Мы судим о прошлом из собственного опыта. Но бывает, что опыт неприменим — просто в принципе иная ситуация, без аналогов в нашем времени.
Взять воинское сословие, правившее Европой с доисторических времён по начало Нового (а потомки дорулили до начала ХХ века).
Мы вообще не имеем опыта общения с такими людьми. Дурачки-хипстеры курлыкают про "гопников" — потому что это единственный вид способных на насилие персонажей, с которыми дурачки сталкиваются в том, что считают жизнью.
Нет, это не гопники. Не солдаты, не кадровые офицеры, не бандиты. Д р у г и е. В н е нашего опыта.
Самому отмороженному спецназовцу или бандиту в детстве пришлось расти среди людей, для которых убийство — самое крайнее З л о. То, хуже чего просто ничего нет. И это на уровне "огонь жжётся, солнышко светит днём". даже не "дважды два четыре" — д о. Самый бэкграунд. Так учили их, и тех, кто их учил, и тех, кто учил тех, кто учил...
Отсюда психологическая травма Первой Мировой и последующие "вьетнамские" и "афганские" синдромы. Люди из обстановки "убийство нельзя оправдать" попадают в ситуацию, где убийство ежедневная необходимость. Из обстановки, где смерть это что-то о чём вменяемые люди не вспоминают, в обстановку, где она всегда рядом, и ты вечером хоронишь того, с кем вместе завтракал. По понятным причинам — у многих от этого, как говорится, срывает планку.
До начала ХХ века, кстати, с этим справлялась в массовых армиях муштра. Изматывающая, отупляющая палочная муштра. И да — служба по 25 лет. Но мы не про массовые армии, мы про тех, кто им поставлял офицерские кадры... точнее, про предков тех, кто поставлял.
Вот попытайтесь представить. Людей от с е м и лет учат владеть оружием. Если ещё не поняли — людей с семи лет учат у б и в а т ь.
Люди с детства воспитываются в обстановке, когда убийство или гибель от чужого оружия — дело совершенно, в общем-то, житейское. Не трагедия. В иных случаях убийство — вообще единственная возможная реакция. Причём зачастую вне личного, эмоционального отношения к противнику. Войны — с частотой чуть ли не смены годовых сезонов). Стычки народов и клановая вражда, и набеги. Судебные поединки. Дуэли. Турниры, наконец. Личное кладбище зачастую открывается в возрасте. который по нашим временам назвали бы "младшим школьным". И вокруг ВСЕ находят это совершенно нормальным. И это на уровне "огонь жжётся, солнышко светит днём". даже не "дважды два четыре" — д о. Самый бэкграунд. Так учили их, и тех, кто их учил, и тех, кто учил тех, кто учил...
И это, прошу отметить, без малейшего следа того надлома-надрыва, что рвёт нам душу из блатных аккордов братка или поминающего "Серррёгу" ВДВшника. Близко нет. Не больше пафоса, чем супу покушать. И тупизны никакой нету. Прибавил крестиков два-три к личному кладбищу, обтер шпагу, перевязал раны — и пошёл писать сонет или рассуждение о природе светил. Ну или читать таковые. Если книжности пока нет — сложим красивую вису или на гуслях поиграем.
Ну? Вот с чем, мать вашу, вы э т о равнять вздумали?
