было характерно трупоположение головой на запад, о чем свидетельствует описание Ибн Фадлана.
Отчетные данные Н.Е. Бранденбурга позволяют утверждать, что большинство захоронений совершено либо в деревянных гробах — сбитых из толстых досок большими гвоздями или костылями, либо в саркофагах-колодах. Среди сопровождающего материала нередко встречаются обычные древнерусские горшки, из предметов вооружения — луки, колчаны со стрелами, наконечники копий, сабли, кольчуги, шлемы, личины. В женских погребениях находят зеркала, серьги, бусины, в мужских — ножи, кресала, точильные бруски. В богатых захоронениях выявлены золотые и серебряные украшения.
В поисках Саксина
В XII в. отдельные группы гузов, находившиеся в вассальной зависимости от кипчаков, жили на территории Нижнего Поволжья. Одним из крупных поселений был город Саксин, где помимо огузов проживали булгары и исламизированные хазары. Название города происходит от «Сарашен» или «Сарыгшин», по названию одной из хазарских ставок, либо района хазарской столицы — Итиля. В преводе с тюркского “сары” означает “желтый”, С.Г. Кляшторный пишет, что в языках огурской подгруппы “сарыг” или “сары” означает “белый”.
Астраханский историк и археолог Д.В. Васильев локализует местоположение города Саксин в районе Самосдельского городища, приводя в качестве аргументов наличие на данной территории широкой речной долины и высохших притоков, а также снятый им и Д.В. Кутуковым в 1994–1995 гг. топографический план городища, который показал расположение главной части городища на островке, окружённом пересохшими протоками.
Исследование квартала XI—XII вв. на Самосдельском городище (Раскоп № 1).
Палеопочвенные исследования, проведённые в 2001–2002 гг. группой сотрудников Института географии РАН и факультета почвоведения МГУ (М.А. Бронниковой, Э.П. Зазовской, И.В. Туровой), подтвердили это предположение. Дмитрий Василиев предположил, что долина реки к северо-западу от городища представляла собой полноводное русло. Также исследователь выдвигает точку зрения, что Саксин вырос из Итиля — столицы прежнего Хазарского государства. Такое же предположение ранее выразил А. Кестлер, автор работы «Тринадцатое колено. Крушение империи хазар». На том же месте он локализует один из центров Улуса Джучи — Сарай-Бату. Однако историк А.Г. Юрченко критикует данную точку зрения, основываясь на том, что ни Итиль, ни Саксин не найдены археологами.
«40 племен гузов»
Данные археологии так же, как и письменных источников, свидетельствуют о тесных торгово-экономических культурных связах огузов с волжскими булгарами. На территории Самосдельского городища была найдена характерная для кочевых тюркских народов лепная керамика: стаканообразные и баночные сосуды, кухонные ссуды с высоким раздутым туловом. Горшки баночной формы с низким слабораздутым туловом и кухонные горшки с высоким туловом, покатыми плечиками и плавно изогнутой горловиной связывают с булгарским населением. Их аналоги сосудов этого типа находят на территории Волжской Булгарии (погребения Большетарханского могильника). Не исключено, что данная посуда использовалась и огузо-печенежеским населением.
Арабский путешественник и правовед Абу Хамид Ал-Гарнати, проведший в Саксине более 20 лет, описывает его как город “40 племен гузов”. Согласно свидетельствам автора, они вели кочевой или полукочевой образ жизни: жили в “палатках и войлочных юртах”. Наджиб Хамадани, современник Ал-Гарнати, также в своих сообщениях о населении Саксина пишет о “палатках” (юртах) . Во главе каждого племени стоял свой предводитель.
Ал-Гаранти пишет о тысячах торговцев-арабов и других “чужеземцев”, которым “не счесть числа”. Сообщение любого средневекового источника, особенно о численности кого-либо требует критики, восхищение автором большим количеством купцов говорит о том, что город являлся центром транзитной торговли и широких экономических связях региона, в том числе,с арабо-мусульманским миром.
Как приготовить лосося
С.Г. Агаджанов отмечает, что Саксин вел и морскую, и караванную торговлю, но Д.В. Васильев считает, что данные о сухопутных торговых путях на Нижнем Итиле отсутствуют. Наджиба Хамадани, говоря о Саксине, отмечает, что больше него “нет в Туркестане города”. Среди археологических находок встречается поливная посуда из Ирана, Мавераннахра, Хорезма, украшения из Волжской Булгарии, Византии, Ирана, Закавказья.
Миска поливная.
Торговля местными ресурсами также являлась важным источником доходов горожан. Из подробного описания путешественником местных продуктов и кухни можно почерпнуть сведения о таком виде промыслов, как рыболовство. Он описывает вид рыб большого размера: одну рыбу может снести только сильный мужчина”. Вероятно, речь идет об осетровых, а также более мелкие, у которых нет зубов, мясо жирное, красного цвета. Такую рыбу употребляли в вяленом и запеченном виде.
Путешественник даже приводит рецепт местного блюда из этой рыбы: Эту рыбу пекут и кладут в нее рис, и становится она вкуснее жирной баранины и курятины. Покупают такую рыбину, в которой сто маннов, за полданика. И извлекают из ее живота жир, которого хватает для светильника на месяц, а из желудка выходит полманна и больше рыбьего клея. И вялят ее ломтями, и становится она лучше всякого на свете вяленого мяса, цвета красного, просвечивающегося янтаря, ее едят с хлебом, как она есть, не нужно ни варить, ни жарить”. Говоря о втором виде рыб, можно предположить, Ал-Гаранти описывал лососевые.
Хорезмийцы не смогли завоевать, смогли монголы
Развитый центр торговли привлекал правителей соседних государств и кочевых объединений. Городом безуспешно пытался овладеть хорезмшах Атсыз ибн Мухаммад (1128-1156 гг.). Наджиб Хамадани, современник Ал-Гартати сообщает о набегах кыпчакой и йемеков (кимаков).
В религиозном отношении население города было однородным — мусульманским — Ал-Гарнати отмечал, что каждая из этнических групп населения Саксина имела свой квартал и мечеть. Монгольское завоевание и расширение Улуса Джучи на запад способствовало упадку одних городов Поволжья, Кавказа и возникновению или дальнейшему развитию других, а также изменению этнического состава: ассимиляции прежних народов и формированию новых.
Огузы, проживавшие в низовьях Волги, более не упоминаются в источниках, что говорит об их ассимиляции среди кипчакского, по распространенной версии составлявшего большую часть кочевого населения Золотой Орды, и пришлого тюрко-монгольского населения (роль и доля данного компонента среди населения является дискуссионным вопросом). Согласно исследованию А.Ф. Яминова огузское население на Северном Прикаспии сохранялось и в монгольское время.
«Черные шапки» киевских князей
Потомки огузо-печенежеского населения, ставшие вассалами южнорусских князей и известные под названием «черные клобуки», также были частью ассимилированы среди местного славянского населения, частью — уведены в степи монголами. Персидский историк Рашид-ад-Дин упоминает «народ черных шапок» среди населения княжеств Южной Руси, завоеванных войсками Бату в 1240 г.
Территория чёрных клобуков (заштриховано).
По распространенной версии потомками гузов, печенегов и кипчаков являются гагаузы — тюркский этнос, проживающий в Молдове и Болгарии, в формировании которого, согласно генетическим исследованиям, также принимало участие и балканское население. Их язык относится к огузской подгруппе юго-западной ветви тюркских языков.
Анализируя данные письменных и археологических источников, можно сделать вывод, что огузо-печенежеское население в степях Восточной Европы, поддерживали тесные политические, торгово-экономические и культурные связи с Волжской Булгарией, Древней Русью, Арабо-мусульманским миром. Как и многие кочевые народов разных эпох, они способствовали межкультурным контактам, поощряя международную торговлю на Нижней Волге. Материальная и духовная культура, политические отношения с соседними государствами, в частности, с Волжской Булгарией, роль в этногенезе народов Поволжья и Южной Руси являются перспективными темами исследований историков, археологов, этнографов, лингвистов и других специалистов.
